В Тамбове (1/2)

Антон вспоминает, когда они с Арсом в последний раз упражнялись в английском. Это было месяцев семь назад. Значит, репетитор был позже. Можно, конечно, еще повспоминать, когда они находились дома более или менее продолжительное время, и понять точнее, когда же это все-таки было, но зачем? Это не имеет значения, на самом деле.

А что имеет? Шаст задает себе этот вопрос, потому что его реально задело то, что Арс явно трахался с каким-то репетитором английского. В последние месяцы у Шаста с Арсом сложились близкие и теплые отношения, в итоге приведшие их к постели. И в эти же месяцы в постели Арса был какой-то репетитор. Головой Шаст прекрасно понимает, что одно с другим ну вообще никак не связано. У них не было личных отношений. Но у него почему-то чувство, что Арс ему изменял.

Шаст злится на себя, потому что даже мысленные претензии по этому поводу – невероятная тупость. Да у Арса вообще могла быть хренова куча любовников! В верности Шасту он никогда не клялся. Ко всему прочему, у него и поводов-то для этого не было. Так какого хрена у Антона к нему претензии? Слава богу, невысказанные.

Шаст старательно пытается выбросить эти мысли из головы, но как-то не получается. Вспоминаются его поцелуи, ласки, его податливое и очень чувственное тело, и мысль, что все, что он делал с Шастом, и однозначно не только это, было с кем-то другим, вызывает раздражение, на которое Шаст не имеет никакого права.

Более того, он же сейчас отлично понимает, что значит для Арса. Состояние того прекрасно передает все, что он пережил за это время. А Шаст не сомневается, чем, а точнее кем вызвано это состояние. Какое имеет значение, когда и что у него было? Он не мальчик, только начинающий взрослую жизнь. У него, между прочим, еще и жена имелась. И с ней он тоже спал…

Кстати, Шаст об этом почему-то не думал раньше. А сейчас ему интересно, что это были за отношения. Судя по тому, что у них родился общий ребенок, они были настоящей семьей. То есть, считать Арса геем неправильно. Он, скорее всего, бисексуал. Но с женой все-таки развелся… Впрочем, разводятся и натуралы. И этот развод был для него тяжелым. Но по какой причине? Об этом Арс никогда не расскажет. Вот только сейчас Шаст почти уверен, что не из-за большой любви. Там явно какие-то другие причины.

И вообще, свою личку Арс всегда скрывал. Больше всех о ней знает Сережа, но он не станет об этом говорить, можно даже не пытаться спрашивать. Интересно, Матвиенко в курсе, что Арс по мальчикам? Наверняка в курсе. Иногда он его постебывает, но не больше, чем все остальные, и не больше, чем они стебут друг друга при случае. Теперь понятно, почему Сережа действительно близкий друг Арса. Он принимает его таким, какой он есть.

Шасту стоит уже начать делать то же самое. А заодно подумать и о себе. С какого хрена мозг Шаста сейчас полностью занят исключительно Арсом? И с какого хрена он ревнует его, мало того, не имея на это никакого права, так еще и к тому, что было неизвестно когда? Да даже если бы он трахался с кем-то сейчас, это все равно только его дело! Он имеет полное право на личную жизнь и ничего Антону не должен. Шаст ведь сделал свой выбор. Какие у него вообще могут быть претензии к Арсу?

- Шаст, - Арсений щелкает пальцами перед его носом. – Шаст, ты опять в свои чертоги свалил? Возвращайся давай, мы через пятнадцать минут будем в Тамбове.

- А? – Антон обращает на него внимание и только сейчас замечает, что Арс, мало того, что уже встал, так и успел сложить сумку, и одеться. Ему осталось только надеть куртку.

- Б! Ты решил остаться в поезде?

- А, нет, - Шаст достает свою сумку и складывает туда немногочисленные вещи, которые успел достать за время пути. – Ты как?

- Нормально. Нас Сережа встретит. И у нас даже будет примерно час до концерта. Они там все уже сделали.

- Отлично, - Шаст оценивающе смотрит на Арса.

Тот бледный, но достаточно шустрый для своего состояния. Может, реально эта его малиновая хрень творит чудеса? А может, уколы, которые назначили в частной клинике? А может, и то, и другое. А может, это только временное улучшение. Вот этого не хотелось бы. Пусть уже выздоравливает. А то от такого его вида Шасту реально не по себе. Сейчас он и чувствует себя виноватым, и переживает, и сочувствует, и очень боится, что Арсу станет еще хуже. И сейчас Шаст признает, что Арс ему небезразличен все-таки несколько больше, чем просто друг.

- Шаст, на мне узоров нету и цветы не растут, - язвит Арс крылатой фразой Жоржа Милославского из советской комедии «Иван Васильевич меняет профессию».

- Меня терзают смутные сомненья… - подхватывает, улыбаясь, Антон.

- Что вы говорите? Прям сомненья? – Арс продолжает всем своим видом и интонациями голоса отыгрывать небезызвестную сцену из фильма. – Вот смотрит. Вы на мне дыру протрете.

- Арс, я сейчас уже серьезно. Ты сам сможешь выйти из вагона? – спрашивает Антон действительно серьезно.

- Тьфу на вас, - продолжает дурачиться Арсений. – Я артист больших и малых академических театров, не смогу, так сыграю. Тьфу на вас еще раз!

- Так, сам вижу, что сможешь, - на лице Шаста читается явное облегчение. – Надеюсь, ты наконец-то начнешь поправляться.

- Хотелось бы, - тоже уже серьезно говорит Арсений. – Сейчас реально лучше. Но надолго ли? Буду верить, что да.

- Я тоже.

Шаст сейчас искренен, и Арс это видит. Это еще раз подтверждает, что ему на самом деле небезразлично. И вообще-то, Арс уже готов проделать еще не один такой путь из города в город и пережить все его «прелести», если с ним рядом будет вот такой Шаст. Пусть ему будет даже хуже, если это в итоге даст возможность чувствовать заботу Антона и возможность находиться в его объятиях.

О том, как потом переживать отсутствие всего этого, Арс предпочитает не думать. Ему ведь все равно уже придется это делать. Так лучше уж переживать не один момент.

На платформе их встречает Сережа, он выглядит обеспокоенным, но Арсений понимает, что его беспокойство сейчас связано только с его состоянием и ничем более. То, что все это время Арс находился вдвоем с Шастом, для Матвиенко в данный момент вообще неважно.

Арс про себя усмехается. Знал бы Сережа, что это была за поездка. Впрочем, даже зная подробности, Матвиенко вряд ли бы сейчас завел свои проповеди. Антон-то все делал, чтобы помочь. Ну, за исключением некоторых моментов. И Арс на самом деле чувствовал себя очень хреново. Но сейчас это ему абсолютно не мешает сожалеть о том, что они уже приехали в Тамбов.

Что еще раз подтверждает, что Арс явно мазохист. Он же прекрасно знает, как потом будет хреново и больно. И физическая боль покажется цветочками по сравнению с тем, что будет твориться в его душе. Но это все будет потом. Сейчас Арсу рядом с Шастом сложно, даже очень сложно, но все равно легче, чем без него.

До театра они доезжают очень быстро, в такси Арсу не то чтобы плохо, но и не очень хорошо. Это замечает Сережа и говорит Диме. Дима хоть и стоматолог, но общую врачебную практику прекрасно знает. Так что он забирает Арса с собой, предупреждает, чтобы к ним не совались со своими советами и вопросами минут двадцать, и, закрывшись в гримерке, ставит Арсению капельницу и вкалывает пару уколов.

Арс не спрашивает, что это и для чего нужно. Позу он доверяет, тем более, тот действует, исходя из назначений компетентного врача узконаправленной специализации.

Через двадцать минут Арс чувствует себя вполне хорошо. Его уже не тошнит, голова не кружится, он лишь ощущает легкую слабость. Дима предупреждает, чтобы он особо не обольщался, но и не расстраивался. В целом, лечение уже дает результаты, но несколько дней все равно придется еще потерпеть. Можно подумать, у Арса есть выбор.

Времени до концерта остается примерно полчаса, и Арс решает выйти подышать воздухом минут на десять. Он прогуливается рядом с театром, успевает сфоткаться для инсты, радуясь, что взял на эту прогулку очки, так что можно прикрыть синяки и мешки под глазами, несильно огребает от Стаса за то, что занимается фигней, вместо того, чтобы сидеть и превращать себя из зомби в человека.

Арс возвращается и отдается в руки Оксаны. Сегодня она его личный гример, потому что сейчас только ей он может себя доверить. У Арса нет аллергии как таковой, но если что-то попадает в глаза, то это катастрофа. И вот сейчас ему для полного комплекта не хватает только красных опухших глаз. Чтобы не было хотя бы их, его гримирует Окс, которая знает все его проблемы.

Она буквально за десять минут превращает его в человека, при виде которого у Шаста отвисает челюсть. Ну, это не обычный Арс, конечно, но не сравнить с сейчасошним оригиналом точно. Никто никогда не подумает, что совсем недавно он практически терял сознание и выглядел немногим лучше начинающего разлагаться трупа.

- Окс, да ты волшебница! – Шаст обнимает ее и целует в макушку. – Арс, ты стал похож на человека.

- А до этого на кого был похож?

- На зомби. Или на вампира.

- Тогда странно, что ты не побоялся ехать со мной, - то ли язвительно, то ли удивляясь, говорит Арс, намекая на то, что Шаст боится ужастиков.

- Ну, тебе же было не до укусов, вроде.

- А они не только кусают. По крайней мере, вампиры.