Часть 13 (1/2)
Хван все же решился и сказал Крису, что лучше поедет к себе домой. Никак у него не получалось почувствовать себя комфортно в чужой квартире.
Не мог он, и все.
Выходя из дома Кристофера, мальчик направляется к себе в квартиру. На сердце все еще как-то неспокойно. Оно просто бьется с бешеной скоростью. Такое ощущение, как будто мальчик пробежал целый марафон, а не вышел из соседней квартиры и собирался в свою, которая находилась всего лишь в нескольких шагах от дома Кристофера.
Надо просто взять и успокоиться.
Мама ведь не должна увидеть его в таком состоянии. После выполнения некоего дыхательного упражнения по типу «вдох-выдох» Хван, стабилизировав свое дыхание и заметно успокоившись, стучит в дверь.
Он не стал нажимать на звонок, ведь время уже позднее, возможно, сейчас отец дома и спит. Но Хван пока не знает, находится ли мама дома одна или же отец пришел с работы. От этого действительно было не легче. Отец бы наговорил всякого и не на шутку разозлился бы, но благодаря Кристоферу ситуация вроде бы разрешилась на хорошей ноте, и ничего такого бы с ним не случилось.
Он, по крайней мере, надеется на это.
Парень просто будет надеяться на лучший исход событий, хотя все может пойти вообще по другому пути. Как говорится, надежда умирает последней. В самую последнюю очередь он хотел, чтобы папа проснулся. Если он дома, пусть лучше поспит и не видит его в таком виде.
Хван встает напротив черной двери своей квартиры и стучит в дверь. Он очень волнуется, и это довольно-таки заметно по его слегка нервным действиям. Руки не перестают дрожать. И Хенджин не хотел, чтобы мама что-то заметила в его действиях, поэтому парень прячет руки в карманы шорт, которые ему одолжил Кристофер и которые стоит ему вернуть как можно скорее.
С той стороны двери слышатся шаги приближающегося человека, и мать, которую парень узнает по голосу, тихонько спрашивает:
– Кто там? – она прекрасно понимала, что это, скорее всего, Хван стучался в дверь, но просто по привычке все равно спросила.
– Мам… мама, это я, – отвечает парень.
– Открой, пожалуйста, дверь, – Хван, как может, старается тихо разговаривать.
После характерного звука открывающейся двери Хенджин заходит внутрь.
– А ты не собирался переночевать сегодня у него дома? – с подозрением спросила женщина.
– Я передумал, – отвечает Хван.
– Эмм… ладно.
Хенджин не успевает даже избавиться от обуви, как мать начинает заваливать мальчика вопросами буквально с порога.
– Хенджин, ты что, совсем из ума выжил? Я просто не понимаю, почему ты мне ничего не сказал-то? Можно было бы предупредить, чтобы я не волновалась? Я не могу понять, это было так сложно? Если бы ты мне сказал, что ты будешь находиться с Кристофером, я бы не волновалась. Как ты вообще пришел к тому, что решил учить английский? Если бы я не позвонила, ты бы не позвонил мне. Верно? Хорошо, что я поговорила с Кристофером. Он все понятнее тебя объяснил. Не знаю, что с тобой делать.
Эти на самом деле непонятные диалоги с матерью не очень нравились Хвану, но…а что он мог поделать? Временами она может такое устроить. Хенджину ведь не пять лет.
Эта женщина ведь все-таки его мать, и она никогда не пожелает плохого своему сыну. Парень это все прекрасно знал, но всякий раз, когда женщина начинала хвалить Кристофера, он почему-то бесился от этого. Почему она видит все хорошее только в других?
Я ведь никогда ничего плохого не делал и не давал ей повода для того, чтобы она сомневалась во мне. Так в чем же причина? – думает мальчик про себя.
– Мам, я действительно очень устал. Можно я отдохну?
– Опять началось… – фыркает женщина.
– Ма-а-ам хватит… но я действительно очень сильно устал. Сейчас очень сильно хочу спать. Давай завтра обсудим все это? Ну, пожа-а-алуйста. У меня сейчас нет сил на это.
– Да что ты там такого делал? – размахивает руками женщина, с недоверием поглядывая на сына.
– Господи, – она тяжело вздыхает, но все-таки замечает темные круги под глазами сына и решает больше не задавать вопросов. Она всегда успеет это сделать. Хван сейчас пусть действительно пойдет отдыхать. Он же не занимался хрен пойми чем, а занимался изучением английского языка. Наконец-то мозги появились.
– Так он ведь говорил тебе, чем мы там занимались, – произносит Хван тихо, слегка зажимая плечи.
– Эх… ладно, идти, – отвечает мать, сдаваясь.
– А… а папа не дома?
– Нет, он пока не пришел. Не волнуйся, сынок, я ему ничего не скажу. Иди отдыхай, – хлопает сына по плечу и заходит на кухню, оставляя Хвана одного. Как она так быстро меняется? Недавно чуть ли не орала, а сейчас уже мило улыбается Хенджину.
– Люблю тебя.
– Так стоп, подожди, – она поворачивается и смотрит на сына с нечитаемым взглядом. Что он только что сказал?
– Что такое? – пугается Хенджин.
– Ничего, просто… ладно, неважно, иди отдыхай, дорогой, – улыбается женщина, смотря на сына с теплотой. Она так хочет подойти и обнять его. Но, наверное, это будет уже слишком за сегодня. Он сказал, что любит ее, такого ведь почти никогда не произносил.
– В следующий раз, пожалуйста, не задерживайся допоздна. И если уж случится так, что ты тоже будешь приходить попозже, лучше заранее позвони и предупреди. Хорошо? Я действительно очень сильно волновалась. И… я-я тоже тебя очень сильно люблю, дорогой, – невооруженным взглядом было видно, как сильно волновалась женщина, произнося эти слова.
– Хорошо, мам. Я просто сам не знал, что это так сильно затянется. И пока мы занимались, я не обратил внимание, как быстро пролетело время. Еще мы ведь занимались после того, как Крис-хен закончил со своей работой и смог уделить мне немножко времени, и именно из-за этого мы оба закончили позже. Он ведь тоже занятой человек, и я очень рад, что он согласился со мной позаниматься английским. Ты представляешь? Он мне сам предложил.
– Хенджин, а я ведь тебе постоянно говорила, какой он хороший. Общаясь с ним, ты тоже уже поменялся в лучшую сторону за такое короткое время.
– Спасибо большое, мам, – закатывает глаза парень, показывая недовольство.
– Ну, так это же очень хорошо. Если тебе интересно, то ты не замечаешь, как проходит время. Я очень рада за тебя, сынок, – произнеся эти слова, женщина одаривает сына искренней и очень теплой улыбкой.
– Не начинай, пожалуйста, – когда мама начинает разговаривать с ним так, как будто он какой-то маленький ребенок, Хван чувствует себя как-то странно. Он не очень любит такие нежности, особенно когда так делает мама.
– Иди отдыхай уже, – она все-таки сдается и собирается в свою комнату, но неожиданно разворачивается и смотрит в сторону сына, а потом вдруг ни с того ни с сего произносит: – Ты не голоден?
– Нет, мам, не очень хочу кушать, – отмахивается парень, пряча взгляд, всячески пытаясь избежать прямого зрительного контакта с мамой.
– Я вообще-то приготовила очень вкусную жареную курочку, – она надеется хотя бы таким образом уговорить сына.
Все напрасно.
– О-о-о! Отлично, мам, я обязательно поем, когда проснусь завтра. Сейчас вообще не хочется кушать, да и время позднее.
– Ты сегодня ел вообще что-то?
– Да конечно, – у него нет другого выбора, поэтому мальчику и приходится врать. Это не первый его раз.
А что он скажет матери?
Нет, мама, я вообще за сегодня ничего не ел?
Он довел себя до такого состояния, что даже голода как такового не чувствует. Но сегодня все было действительно по-другому, и мальчику было вообще не до этого. Хван ведь сам все прекрасно понимает. Он знает, что так не стоит делать, но время от времени так происходит. Он просто забывает про то, что надо принимать пищу в течение дня. Хотя бы что-нибудь надо есть.
– Ладно. Если что, коты ждут тебя. Они у тебя в комнате. Милашки действительно очень сильно по тебе соскучились.
– Ты их уже покормила?
– Да, конечно, я покормила, – кивает госпожа Хван.
Он чувствовал себя настоящим человеком только тогда, когда находился у себя в комнате и мог уделить время своим маленьким друзьям, не скрываясь от них. Они никогда от него не отвернутся и всегда любят его, каким бы он ни был.