Любовницы часть 2 (1/2)
Софи приносит Хейли кофе с молоком, на что последняя благодарит прислугу. Девушка вновь мило улыбается, спрашивая, не нужно ли что-то ему кроме завтрака и оба знают с каким подтекстом это употреблено. Клаусу бы всё рассказать Хейли об этой милой девушки, что так нравится ей, об её великолепном и любимом отце, в котором дочь и души не чает, но который толкает своего зятя на новую измену.
— Дорогуша. — Хейли поворачивается к мужу, забывая про свой смартфон, Софи что уже отошла от них на приличное расстояние, держит пустой поднос в руках и оборачивается в пол четверти корпусом. Клаус скользит последний раз по миниюбке и бретелькам чулок и угрюмо повелевает. — Опусти юбку и сними эти не позволительно высокие туфли. Все ноги переломаешь, пока будешь работать.
Очередной раз он зовёт её, но вместо приветливых слов или хотя бы банальных пожеланий она слушает немой выговор. Девушка незаметно хмыкает и отпускает банальную фразу из серии «как вам будет удобно, сэр». Если считать рассказы и слухи о том, как раньше вёл себя Клаус Майклсон то, не зная его внешности, можно подумать что это совершенно разные люди. Стал приезжать домой вовремя, проводить выходные дома или со своей женой и дочерью загородом, работой начал интересоваться столько же, но работать стал намного эффективнее — вина тому извечные ссоры и скандалы, которых больше не существует. Даже с отцом лишний раз пытался не портить отношения.
Его жена безусловно это видела и не давила на него, пыталась сглаживать все острые углы и даже сама стала меньше мешать ему. Загруженными вечерами, которые в этом месяце участились, она приходила домой раньше и тогда набирала ванную с пеной и аромомаслами мужу, рассказывая, как прошёл её день, что сделала Хоуп, которая уже заснула и выслушивала какие планы у него, что сделали его Капо и среди их людей завелся предатель, который сливал властям и ФБР всю информацию о перевозе оружия и отмывания денег. Клаусу пришлось стать более аккуратнее и делать всю работу самому. Его лёгкие сдавливаются с неистовой силой, такое было в последний раз, когда на его руках умер Хенрик. Даже дом, их чертова крепость не смогла защитить их от врагов. Так ещё этот чертов день.
— Любовь моя, умоляю, будь сегодня аккуратнее и я знаю что ты ненавидишь охрану, но возьми с собой хотя бы личного водителя. Хотя бы этот день. — Клаус в этот день угрюм и слаб, он очень устал, и это видно невооружённым взглядом. Майклсон клянется, если Хейли начнёт переговариваться с ним на тему собственной безопасности, то он не выдержит.
— Мой отец заверяет меня о том, что мне нечего бояться, — видит взгляд его горящих глаз и вздыхает, пока Клаус презрительно хмыкает. Если ему так будет проще, то возьмёт она одного верного человека. — Но, Тайлер может приехать ко мне в офис и побыть со мной и проводить до дома.
И снова её отец. За все годы их брака Клауса порядком бесило, что в их отношениях участвуют третьи лица. И если у Клауса это мимолетные интрижки на пару ночей — максимум, то у девушки это её отец, который может и закрывал глаза на его проступки, но также отчитывал, как какого-то маленького глупца. И что его ещё больше бесит, Сэм даже сейчас занимает особое место в сердце дочери. Её доверие отцу напоминает доверие Хоуп к Клаусу. И пусть даже весь мир будет твердить, что её отец плохой, но он лишь намекнёт, что они все лгут и дочь в тот же час назовет всех лжецами. И когда дочь вырастает, не разочаровавшись в отце, врагами могут стать даже самые близкие. Вот почему Клаус всё ещё молчит о том, кем является их прислуга. В конце концов, слова мужа, который такое долгое время предавал, против слова отца, которого она чуть ли не боготворит. Любой грязный, возможно, и лживый, факт о Майклсоне и он падёт в её глазах. А разочаровывать последнего человека, что так верит в него, он не хочет.
Локвуда мужчина не особо терпит, возможно, из-за ревности и тесной близости, которая проявлялась ещё с детства. О, сколько слухов ходило о любовнике Хейли ещё в первый год брака. Но, её муж не глупец, в первый год их брака он их уже ревновал, и если Тайлер и питает хоть какие-то не только дружеские чувства, то девушка их не видит в лоб. Но, если она их не видит, это не означает, что их нет. Но, сегодня тот самый день, когда у него нет выбора, и он сдавленно соглашается. Лишь бы прожить этот день без лишних происшествий и перестрелок.
— Клаус, — садится к нему на колени, обхватывая своими худыми пальцами его шею. Мурлычет имя в его ухо, дабы обратить внимание к себе. Обнимает её за талию и клянется, что эти последние минуты в доме самые спокойные и лучшие у обоих за весь будущий день. — Пока что, все мои враги, которые хотят нам навредить у тебя в голове.
— Так пусть там и остаются. — целует тыльные стороны ладони, собираясь с силами. Нужно сказать об её отце, иначе в другой момент он не решится. — Послушай меня внимательно, пожалуйста, и доверься мне. Дело в том, что твой отец хочет подсунуть мне любовницу. Я знаю, как это выглядит со стороны, но…
— Но зачем это ему? — Клаус так и знал. Ей проще поверить, что её муж ей изменил, чем поверить, что отец впервые в жизни ей солгал. Что же, с таким количеством измен честно. Мужчина уже хочет замолчать, назвав это всё полоумным бредом, но Хейли его перебивает. Она хочет ему верить, хочет ему доверять. Просто такие резкие предположения должны подкрепляться фактам. Она никому не разрешит клеветать на своих близких людей. — Объясни, пожалуйста, точнее, из-за чего ты так думаешь? До работы у нас ещё осталось время, — смотрит за его спину на часы. — Или можем немного опаздать. Но, я тебе верю.
Она верит. И он рассказывает, не скрывая правду про разговор с её отцом, про то, что Хейли уволила не ту любовницу, что сделала Софи Деверо и ещё некоторое время удерживал её гнев от жестокой расправой над виновной, но не заслуживающей смерти, прислугой. Майклсон немного стыдится, что не рассказал ранее, а когда заканчивает свой рассказ, утыкается взглядом в паркет, прижимая девушку к своему корпусу сильнее. Они обещали друг другу не скрывать правду и говорить сразу же всё, что может навредить их отношениям. Безмолвный укор читается в её взгляде, ну почему ты не сказал об этом раньше? А он попросту боялся. Вот именно этой ситуации и этого разговора, но лучше же поздно, чем никогда, верно?
Девушка выпутывается из его объятий, встаёт и поправляет свой костюм, на ходу забирая клатч со стола. Ей нужно немного времени, чтобы это осмыслить, найти какое-то решение, в котором они не поссорятся с отцом, их отношения не испортятся, а тема любовниц Клауса будет закрыта на долгое время. Она останавливается почти у выхода комнаты, делая несколько глубоких вздохов и с твёрдой уверенностью, что что-то не сделано.
И даже знает что. Круто разворачивается на шпильках и в десять быстрых шагов останавливается у стула, на котором сидит её муж и всё глубже начинает уходить в себя, закрываясь в своих мыслях. Наклоняется к нему и целует, ревностно, страстно, притягивая за лацканы пиджака, со всей силы прижимая его к себе. Она не спрашивает, ничего не говорит, не обещает, но этот поцелуй заменяет все эти слова. И самое главное, она показывает им, что она верит.
Обычно Клаус быстро перехватывает контроль, но сейчас всё по другому. Она сама садится на него, углубляя поцелуй, заводит его руки за голову, даже не разрешая помочь. Кажется, утренний секс у них становится традицией. Срывает такой раздражающий пиджак, привставая на колени. Юбка от брючного костюма задирается выше и девушка несильно, но ощутимо бьёт его по пальцам мужчины, которые поднимали ткань вверх. Я сама читается в ее глазах и натягивает юбку вверх. Мужчина улыбается, притягивая её ещё за одним поцелуем.
— Мистер Майклсон, вас к телефону. — София как только переступает порог, начинает таращиться на них. Для вида хоть бы отвернулась. — Но, я могу передать вашему отцу, что вы немного заняты более интересными вещами. — Софи немного обиженно и крайне завидует этому. Ведь, будь Клаус чуть мягче, то она бы им крутила точно также, как его жена. И сидела бы заместо неё на его коленях.
— Вон. — Произносит осипшим голосом с явной угрозой в тоне. Клауса аж передергивает от этого тона, но он лишь сильнее улыбается, держа руки у себя за головой. Прислуга ещё что-то пытается сказать, но замолкает, видя горящий взгляд глаз Хейли. — Я сказала, вон.
Девушка поспешно ретируется из комнаты, пока Клаус ловит ртом ещё один короткий поцелуй, после чего его жена встаёт, поставляя на ходу юбку и входит прочь, на ходу кидая пару неразборчивых фраз о том, что ей нужно подумать, как правильно поступить и они со всем скоро разберутся. И хитро обещает, что у них скоро будет продолжение, подмигивая и посылая воздушный поцелуй в пол оборота.
Через пару часов она уже находится в своём офисе, Тайлер задумчиво следит из дальнего угла, как его Донна педантично откладывает отчёты уже рассмотренные некоторое время назад и распыляется над письменными заверениями других мафиози. Достаёт из кобуры классический пистолет с глушителем, подаренный именно Хейли на первое день рождение в кругу семьи Маршал. Ему исполнилось недавно двадцать пять и ровно пятнадцать лет прошло с их знакомства.
Мальчишка без важной фамилии, без родителей, скитающийся по улицам в поисках еды и укрытия, лишь со своим именем, обворовывал зазевавшихся прохожих на деньги. Обычно он был в этом деле лучшим, его никто и никогда не ловил из прохожих, но разница в том что это были непростые прохожие. Но, он об этом конечно не знал.
Он увидел дочь и отца гуляющих по улицам, которые со смехом рассказывали истории друг другу. Девочка говорила про школу и то, что она лучше всех стреляла по банкам и что её учитель хвалил не уставая. Локвуд помнил, хоть они и были ровесниками, но она уже с детства была избалована и на первый взгляд была высокомерна. Но, её отец и тогда души в ней не чаел, покупал сахарную вату, другие всевозможные сладости и каждую неделю по пятницам ходил с ней на атракционы, отменял вечером все свои важные дела и проводил время с любимой дочерью. Её часто звали принцессой в детстве, но никто не знал откуда пошло это прозвище. А Тайлер знал, он с первого взгляда так её прозвал.
Тогда зависть охватила его и он решил обокрасть её отца. Тем более, по виду и одежде, он бы и не особо бедствовал без пару сотен купюр в бумажнике. Когда он сделал дело, то побежал в знакомый переулок смотреть содержимое. Была промерзлая осень и он закутывался ещё сильнее в лёгкую ткань. На пару секунд его окружает радость от осознания, что он украл почти тысячу долларов. Но, улыбка вмиг сходит с его лица, когда перед ним предстает та самая малышка.
— Ты украл то, что принадлежит моему отцу. — Детский голос не дрогнул, но мальчишка поёжился. Она была в этом розовом пальто и с маленьким красным зонтиком в розовых резиновых туфельках. Она осматрела во что был одет мальчишка и ей стало не по себе, от того, как они по разному выглядят.
— Прости. — Тайлер протягивает бумажник в одной руке, а во второй сжимая много зелёных бумажек. Деньги — его средства к выживанию. И она отлично это понимала. Был конец ноября и если она их заберёт, то он может попросту не выжить в будущие холода.
— Ты можешь оставить себе деньги, но бумажник будь добр, верни. — Враньё. Отец не разрешал, он решил дать ей шанс себя показать и самому посмотреть на то, как она себя защищает. Он наблюдает за ней за углом этого переулка и в любой момент может надрать уши этому нахалёнку.
— А как же твой отец? Он не будет ругаться за то, что отдала деньги? — Хейли уже хотела уходить, но услышала беспокойствие по поводу неё, почему и остановилась. А в следующий миг Тайлер увидел её искреннюю улыбку и понял, что она никакая не избалованная малышка.
— Эти деньги нужны для аттракционов. Но, я могу провести неделю без них. — Девочка смотрит куда-то назад, а потом чему-то улыбается. — А ещё ты можешь подойти к моему папе и извиниться, попросив о помощи. И быть может тогда ты получишь кое что большее, чем пару сотен.
— Хм, и что тогда? Он надерёт мне уши и не поможет даже если раскаюсь.
— А ты для начала попробуй. — Сем заходит в переулок, надменно улыбаясь и ласково подзывая дочь с бумажником к себе. Так они и познакомились, так Тайлер и стал маленьким помощником юной принцессы. Уже в детстве она превозносили его чуть ли не до небес и со взросление это чувство росло. А Тайлер Локвуд, которому дали блестящее образование и тренировали лучшие мастера, был безгранично предан тому, которого однажды хотел обокрасть. И он и в правду получил в тот день больше, чем просто деньги. Он получил семью.
— О чём ты задумался, Тайлер? — Хейли ухмыляется, рассматривая начищенный до блеска пистолет. — Ты с таким усердием его чистишь, то скоро вторую дыру на нём протрёшь. С такими талантами тебе нужно было в оружейники записываться, а не в мои Каппо.
— О нашем с тобой знакомстве, скоро шестнадцатый год будет, как я состою в этой семье. — Улыбается прикрывая глаза и, вспоминая через что они прошли вместе с Хейли. — Никто из наших с тобой ровесников не задерживался в этой банде живым так долго.
Улыбается, мягко сжимая его руку в своей. Ему иногда хочется, чтобы так нежно она смотрела только на него. И нервно цокает, когда Хейли одаривает кого-то ещё, людей наподобие Клауса, нежным взглядом. Клаус Майклсон. Тайлер его никогда терпеть не мог, а когда он начал изменять, то он был готов взять револьвер и застрелить новоизбранного супруга. Тайлер всегда пытался её защитить, не только физически, но и морально. И наверное, Тайлер должен быть благодарен Клаусу, что он попросил приглядеть за ней кого-то.
— Ты мне, как брат Тай, а моему отцу, как сын. — Хейли шумно выдыхает, вспоминая о своём отце. Ей нужно что-то придумать с отцом и Клаусом, но план пока немного сыроват. Парень хочет найти зацепку о том, в какое русло нужно перевести тему, ведь видит, что её в этих словах что-то задело. Но она делает это первее. — Ты не голоден?
— Я возьму нам кофе и какой нибудь десерт, скоро вернусь.