Глава 18+. Вглубь до упора (1/2)

Вэй Усянь распахнул дверь и сделал шаг вперёд, ступая на желейную поверхность глиняного ковра. Он, даже через подошву, почувствовал, что земля тёплая. И далось это ему до ужасного быстро. Ему стало всё понятно.

— Чжэньчэн, — позвал он, делая несколько шагов вперёд и оглядываясь по сторонам.

Платформа, на которой безмятежным сном отдыхал Хуа Чэн, выехала следом за своим создателем. Дверь закрылась, сразу же растворяясь в воздухе.

— Чжэньчэн, пожалуйста, не будоражь Тунлу. Не надо будить её раньше времени. Успокойся, прошу тебя. Я уже дома. Выйди ко мне.

Вэй Усянь совсем позабыл, что у него в руках почивает Его Высочество. Он переминался с ноги на ногу в высоком просторном зале, поворачиваясь корпусом то влево, то вправо, выглядывая своего ненаглядного.

— Прекрати! Лава под землёй движется слишком быстро. Не влияй на Тунлу. Иди сюда и поговорим.

— Положи его.

Голос был спокойным. Без излишков в любую сторону. Это устраивало Вэй Усяня. Только непонятно, почему тогда земля такая горячая, если Лимин Чжэньчэн держит себя в руках?

— Положу. Конечно. Я не вижу тебя. Выходи из тьмы. Почему так мало свеч горит?

— Я сказал, положи Сяньлэ.

— Всё-всё. Не бурчи.

Вэй Усянь игриво пошевелил двумя пальцами, закручивая малюсенький чёрный вихрь. Тёмная энергия собиралась и растягивалась. Вращение замедлялось и исчезало в угоду размеру прямоугольного пласта, на который мужчина и сгрузил тело Его Высочества наследного принца. Аккуратно и бережно.

Платформа поехала в сторону своего сородича, на которой лежал Хуа Чэн. Теперь те двое снова были вместе. В какой-то мере это умиляло Вэй Усяня. Ему нравилась их пара, если смотреть на их любовь со стороны.

Она столько выдержала, столько перенесла. Такую боль и разлуку. Недосказанности и недопонимания. Бессчётное количество голодных взглядов, тяжёлых вздохов, одиноких ночей и всё равно выжила.

Разве это не восхитительно? Себе, правда, он такого приключения не искал.

«Ну нахер», — пролетело в его голове.

Едва он оторвал взгляд от принца, чтобы снова позвать супруга и разгладить с ним все скомканные непонятные моменты, как его вдруг резко схватили сильные руки. Он даже пискнуть не успел, как широкая ладонь накрыла его губы, закрывая рот. Вторую руку мужчина ощутил на животе. Его обхватили и потянули на себя, куда-то во тьму помещения.

Внутри его души всё дрогнуло, но он почти мгновенно пришёл в себя, осознавая ситуацию. В этот раз испуг не успел застичь его врасплох. Вэй Усянь расслабился, уплывая во тьму так глубоко, как этого пожелает тот, кто утаскивал его за собой.

Он игриво коснулся кончиком языка ладони Чжэньчэна, пытаясь задобрить его ещё до того, как всё начнётся.

Его рот отпустили, грубо развернули к себе лицом, как какую-то неваляшку. Вэй Усянь хотел было возмутиться, однако не успел. Его рот снова закрыли, только в этот раз губами. Неожиданно, но приятно. Он немного удивился.

Обычно инициатива не просматривается, если не качнуть берёзу. Вот если почву из-под ног немного выбить, расшевелить его, то да — Чжэньчэн не будет столь строг к себе и потянется.

А сейчас-то почему?

Через сухой поцелуй, который постепенно становился влажным и более глубоким, Вэй Усянь отчётливо чувствовал напряжение, которое сочилось ему прямо в рот. Через руки, что так крепко сжимали его талию, обвивая мёртвой хваткой. Через сердцебиение, которое выдавало мужа с головой.

Князь Демонов разорвал поцелуй, отворачиваясь в сторону.

— Стой-стой, погоди.

Он сразу же принялся гладить Чжэньчэна по волосам в успокаивающем жесте. Или пытался отвлечь его внимание прикосновениями. Хотя тот никогда не признавался, но Вэй Усянь в курсе, что мужу нравится, когда его гладят по голове. А ещё он заметил, что большее наслаждение супругу доставляет касаться его собственных волос.

Жаль, что не признаётся.

— Почему ты злишься?

— Я не злюсь.

— Твоё сердце так быстро бьётся. Ты явно выбит из состояния равновесия.

— Я, — многозначительно начал он, но коротко закончил. — Не злюсь.

— Тогда прекрати ломать мне рёбра. Отпусти меня. В чём д?..

Его не дослушали. Губы вновь накрыли желанные уста, увлекая следовать за собой. Хватка не становилась сильнее, но и не ослабевала, как было прошено.

Вэй Усянь сопротивлялся какое-то непродолжительное время, но чуть позднее вновь расслабился, выгибаясь в руках супруга так, как его сжимали. Он обхватил обеими руками шею Чжэньчэна и сам попытался притянуть его поближе.

Инициатива нравилась. Князь Демонов улыбался сквозь поцелуй, чуть приподнимаясь на носочки. Отвечал, пока его вели. Долго и влажно. Горячо и волнительно. Когда мужчина был готов ко всему, что последует дальше, хватка на его талии чуть ослабла, давая понять, что первый шок прошёл.

— Поговорим? — поинтересовался Вэй Усянь, нашёптывая в его губы.

Прикусывал их, отпуская и сразу же кусая вновь. Медленно вбирал в рот, поочерёдно затягивая их. Вылизывал, сочно причмокивал и отпускал.

— Не слушаешь меня.

— Не правда. Я всегда тебя слушаю. Я очень редко тебя слушаюсь, но слушаю всегда. Не клевещи на доброго человека. Я рассержусь.

— Вэй Ин. Ты понимаешь, о чём я.

— Понимаю. Ты злишься на меня.

— Сказал же, что я не злюсь.

— Тогда почему лава кипит под землёй? Почему твоё сердце так нервно бьётся?

— Все беды из-за тебя.

— В чём я виноват перед тобой?

Лимин Чжэньчэн какое-то время помолчал, вскоре быстро отрезая.

— Займись делом, раз уж ты притащил сюда этот сброд.

Он отпустил его, и уже почти развернулся, чтобы уйти, но Вэй Усянь поймал мужа за ладони, потянул на себя.

— Нет-нет-нет, погоди.

Уложил их обратно на свою талию. Сразу же съезжая на бёдра. А лучше на задницу. Своими руками он сжал на собственных ягодицах ладони Чжэньчэна, приказным тоном советуя:

— Держи покрепче, — и под шумок обнял его за шею.

— . . .

— Держишь?

— Держу.

— Не чувствую. Стисни покрепче.

Пальцы сомкнулись на мягких тканях, несколько раз сжимаясь и разжимаясь. Вэй Усянь вильнул бёдрами, одновременно коротко касаясь сухим поцелуем влажных губ.

— Так уже лучше. Скажи мне, почему земля горит?

— Из-за меня.

— Это мне известно. Я тебе даже больше скажу. Она может это делать только и исключительно из-за тебя. Но почему?

— Зачем тебе это?

— Если спрашиваю, значит надо. Не увиливай, Чжэньчэн. Ты сказал, что ты не злишься, тогда что?

— Я переживал.

— Из-за меня?

— Все беды из-за тебя.

— Почему?

— Они не просто бог и демон. Оба одни из сильнейших представителей своих рас. А ты отправился один на них двоих. Заподозри они хоть что-то неладное — они сделали бы тебе больно.

— Никто не имеет права делать мне больно, кроме тебя. Я бы никогда не позволил им сделать мне больно, Чжэньчэн. Это только твоя привилегия.

— Вэй Ин, — выдохнул он в его губы, снова сжимая ладони на ягодицах.

Вэй Усянь улыбнулся, скрещивая предплечья за его спиной. Прижимался так крепко, словно старался заразиться от него сердцебиением.

— Так отчаянно любишь меня, но в то же время так упорно отрицаешь это.

— Ложь.

— Хорошо, не отрицаешь. Просто не признаёшь. Скажи, что любишь меня.

— Займись делом.

— К тому же, — Князь Демонов проигнорировал слова супруга, будто те не звучали вовсе. — Если бы мне угрожала хоть малейшая опасность — ты бы пришёл за мной. В этом случае больно было бы отнюдь не мне.

— Так спокойно говоришь об этом, учитывая то, сколько сил тобой же было брошено на то, чтобы спасти жизни этих двоих.

— Я спокоен, потому что уверен в своих силах и умениях. Собиратель Дождей и принц — мои. Оставь их в покое, ладно?

— Посмотрим.

— На что?

— На твоё поведение. Если будешь себя хорошо вести.

— Пф-ф-ф… Ну уж нет. Это не про меня.

— Тогда не жалуйся потом.

— Давай не будем угрожать друг другу?

— Что такое Собиратель Дождей?

Вэй Усянь улыбнулся, тихо посмеиваясь.

— Титул Хуа Чэна.

— Всегда думал, что смысл в него вложен другой.

— Так и есть. Мне просто лень произносить это длинное предложение. Оно слишком душное, как и его владелец.

Чжэньчэн молчал, поэтому Вэй Усянь подумал, что они закончили и он волен идти и заниматься делами. Он коротко поцеловал мужа в уголок губ и попытался отойти от него. Едва мужчина сделал полшага в сторону, как его вернули на место.

Прохладный лоб лёг на плечо. Щека прижималась к коже шеи. Чжэньчэн обхватил руками его талию и бёдра, подтягивая к себе. Вэй Усяню ничего не оставалось, кроме как поддаться. Зачем противиться, когда его мужчина проявляет откровенный интерес?

— Не так давно, в столице, ты отгонял меня от себя. Как и всегда.

— Ты не умеешь себя вести.

— Тоже мне откровение… Ну и что? Ты говорил, что тебе уже давно не стыдно за меня.

— Они могли убить тебя.

— Ненадолго.

— Не зли меня.

— Хорошо. Но к чему этот разговор? Мы обсуждали это до того, как я ушёл. Ты отпустил меня, потому что мы с тобой договорились.

— Я отпустил тебя, потому что верю тебе, а не потому, что они не могут нанести тебе урон. Это не так.

— Не так. Но я ведь не выпрыгнул на них из кустов с палкой. Я готовился к этому событию. Продумывал варианты, возможные сложности, подстраивался под их духовную энергию, чтобы они меня не заметили. К тому же ты знаешь, что моя способность скрывать своё присутствие превосходит даже твою.

— Корона не падает?

— Было бы чему падать. Это, пожалуй, единственное, в чём я превосхожу тебя.

— Ты добрее. Твоё сердце чище. Открытое и тёплое. Моё совсем не такое.

— Глупости. Ты великодушен и внимателен. Заботишься обо мне, переживаешь. Вот, например, не можешь натискаться со мной, а меня не было всего день. Мы с тобой каждый день, каждую неделю, каждый месяц какой год подряд. А ты что?

— Что? Что я?

— Ты соскучился по мне, верно? Пока меня не было.

Ладони сошлись вместе и поползли вверх по спине. Одежды скрипели под его пальцами. Резкое движение и кулаки сжали ткани на лопатках. Созданное натяжение оголило часть шеи и плеча.

Лимин Чжэньчэн прижался губами к этой области и ровным безэмоциональным тоном ответил:

— Да.

Вэй Усянь чувствовал себя скованным по всем фронтам. Не мог сказать, что эти прикосновения нежные, но мог дать голову на отсечение, что в них вложено огромное количество чувств.

Руки, которые к его телу сверху прижимали чужие, затекали. Он стоял, словно натянутая струна. Ущипни, и та заиграет звонко и громко. Только сам он не прикладывал усилий к тому, чтобы струна была натянутой.

— Чжэньчэн, — сдавленно позвал, чувствуя ноющую боль в груди.

— Тебе больно?

— Немного.

— Насколько это критично для тебя?

— Ровным счётом, будто её и нет.

— Зачем тогда ты зовёшь меня?

— Если мы будем так стоять, то ничего не сдвинется с мёртвой точки.

— Куда ты хочешь её сдвинуть?

— Туда, куда ты скажешь.

— Почему я должен что-то говорить тебе?

— Если бы ты не хотел мне ничего сказать — ты бы отпустил меня, когда я хотел идти заниматься Собирателем Дождей и принцем.

— Ты тоже не дал мне уйти.

— Мне нужны были твои ответы. А ты не говорить сейчас со мной хочешь.

— Проецируешь на меня свою распущенность и невоспитанность?

— Говорю за тебя то, о чём ты умалчиваешь.

Вэй Усянь невольно издал сдавленный звук и зажмурился, прикусывая губу. Его просто крепче обняли, прижимая за лопатки. Это был рывок на себя, совершить который совсем не хватало пространства между ними, но тот всё равно умудрился выбить из него весь воздух.

— Скучал до такой степени?

— Помолчи. Ты можешь хоть иногда закрывать свой рот?

— Могу. Когда ты что-то в него кладёшь — он молчит.

Князь Демонов почувствовал, как муж бесшумно смеётся, лишь его тело слабо подрагивало, следуя за импульсом. Он и сам невольно улыбнулся.

Кончики пальцев покалывали. В них не поступала кровь. Вэй Усянь сжимал и разжимал пальцы, чтобы разогнать её по рукам.

— Я знаю, почему ты мне не отвечаешь.

— Ты ни черта не знаешь.

— Я знаю всё. Ты хочешь раздеть меня прямо сейчас, но сомневаешься, потому что я должен заниматься ответственным делом. Ты взвешиваешь, ибо жужжишь мне на ухо о падении столицы не первую сотню лет. И вот, когда я перестал тебе мешать и заодно с тобой, ты заботишься о том, что сам тормозишь меня и оттягиваешь. Поэтому ты такой несобранный.

— Помолчи.

— Вообще это привычное твоё состояние. Только есть разница.

— Ты можешь заткнуться?

— Она заключается в том, что если ты начал, то ты продолжаешь. Тебе тяжело начать. Всё, на что ты способен — поцелуи да объятия. Заставить себя начать меня раздевать — это вершина твоего смущения.

— Доиграешься.

— Но стоит мне помочь тебе перешагнуть это и отринуть всё, что тебе мешает — ты превращаешься в кого-то, кем вовсе не являешься. И трахаешься ты классно. Тебя просто нужно заставить.

— Ещё слово.

— Чжэньчэн, — прошептал он ему на ухо, поддевая языком мочку.

Вэй Усянь в прямом смысле слова чувствовал, какой эффект произвело это короткое невинное касание. Почувствовал, как где-то в области лобка появился упор. Не его собственный. Как задрожала кровь, что разливалась в теле супруга. Он в прямом смысле слышал её течение.

Как пальцы сжались на его скомканных одеждах с новой силой. Как тот сглотнул, однозначно заталкивая глубоко в себя какой-то тихий, но совершенно неловкий звук.

— Как и всегда, ты безумно чувствительный.

— Разве я говорил, что подобное необходимо делать?

— Не делай вид, что держишь меня в своих руках просто так, а не потому, что хочешь трахнуть.

— Не делаю.

— И не отрицай.

— Не отрицаю.

— Признался? Действительно?

— Да.

Вэй Усянь подался лицом вперёд ещё раз, поднимаясь широкой мокрой полосой по ушной раковине. Укусил краешек уха, соскальзывая зубами ниже, пока не вцепился в горячую мочку.

Смущён. Вэй Усянь мог точно судить и заключить о состоянии мужа на бешеной уверенности. Белое Бедствие создан и для любви, и для плотских утех. Просто воспитание и два, прожитых без Тёмного заклинателя, тысячелетия наложили свой отпечаток.

Мужчина только надеялся, что не неизгладимый. Так или иначе, его супруг всяко куда сильнее раскрепощён, чем было изначально. Его всё устраивало. Жаловаться не на что.

— Тогда… почему бы тебе кое-что не сделать для меня?

— Что?

— Можешь облизать меня, стоя на коленях.

Это совсем не звучало как вопрос или просьба. Скорее, как предложение.

— Ты точно хочешь именно этого?

— Был уверен, что да. Но после твоего вопроса я засомневался почему-то. Манипулируешь мной?

— Лишь спросил.

— Ла-а-а-адно…

— Не можешь определиться?

Вэй Усянь вскинул плечами, в немой попытке освободиться от чужих рук. В этот раз ему пошли навстречу, поэтому, быстро достав обе руки, Повелитель Тёмного Пути зачерпнул ладонями что-то невидимое, но невообразимо тяжёлое.

Два тонких столба вырвались из-под земли, впиваясь в потолок. Располагались друг от друга на расстоянии вытянутых в стороны рук.

Чжэньчэн выпустил его и вовсе, с интересом наблюдая за тем, что создаёт его супруг.

— Нет, один будет сзади.

Ничего не ясно, но один из тонких столбов плавно отодвинулся назад. Теперь они располагались по диагонали друг от друга. Вэй Усянь встал между ними, раскинул руки в стороны и схватился за оба, рывком на себя проверяя созданную конструкцию.

— И что это?

— Не переживай. Это для меня.

Он игриво улыбнулся ему, оборачиваясь через плечо.

— Иногда мне кажется, что я тебе не нужен вовсе. Тебе вполне хватило бы одной конкретной части меня.

— Серьёзно?

— Вполне. Есть он, и то, что идёт в довесок с ним.

— Мне не нравится, когда ты говоришь подобное. Не порти мне настроение, пожалуйста. Я чуть не сдох, когда понял, что вмазался в мужчину. Всю жизнь, до тебя, заглядываясь на девушек, я и подумать не мог, что полезу руками в штаны мужчине.

— Руками?

Звучало так удивлённо, будто он не мог такого припомнить.

— Ну а чем?

— Чаще вижу там твоё лицо.

Вэй Усянь махнул рукой. То ли отнекиваясь, то ли ещё что. В любом случае он отвернулся, и по его спине Чжэньчэн не мог определить улыбается тот сейчас или нет. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что всё же «да».

Он подошёл ближе. Не дотрагивался руками, но касался дыханием затылка.

Вэй Усянь протянул руки за спину, дотягиваясь до бёдер мужа. Полшага назад, и он рухнул на его грудь, откидывая голову на плечо. Обхватил руками его ладони и переместил их на свои одежды.

— Ну же, хватит думать. Ты знаешь, что нужно делать.

— Здесь?

— Мы у себя дома. Что за вопрос?

— Сяньлэ в двух чжанах слева.

— И насрать на него. Он занят сейчас своими делами и нас абсолютно не видит. К тому же, я думаю, что он не сильно удивится, если увидит что-то подобное.

Вэй Усянь захихикал, невольно вспоминая, в какой позе застукал тех двоих, когда зашёл.

— О чём ты говоришь?

— Ни о чём. О всяких глупостях. Займись мной. Хватит думать о нём, когда в твоих руках я. Не заставляй меня чувствовать ревность к Его Высочеству.

— Нас ничего подобного не связывало.

— Тебе надо идти на базар. Торговать со старыми девами персиками.

— О чём ты?

Вэй Усянь устал слушать его болтовню. Он оставил руки мужа на завязках своих одежд. Одну поднял вверх, уводя ему за голову. Пальцы закопались в распущенные волосы, а другая свободно свисала сбоку.

Прогнулся в пояснице, прижимаясь ягодицами к паху. Мужчина приподнялся на носочки, уводя бедро в сторону и возвращаясь на место. Тёрся об него, предлагая забыть обо всех глупостях.

Вэй Усянь повернул голову в сторону, впиваясь зубами в шею. Зажимал в челюстях пульсирующую артерию, которая забилась под его напором.

Чжэньчэн тихо зашипел, подаваясь навстречу этому болезненному чувству. С отчётливым звуком втягивал воздух через зубы, сразу же возвращая его обратно.

Тёмному заклинателю понравился и процесс, и реакция. Уголки губ дрогнули. Он пихнул его задом назад, в надежде выбить из равновесия, заставить пошатнуться. Но тот ни на цунь не сдвинулся с места.

Напряжённое тело Чжэньчэна будто состояло из камня. Пальцы наконец зашевелились на одеждах, сползая в разные стороны. Он чуть оттолкнул его бёдра от себя, рывком дёргая за них обратно.

Вэй Усянь охнул в момент удара, чувствуя, как одновременно с тем, как его потянули назад, супруг качнул поясницей ему навстречу. Соприкосновение было упругим и волнительным. Член плотно упирался в ягодицу, едва-едва скользя в привычном направлении.

— Раздень.

Пальцы отпустили косточки бёдер, перемещаясь на завязки. Быстро, качественно, без осечек и неловкостей. Вэй Усянь чувствовал по прикосновениям к себе, что муж переступил то, что всякий раз тормозило его.

Ладони извернулись, ныряя под тёплые одежды, из неудобного положения распахивая ткани в стороны. Каждое движение Чжэньчэна было таким уверенным, переполненным силой, что Вэй Усянь возбуждался только при мысли об этом.

— Ваше Высочество наследный принц Уюн, — прошептал он, растекаясь в его руках.

— Что-то ещё, молодой господин Вэй?

— Не мог бы Его Высочество не отвлекаться на мои слова, которые не содержат в себе смысла, и продолжать?

— Вполне.

Касания поднялись по животу и груди вверх, скидывая с плеч лишнее. Вэй Усянь отлип от него, вылез из рукавов, не раздумывая выбрался из рубашки и отбросил её в сторону. Томным, полным желания взглядом смотрел из-под чёлки на своего мужа. На котором почему-то было всё ещё слишком много всего.

Едва он открыл рот, чтобы упрекнуть его в этом, как ладонь божества перед ним вспыхнула яркий белым светом. Чжэньчэн прижал ладонь к своей груди и одежды небольшими лоскутами попадали вниз. Местами обгорая, местами истлевая в ничто.

— А кожа и волосы?

— Контролирую.

— Ты… потрясающий.

Вэй Усянь скользил взглядом от глаз вниз, по губам, спускался на шею, широкие и сильные плечи, на ямку между ключицами. Его взгляд остановился на тёмном соске, аккуратно обрамлённым такого же цвета пятнышком.

Он сделал шаг навстречу. Хотел напомнить ему о том, какие чувства пробуждают касания к соскам, но едва приблизился достаточно близко, как забыл, куда шёл. Мужчина пискнул, поднимаясь высоко на носочки.

Его схватили за член, небрежно поглаживая сквозь штаны. Эффект неожиданности удался. Он накрыл рот ладонями, обращая на мужа какой-то странный взгляд.

— Чего разорался?

— Я не орал, — сквозь прижатые ладони.

— Пока.

— Это возмутительно! Я никогда особо громко себя не веду! Что ты мне приписываешь?

— Не думай о громкости. Думай о наслаждении.

— Что ты…

Чжэньчэн потянул его за запястье на себя, подтягивая ещё ближе. Занятая ладонь переместилась, пальцы потянули завязки на штанах и те упали вниз, обнажая взволнованный орган.

Мужчина приложил снизу ладонь, поглаживая яички, и поднялся вверх от основания. Большой палец прижался к головке. Потирал, слегка надавливая на неё. Вэй Усянь выдохнул, поднимая прямой взгляд.

— Да, так хорошо, если ты хочешь спросить меня об этом.

— Нет. Я учился слушать язык твоего тела, а не твой болтливый рот.

— И как? Многому научился?

— Сейчас скажу.

Большой палец скользнул из стороны в сторону, размазывая по головке выступившую капельку. Обвёл вокруг неё, вновь нажимая на центр.

Вэй Усянь приоткрыл губы и прикрыл глаза. Бёдра чуть качнулись, толкаясь в руку супруга.

— Тебя интересует моё заключение?

Он вновь посмотрел на Чжэньчэна и засмеялся, понимая, что только что сыграл в его игру ровно так, как того и требовалось. Вэй Усянь пожал плечами и развёл в стороны руки.

— Это было приятно. Не буду же я делать вид, что ничего не почувствовал.

— Не будешь. Ты не такой.

— Что дальше, Ваше Высочество? Подсказать тебе что-то?

— Зачем ты создал их? — он махнул головой в сторону дымящихся чёрных столбов.

— Позже.

— Терпение — сильная моя сторона.

— До тошноты.