глава 1 (1/2)

— Ну и что мы ищем? — лениво потянулся Балор, наблюдая, как девушка судорожно перелистывает книги.

— Замолчи-замолчи-замолчи, — надрывно крикнула она, хватаясь за уши и падая на колени. — Молчи, молчи, молчи!

Голос кошмара эхом проносился в ушах, вызывая некую боль, отчего демон улыбался только шире, глядя, как девочка корчится. Ему нравилось порой издеваться над Яной, медленно ломая её и сводя с ума. Она начала меньше говорить, меньше сопротивляться и больше соглашаться. Во всяком случае, он так думал.

— Что у тебя там?

Балор в мгновение ока встал за спиной девушки, читая текст, написанный корявым почерком на старых, потрёпанных, жёлтых страницах. Некогда чёрные чернила выцвели, какие-то слова вообще не разобрать, даже ему. Обложка настолько износилась, что казалась сделанной из простого картона. Хотя, может быть, всё проще? И эту книгу писал никакой не древний мудрец, а Пёс пару лет назад? Чёрной, еле пишущей ручкой, а потом вставил в разрисованный картон. Да, Балор уверен, так всё и было. Иначе бы этот старый алкаш давно продал книгу на барахолке.

«Защита от демонов и их изгнание»</p>

Именно это гласила надпись перед каким-то рисунком с пояснением.

— Не понял, — встрепенулся Балор, — ты избавиться от меня захотела?!

Волосы демона начали перетекать в щупальца, вокруг головы появились глазные яблоки. Глаза открылись и в щеке, и в полках, и в полу. Всё, особенно сам кошмар, сразу стало на пару тонов темнее. Он был зол.

— Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его, — взмолилась девушка.

— А как-же: «я хочу стать сильнее!», «Хочу приносить пользу Даниле», «хочу быть полезной». А теперь отрекаешься?

Она и сейчас хотела. Но она не могла спать, есть, даже в туалет сходить. Везде он. Везде ощущение, что за ней следят. Он всё слышит, знает, видит, постоянно рядом. И непрерывно болтает, без умолку. И она это всё слышит, каждый его вдох. Каждое его слово сопровождается эхом, каждое её действие язвительной или саркастической шуткой. Это всё сводит с ума, не даёт жить. Уж лучше вообще не участвовать в этом всём. Да, Даниле нужен кто-то, кто станет его семьей. Но это не она. Она бы безумно хотела быть этим человеком, но увы. Нет. Им не по пути.

Вопрос только в том, как она выберет и кого. Ведь этому человеку надо передать Балора. Вроде замолчал, и можно спокойно придумать. Стоит выйти на улицу. На свежем воздухе всегда лучше думается.

За окном осень. Только началась, поэтому ещё тёплая, но листья уже пожелтели. Людей во дворе почти нет. Только бабушки на лавочке, которые уже в сотый раз перемывают кости и грехи каждого в этом доме, в первую очередь Данилы, а ещё девочка на качелях. Она выглядит почти как ровесница Яны, может, на пару лет младше её.

Светлые, белокурые волосы висели сосульками с опущенной головы. Тёмная одежда, будто она носит траур. Она здесь каждый день с середины лета. Она до последнего не идёт домой, пока часы не пробьют одиннадцать ночи. Она явно не хочет возвращаться, но в детский дом не хочет сильнее. Приходит с школы, садится на качели и не идёт никуда больше, ни с кем не общается.

В ней столько страха, фобий, злобы и гнева, что цветные шарики вокруг её головы видела даже Яна. Наверное, именно всё это и послужило причиной подойти к ней. Если это не просто подростковый максимализм, то свою роль девушка передаст именно ей.

— Давай, давай, — воодушевился Балор, — позволь мне набраться сил. Неужели в тебе мозги проснулись?

— Эй, привет, — с улыбкой спросила Яна, подойдя, — Я присяду?

— Кушать подано, — противно протянул кошмар, открывая рот и чем-то наподобие сплетения языка и щупальца захватывая один из шариков «страха».

Девочка подняла голову на Яну, осматривая её. Красные, опухшие глаза, словно у наркомана, потёкшая тушь. Кажется, Яна уже начала сомневаться в своём выборе. Она хочет, чтобы у Данилы был тот, кто о нём позаботится: накормит, залечит раны, заштопает одежду. И чтобы для этого человека Бесобой стал кем-то важным. В идеале, найти ему невесту. Но даже пару дней с ними хватило, чтобы понять — не заинтересован он в этом. Кажется, он уже был женат, но из-за демонов потерял семью. Не хотелось бы травмировать его лишний раз.

Единственное, что она знала о «своём заместителе» — он не должен быть наркоманом. Яна читала те ужасные сводки, в которых говорилось об уничтожении склада наркотиков и «киллера с крысой». Вряд ли они просто так оказались в одной новостной ленте. Наверняка это были проделки демонов. А если наркотики — дела рук демонов, наркоману нет места в помощниках Данилы.

— Садись, — пожала плечами девушка.

Курьер присела на качели рядом с ней. Как же начать диалог?

— Фу, — скорчился демон, — Это ванильные мечты… Фу.

— Ну так, — начала Яна, мысленно посылая в рот Балора кирпич, который, как можно было догадаться, не долетел, — Я вижу тебя тут каждый день. Что-то случилось?

Девочка облизнула губы, поджав их. Потом сделала недовольное лицо и, полностью пряча руки в рукава толстовки, села полубоком к Яне, поставив ногу на седушку качели.

— Ты из органов опеки?

— Что? — изумилась курьер, под безудержный хохот кошмара, — С чего ты так решила?

— А я говорил, что ты выглядишь как старуха!

Девочка недовольно глядела на Яну, пока вокруг неё всё увеличивалось количество страха.

— Ян, я столько не съем, — сдался Балор, — И вообще, я наелся, пошли отсюда. Пошли кого-нибудь в лужу толкнём? Ало. Ты меня слушаешь?

— Нет. Я не из органов опеки, — произнесла Яна, выдохнув, — Я живу в этом доме, мои окна выходят на эту детскую площадку, и я отчётливо вижу тебя тут каждый день. Так что-то случилось?

— Какая тебе разница?

— Здрасте, — Балор постучал по голове курьера, — Похуизм, проснись. Нам ничего не скажут. Пошли домой!

— Просто переживаю, — развела руками «сосуд» демонов, — Я знаю, каково быть одной. У меня никогда не было семьи, поэтому я знаю, как порой хочется выговориться. Яна.

Курьер протянула руку. Собеседница робко пожала, тихо произнеся: «Каролина». А потом ответила после очередного вопроса о случившимся. Её глаза сразу стали пустыми, словно мёртвыми, да и вообще она съёжилась, будто пытаясь спрятаться.