5 (2/2)

— Ты поймал меня, — с шокирующим удивлением констатирует факт, без тени стеснения развалившись на мужской груди.

— А как иначе? — слегка обескуражен женским удивлением. — Я никогда не дам тебе упасть, Реджина, как и не позволю любой нелепой ситуации навредить тебе. Разве ты этого ещё не поняла?

Не сразу девушка осознаёт, что между ней и полом барьер в виде сильного мужского тела, и лишь когда откровенность Робина смущает её настолько, что лёгкий румянец выступает на щеках, Реджина подрывается, словно тело окатывают жгущим кипятком. Ладонь, до сего момента мирно покоившаяся на сильной груди, кажется, всё ещё ощущает биение мужского сердца, и гимнаста, приняв сидячее положение, потирает её большим пальцем в попытках прогнать какое-то странное чувство.

— Ты сам-то как, цел? — обеспокоено интересуется Миллс, желая стереть эту нелепую неловкость.

— Жить буду, — улыбается, поднявшись вслед за гимнасткой.

— Спасибо, что поймал меня, — полушёпот срывается с её пересохших губ, а внутри всё по-прежнему клокочет от испуга. Как бы сильно ей не хотелось признавать, но не прояви Робин смекалку и смелость, она бы сейчас здесь не сидела в оковах неловкой беседы, а потому, слова благодарности — меньшее, что она может ему даровать.

— Не за что. Только вот чего я понять не могу, — Робин умолкает в ожидании женского внимания, а когда их взгляды вновь находят друг друга, со всей серьёзностью заявляет. — Может, в знак благодарности пояснишь мне, почему ты не боролась?

— О чём ты? — хмурит брови, пытаясь оставаться спокойной.

— Ты словно смирилась с тем, что сейчас упадёшь. Не предприняла ни единой попытки задержаться в воздухе.

— Ты несёшь какую-то чушь! — нервно усмехнувшись, Реджина спешит подняться на ноги.

Она планировала по-быстрому улизнуть, как говорится, уйти по-английски, но не тут-то было. Локсли в мгновение ока оказывается возле девушки и бережно обнимает пальцами её запястье. Реджина не собирается раскладывать по полочкам свои мысли, копаться в себе и искать ответы на вопросы, слышать которые она не хочет.

— Реджина, я видел своими глазами, как ты просто сдалась…

— Прекрати! — шикает Миллс, прожигая взглядом. — Не знаю, что ты там навыдумывал… Я только что чуть хребет себе не переломала, а ты, вместо того, чтобы дать мне время прийти в себя, несёшь какой-то бред!

— Реджина… — умоляюще зовёт девушку, уверенный в том, что её поведение в воздухе, — тревожный звоночек, но она перебивает его.

— Что это? — метнувшийся в пол взгляд карих глаз цепляется за белоснежную ткань.

Присев на корточки, Реджина приподнимает с пола оборвавшееся полотно и ведёт подушечкой пальца по рваному краю.

— Кто-то специально надрезал его, — в ужасе поднимает взгляд на присевшего к ней мужчину и смотрит в его глаза так пронзительно, словно умоляет подтвердить, что не сошла с ума. — Остаётся лишь понять, кого из нас хотели устранить.

— А главное — кто, — подводит Робин итог, и оба обводят взглядом коллег.