глава пятая (2/2)

— Слушай, а счастливчик-то кто? — спрашивает Смирнова, сузив глаза.

— Угадай с трех раз, блин, — развела я руками и ударила о стол ладонью. Юля даже не шелохнулась. Она очень хорошо знала меня и мой ужасный характер. — Влад, — всё-таки сказала и отвела взгляд. — Чёрт, я не стала бы что-либо говорить, если бы это был нормальный человек, но это же Влад! Он бабник какого ещё поискать нужно. Я не хочу, чтобы из-за какой-нибудь его глупости страдала моя лучшая подруга! Ты знаешь, как я отношусь к этой ванильно-дебильной теме влюблённости. В любом случае у кого-нибудь будет разбито сердце. У нас всё намного сложнее, потому что сердца у моего братца, видимо, нет. Я переживаю за неё, понимаешь? — шептала я, и Юля накрыла мою руку своей. Эта ситуация чертовски выводила из себя. Господи, лишь бы истерики и срыва не было сегодня!

— Вась, спокойно. Я понимаю тебя. Я также, как и ты, хочу защитить Харитошу от твоего несносного братца. Я прошу тебя, не нервничай. Ты хочешь что-то сделать, и я тебя понимаю, но ничего из этого не получится. Она уже влюбилась, детка, и помочь ей ты ничем не сможешь. Ты понимаешь, что она влюбилась в него не из-за милой мордашки, а за что-то большее. Это ведь Лика, наше маленькое чудо, которое не может влюбиться в парня просто потому, что он красивый, — Юля пододвинулась ближе ко мне и ободряюще погладила по плечу. Я развернулась и крепко обняла подругу. Она гладила меня по волосам… Господи, как бы я хотела, чтобы вместо Юли здесь сидела мама. Стоп. с чего вдруг вобще такие мысли? Я поморщилась, прогоняя эту выдумку, и отстранилась от подруги.

Несколько минут мы сидели в тишине, но потом всё же решили пойти в класс.

***

Вышла из школы после семи уроков и направилась на парковку, где меня ждала моя малышка. Села в неё, сразу вырулила с парковки и направилась в одно место, где меня точно никто не найдёт. Сильно сжала руль. Лика сегодня так и не пришла, и нужно было бы чувствовать вину, но я чувствовала раздражение. Черт побери, что за хрень?! Я вдавила газ и помчалась на огромной скорости. Плевать на все камеры, светофоры и подзатыльники от папы, либо от Алексея, которые вскоре получу. Меня сейчас интересовало вобще не это. Почему моя жизнь настолько сложная? Мне, мать вашу, всего семнадцать лет. Влюбилась вроде не я, но переживаю будто по кому-то сохну именно я. Да не дай Бог. Мне такая влюблённость сейчас нафиг не упёрлась.

Останавилась около набережной. Обычно здесь никого не бывает, что мне только на руку. Встала возле ограды и посмотрела вперёд. Потом вниз. Как за несколько дней могло произойти столько всего? Говорила, что наплевать на мать, а сама тайно мечтаю, чтобы она наконец одумалась и вернулась, обняла и сказала, что любит…

Хотя знаю, что она на такое не способна. Она не умеет любить. А ситуация с Ликой меня теперь не так сильно волнует. Юля права, это дело Харитоновой, и она не настолько ослеплена любовью, что сможет отдаться «любимому человеку», чтобы этот «любимый человек» после этого сломал её. И всё бы ничего, но я так скучала по матери. Почему? Почему у Алексея такая хорошая мама, а у меня какая-то кукушка? Блин, ну нахрена родила-то, если воспитывать будут какие-то левые люди?!

В глазах незаметно стали накапливаться слезы. Давно у меня истерики не было. Ну что ж, будем исправлять, походу. Я тоже человек, и тем более подросток, который хочет ласки и нежности. И кто её может дать, если не мать? Но где она, мать-то? Шляется, наверное, направо и налево, оставив отца. А мне теперь как в этом жёстком мире одной быть? Я хоть и сильная, но истеричка ой-ой-ой.

Слёзы текли по щекам, подбородку, стекали на кофту. Я села на сырую землю, опустила лицо в ладони и начала тихо плакать. Боже, когда я такой сентиментальной стала, что так легко могу расплакаться из-за какой-то там матери? Всегда же плевать было, а теперь что? Было бы норм, если б это была хорошая мать, но здесь… это явно не мой случай.

Где-то на фоне заиграла мелодия моего телефона, который лежал у меня в кармане. Достала его и сквозь слезы посмотрела на экран. Незнакомый номер. Решила ответить. Только поднесла телефон к уху и сразу услышала:

— Ты бессмертная походу, — выдохнул парень. — Где ты ходишь, ты забыла про то, что я тебе говорил? — усмехнулся он в трубку, и я не смогла сдержать всхлип. Закрыла рот рукой. Не хочу впутывать практически незнакомого человека в свои дела. Всё-таки незачем ему знать о моей личной жизни. — Василиса? Ты плачешь? — похоже он серьёзно забеспокоился. А у меня слезы опять наворачиваются. Да почему все за меня волнуются, кроме любимой мамочки? — Вась, слышишь? Где ты? Что случилось? — сыпал вопросами Алексей и, по видимости, куда-то направился.

— Лёш, — всхлип, — забери меня отсюда, пожалуйста, — шептала я уже срывающимся голосом. Слезы не хотели останавливаться, до истерики совсем близко. Опять начала плакать.

— Где ты сейчас находишься? — краем уха услышала звук мотора. Он всё-таки приедет за мной? Слеза упала на мою кофту. Плевать на все.

— Я на набережной.

— Вась, я сейчас буду. Не делай глупостей, пожалуйста, — и отключился.

Бездумно смотрела на экран. Довела. Довела до истерики всё-таки. Встала около ограды и бросила телефон вниз. Я была ужасно зла. Ужасно. У меня уже руки чесались что-нибудь с собой сделать. «Истеричка!» — кричал мой внутренний голос. — «Самая настоящая истеричка!»

Я схватилась за голову.

— Заткнись! Заткнись! — крикнула я. «Ещё думаешь, что она любит тебя. А это она во всем виновата» — не унимался голос.

Сзади послышался звук мотора. Как быстро…

— Вася, — крикнул он громко, будто я могла не услышать.

Повернулась увидела Лёшу, быстро приближающегося ко мне. На ватных ногах направилась к нему, обняла и все же заплакала, уткнувшись в его грудь. Этого мне не хватало? Парень удивился моему порыву, но затем крепко обнял в ответ и поцеловал в макушку.

— Тише, тише, — шептал он, и я начала успокаиваться — Всё хорошо, Вась. Я с тобой. Тебя никто не обидит, — нежно шептал он, гладя меня по волосам. Я ещё пуще начала плакать. Откуда же столько слез сегодня? Рубашка парня ужасно намокла из-за них.

Когда слезы иссякли, я отстранилась и подняла взгляд на парня. Он тоже внимательно на меня смотрел, затем неожиданно вытер слёзы с щёк подушечками больших пальцев. А у меня резко закружилась голова. Отступаю на шаг и хватаюсь за неё.

— Вась, — позвал парень спокойно. Подняла на него взгляд. Я понимаю, до чего может довести истерика.

Мне вдруг стало плохо. Я схватилась за плечи Алексея и в следующее мгновение провалилась в темноту.

Последнее, что я видела — это обеспокоенный взгляд и его руки, которые поймали меня, прежде чем я упала.