Проехали (1/2)

***

Арина с Сёмой сидели на ковре в гостиной и играли. Взрослые осторожно подкрались к детям и присели рядом.

– Можно с вами? – участливо спросил Павел.

– Угу. – Аринка быстро сгребла кукол в кучу и задвинула подальше, чтобы ни папа, ни бабушка не увидели раздетых Барби и Кена.

– Можешь не прятать, я уже увидел. Во что ты играла? – Девчонка стыдливо опустила глазки вниз.

– Пап, я просто сказала Сёмке, что у нас теперь есть сестрёнка, он спросил, как она появилась, а я показала. Ну, правда, этих вот пришлось чуть-чуть раздеть.

– И как, успешно?

– Пап, ну откуда я знаю? У Барби живот пока не вырос. – парировала она.

Наступил вечер, детей накормили ужином и уложили спать. К счастью, из рассказа сестры, Сёмик почти ничего не понял.

– Папа, а когда мама плидёт?

– У-ф-ф, скоро, послезавтра мы уже поедем забирать и маму, и сестрёнку.

– Долго… – обречённо вздохнул Сёма.

***

Тело Ольгу предательски не слушалось и каждый шаг сопровождался тянущей болью. Машенька недовольно скрипела и поджимала ножки, громко плача.

– И кто придумал так далеко ставить кроватки в палатах? – риторически спросила женщина, медленно подходя к колыбели. – А что такое, Мария Павловна? Чего бунтуем? Мамочка рядом, с тобой. – приговаривала она, поднимая малютку. Они встретились взглядами, и девочка, почувствовав тепло мамы, перестала канючить, утыкаясь носиком в грудь. – А кто у нас голодный, Машуня? Всё-всё, сейчас мы с тобой покушаем, не плачь, хорошо? – Как только Оля приложила дочку к груди, на неё нахлынула волна давно забытых чувств: абсолютная нежность, эйфория и всепоглощающая любовь. На несколько секунд они встретились взглядами, и боль потихоньку отступила. – Всё, наелась? – Оля положила дочку на кровать, помассировала животик и укачивала Машу, напевая колыбельную.