Часть 2 (1/1)
«Да, прогресс не стоит на месте!» — думала Мария, прохаживаясь по широким коридорам отреставрированной школы, по пути заглядывая в классы, оснащенные компьютерами, новой мебелью и специальными научными приборами. Она вспомнила школу пятнадцать лет назад, с ее обваливающейся штукатуркой, потертым линолеумом и допотопной мебелью. Впрочем, запереть растяпистого неудачника, в одном из этих оснащенных классов, можно ничуть не хуже.
Сидорова усмехнулась. Обновленная школа – старые воспоминания. Прислонившись к стене, в вестибюле второго этажа, Мария посмотрела на часы. Без двадцати шесть. Осталось не долго. Маша видела своеобразную иронию в том, что (как она узнала от Сазонова), они с Воронцевой много лет проучились в одном городе, так и не узнав о близости друг к другу. Судьба решила свести их, на том же месте, где они много лет назад впервые встретились, и где впоследствии расстались на много лет.Приехав на встречу, почти на час раньше назначенного времени, Мария, быстро договорившись с охраной, долго бродила по обновленной школе. Время не стоит на месте. Она еще раз в этом убедилась, мимоходом взглянув в висящее в коридоре зеркало. Отразившаяся в нем статная красавица, со строгим, как из камня высеченным лицом и холодными глазами цвета стали, ничем не напоминала ту полную, нескладную девчонку, что когда-то была посмешищем всего класса. Мария надела свою военную форму, как влитая сидевшую на ее крепкой, но не слишком мускулистой фигуре. Произошедшая с ней перемена была подобна реставрации школы. Все абсолютно то же самое, что и было, но преобразившееся настолько, что угадать былые черты практически невозможно.В вестибюле первого этажа начали собираться люди – были слышны голоса. Еще раз, взглянув на часы, Мария спустилась на первый этаж и огляделась. В вестибюле собрались незнакомцы, со смутно знакомыми чертами лиц. Мария внимательно разглядывала их, стараясь припомнить, кого как зовут. Иногда ей это удавалась, иногда – нет. Никого, хотя бы смутно похожего на Надю из ее воспоминаний среди собравшихся не наблюдалось.Большинство ее бывших одноклассников также оглядывали друг друга внимательными взглядами, стараясь припомнить друзей, с которыми не виделись уже много лет. Им было проще – большинство из них проучились вместе до одиннадцатого класса, когда черты лица уже полностью сформировались. Порой на Марию бросали быстрые взгляды, пытаясь припомнить, кем могла быть эта девушка в военной форме, но скоро бросили это занятие.Мария подошла к одной из групп собравшихся и прислушалась к их разговору:— Если честно, я абсолютно не понимаю смысла подобных встреч. Ну, встретились, поговорил, и что?Я бы лучше провела этот вечер вместе с семьей!— Да просто Воронцевой захотелось выпендриться. Все как всегда! К слову, она написала что-то про банкет. Он, где проходить будет? В столовой? Чего же мы ждем?— Ни чего, а кого! Воронцеву и ждем. Как-никак именно она все и устроила.— Десять минут уже прошло! Где же она?— Вот хохма будет, если она так и не явится!— Да явится! Как же, упустить такой шанс выпендриться! Помните, что на выпускном было?— Как же такое забыть!Мария тихо хмыкнула. И без того, не самый лестный образ Нади в ее мыслях, стал приобретать совсем нелицеприятные очертания.Разговаривающие обернулись на хмык. Мужчина в дорогом костюме и две женщины в нарядных платьях недоуменно оглядели Марию, ее военную форму, и сердитое, абсолютно не праздничное выражение лица. Все трое напряженно пытались вспомнить, не училась ли она с ними, но не могли вспомнить никого похожего.— Девушка, а кто вы? И что здесь делаете? — растеряно спросил мужчина. Как и все присутствующие, он не был уверен, что Сидорова не имеет права находиться здесь.— Я пришла исполнить свой долг, — спокойным и холодным голосом ответила Мария.Все трое непонимающе уставились на нее. О чем она говорит? Какой долг?Их размышления прервал звук открывающихся дверей, и проявления блистательной красавицы на пороге. Все присутствующие обернулись к ней. Мария в том числе.Это была Воронцева, вне всякого сомнения. Хотя годы и изменили ее, когда ежедневно прокручиваешь в голове чей-то образ во всех ракурсах, и, представляя его годы спустя, то непременно узнаешь и через десять и через пятнадцать лет.Она была очень красива. Темно-синее под цвет глаз платье великолепно подчеркивало хрупкую, изящную фигурку, длинные черные волосы волнами ниспадали на плечи, сияющие глаза призывно блестели, губы сложились в соблазнительную улыбку. Сердце Марии глухо стукнуло. Трудно было принять то, что это небесное создание и есть та девчонка, которую она ненавидела много лет. В который раз девушка спросила себя «Почему все вышло так?».Гости тем временем собрались вокруг красавицы. Она шутила и отвечала на их вопросы. На Сидорову она не обращала никакого внимания. Мария подошла к ней и, глядя сверху вниз спросила:— Надежда Владимировна, здравствуйте! Вы помните меня?Воронцева удивленно оглядела девушку, пытаясь вспомнить, где она могла ее видеть и откуда та ее знает. Встретившись взглядом с холодными, серыми глазами Марии, Надя слегка вздрогнула, но через секунду, отрицательно мотнув головой, спросила:— Мы знакомы?От взгляда рослой сероглазой незнакомки по спине Надежды пробежал холодок, этот взгляд пугал и завораживал одновременно.В какой-то момент он стал суровым, даже злым, но, буквально через секунду просветлел, и девушка спокойно ответила Наде:— Я видела вас на инаугурации вашего жениха. Я состою в частном охранном агентстве, и господин Корягин поручил мне обеспечить вашу безопасность во время встречи, и доставить вас домой после ее завершения.Воронцева встревожилась. Дело в том, что у нее действительно не столь давно был разговор с Михаилом Корягиным, ее женихом и новым мэром Чернорощинска, о том, что ей необходимо нанять телохранителя, но Надежда слишком сильно дорожила своей независимостью, что бы позволить кому-либо постоянно следить за собой, поэтом решительно отказалась от этой идеи. Жених уверял ее, что это неразумно, но, видя ее категоричность, согласился повременить с назначением ей охраны до свадьбы. Неужели он передумал?Она еще раз оглядела девушку. Высокая, сильная, видно – тренированная. Лицо ее показалась Воронцевой смутно знакомым. Она не помнила всех охранником на инаугурации Михаила, но кажется, женщин среди них не было.Ощутив смутное беспокойство, Воронцева достала сотовый телефон, набрала номер, … и услышала быстрые короткие гудки. Как-никак мэр города, даже такого небольшого как Чернорощинск – человек занятой. Что ж, она обязательно поговорит с ним по этому поводу позднее. Бывшие одноклассники уже посматривали с явным неодобрением и нетерпением.Ослепительно улыбнувшись, Надежда, направилась в столовую, изящным жестом позывая бывших одноклассников идти за ней. Сейчас она казалась королевой в окружении придворных. Сидорова, тихо хмыкнув, двинулась вслед за ней.Что сказать, школьная столовая производила впечатление самого настоящего банкетного зала. Белоснежные скатерти на длинных школьных столах свисали с них прямыми складками, в ведрах со льдом стояло дорогое шампанское, на подносах с изящным орнаментом лежали разнообразные закуски. У стены, дожидаясь работы, стояло несколько человек обслуживающего персонала.Слуги открыли бутылки с шампанским, разлили его по бокалам. Между бывшими одноклассниками пошли оживленные разговоры об их жизни после окончания школы, карьере, семье. Вскоре вниманием всех присутствующих завладела Воронцева. Она без умолку рассказывала забавные байки о своей столичной жизни, травила веселые анекдоты и хвасталась перспективой предстоящего замужества, легонько подтрунивая над товарищами, которые ничего не добились. Постепенно тема разговора перетекла на отсутствующих.— Петьку Сазонова помните? Ну того зубрилу? Я его на днях видела, — он в книжном кассиром работает! Тьфу! Я думала, он большего добьется, с его-то красным дипломом! — сказала одна из вечных «подпевал» Воронцевой.— Да он просто неудачник! Мы с ним вместе учились в институте, после его окончания он хотел создать свое дело. Я, так и быть, познакомила его с одним отцовским знакомым — банкиром. Но в кризис он разорился, дело пришлось закрыть и что? Он сразу сдался! Даже не попытавшись восстановить свое предприятие или там, новое открыть. Слизняк! И это ничтожество еще что-то о любви мне говорил! — презрительно сказала Воронцева, отпивая большой глоток шампанского.— Как? Когда? — засуетились ее подруги.— Да когда мы учились в институте… — Надежда начала свой рассказ. Мария, молча стоявшая за спиной Надежды, смотрела на нее с негодованием. За всю свою жизнь эта девчонка ничего не добилась сама, ее всегда обеспечивали родители, жених, даже в школе ей покровительствовала и опекала тетка – завуч. Так какое она имеет право рассуждать о чьих-то неудачах, если никогда их не терпела по одной только причине – все за нее решали другие. Мария недоумевала.Изрядно подвыпившая Воронцева неожиданно завела разговор на запретную, для многих присутствующих, тему.— А вы помните тот случай, в пятом классе? Ну, с той приезжей девчонкой! Как там ее звали? Маша Сидорова, кажется.… Да точно! Интересно, что с ней стало…Присутствующие опешили. Мария, за спиной Воронцевой, напряглась. Сама Надежда тем временем продолжала:— Мне даже неловко было, что так вышло. Я даже хотела рассказать всю правду папе. Но побоялась. Тем более, он все равно бы не стал мне слушать! Он и сейчас готов убить за каждую мою царапину, а тогда.… Эх! Ей стоило знать свое место! Блин, почему все так получилось! Я не хотела ничего плохого. Почему вы все тогда меня поддержали? Одна бы я никогда не решилась на этот шаг! — Надя залпом выпила еще один бокал шампанского, в глазах ее показались слезы, руки заметно дрожали.Присутствующие спешились. Кое-кто тихо проворчал, что вот, мол, королева наклюкалась; кто-то оправдывался, что идея розыгрыша пятнадцатилетней давности, вообще-то принадлежала ей, Воронцевой, и они были максимум наблюдателями, а главный острослов класса Витька Стеклов, высказался:— Слушай, это ведь ты все затеяла! И зачем ты сейчас вспоминаешь то, что сама, много лет назад приказала забыть! Что было, то было! Сделанного не воротишь – ты как-то сама сказала. И вообще, если в детстве, твои желания для нас имели форму приказов, то сейчас все изменилось! Мы теперь взрослые люди, и не хотим больше терпеть твои выкрутасы! Ты поступила подло? Признай это! Признай и забудь! Она уже наверняка забыла.Воронцеву трясло. Она была на грани истерики. Ее бывшие одноклассники, молчаливо одобряя Стеклова, негодующе на нее смотрели.Абсолютно спокойная Мария мягко положила руку на плече Нади и сказала: — Надежда Владимировна, вы пьяны. Я отвезу вас домой.Она взяла застывшую девушку под руку и вышла с ней из зала. Надежда не сопротивлялась, пребывая в состоянии полной простракции. Присутствующие проводили их недоуменными взглядами, в памяти Стеклова, увидевшего опасный блеск, в глазах сероглазой девушки, вспыхнули воспоминания былых лет, взворошенные разговором, но никто не попытался их остановить.Мария вывела девушку из школы, подвела к припаркованному рядом с нейроскошному БМВ. Она была уверена, что такая дорогая машина, в этом небольшом городишке могла принадлежать только городской верхушке. Это наверняка была машина Воронцевой.— Вы явно не в состояние сейчас сесть за руль. Не могли бы вы дать мне ключи? — вежливо спросила Сидорова Надежду.Та, молча вытащила из дамской сумочки ключи от машины и передала Марии. Сама она села на заднее сиденье и предалась там нахлынувшим воспоминаниям.Слезы текли по лицу Надежды, она тихо всхлипывала. Во время поездки она почувствовала себя плохо, голова закружилась, в глазах потемнело и сознание покинуло ее.Мария остановила машину рядом с полуразрушенным кирпичным домом в городских трущобах. Раньше это был ее дом, и она обследовала это место в первые дни приезда. Район, и раньше неблиставший благополучием, сейчас превратился в развалины, в полуразрушенных зданиях ютились бомжи и бродяги. Мария ухмыльнулась. Все это было ей только на руку. Открыв заднюю дверь машины, Мария взяла потерявшую сознание девушку на руки, и, вместе с ней направилась к трехэтажному кирпичному зданию.Поднявшись на второй этаж, она вошла в небольшую комнатку, ранее принадлежавшую ей. Время не пошло на пользу помещению. Обои посерели и местами отклеились со стен, линолеум был протерт до дыр, большая часть мебели была растащена, а дверь отсутствовала вовсе.Но ее старая железная кровать с распотрошенным ныне матрасом, по-прежнему стояла на своем месте. На нее Мария и положила бесчувственную девушку, и присев на край кровати, начала ждать ее пробуждения.Надежда размеренно дышала, ее кожа была слегка горячеватой, а волосы черными волнами разметались по кровати.Она походила на сказочную принцессу, весь ее облик настолько не соответствовал окружающей обстановке, что Сидоровой стало неловко.… Только на мгновение. Она тут же вспомнила о смерти родителей, испорченном детстве братьев…, собственных желаниях. Мария встряхнула головой, отгоняя наваждение.Воронцева, наконец, зашевелилась и открыла глаза. Испуганно охнув, она огляделась вокруг, после чего перевела недоуменный взгляд на Марию. Та, встретив взгляд Надежды, криво ухмыльнулась и, холодным голосом спросила:— Помнишь меня?Воронцева испуганно сжалась, но, взяв себя в руки, ответила:— Вы телохранитель, нанятая Михаилом?— Меня никто не нанимал, на твою охрану я записалась по своей инициативе» — хмыкнула Мария: — «Ответ неверный. Что, точно не помнишь меня? Еще недавно ведь вспоминала.Глаза Надежды расширились от ужаса. Она не верила в происходящее. Образ смешливой девчонки из ее прошлого никак не вязался с образом, сидящей перед ней похитительнице. Но холодные серые глаза, несомненно, были глазами Сидоровой, она хорошо запомнила их выражение, когда та набросилась на нее в классе. Безуспешно скрывая дрожь в голосе, она спросила:— Сидорова! Что тебе от меня надо?— Для начала несколько ответов на вопросы. Зачем ты меня подставила?— Я… — Надю начало колотить, взгляд стальных глаз похитительницы вселял в ее душу ужас. Она не знала, что сказать.— Отвечай! — рявкнула Мария.Надежда сжалась. Сдерживая рыдания, она заговорила:— Я не хотела… Я не думала, что выйдет так...Сидорова с размаху залепила ей пощечину. Привставшая было Воронцева, вновь откинулась на кровать. Глаза ее испуганно расширились.— И это все, что ты можешь сказать? Ты в курсе, что стало с моей семьей? Ты вообще понимаешь, что ты сделала? Я одного не могу понять. Зачем? И почему именно я? Отвечай! Отвечай, избалованная домашняя стерва!— Избалованная домашняя стерва? Да что ты вообще знаешь обо мне? Спрашиваешь, почему я тебя невзлюбила? За независимость твою гребанную блин! Тебе всегда чихать было и на других, и на то, что о тебе подумают! Мне, нет!Как ты думаешь, почему все видели во мне лидера? Почему потакала мне? Потому что им так хотелось, не мне! Меня наделили теми качествами, какими я никогда не обладала, и этот образ увлек меня! Никому и в голову не пришло, узнать какая я есть на самом деле! И если бы мои почитатели заскучали, меня живо бы скинули с пьедестала. Я настолько вжилась в роль, что не могла этого допустить! Ты стала лишь средством подтверждения моего статуса. Прости. Если б можно было вернуть все назад… — последние фразы Надежда произнесла абсолютно спокойным, виноватым голосом.— Что вернуть? И зачем? Ты бы поступила так же, слишком уж дорожишь своим статусом! — жестко сказала Мария, – И знаешь… — голос Сидоровой стал мягче, даже каким — то ласковым – Я давно решила найти тебя. Только сейчас я понимаю, почему. Не из-за семьи и мести, — Подавшись вперед, она за подбородок приподняла голову девушки и властно поцеловала – Помнишь мое падение на площадке. Ты помогла мне встать тогда. Смешно, я тебе поверила, подумала, какая ты красивая и вероятно влюбилась… Эх, если бы все сложилось иначе, — Мария вновь поцеловала Воронцева, слегка нависнув над ней. Глаза Нади испуганно расширились. Она попыталась оттолкнуть от себя Сидорову и злобно сказала:— Ты что делаешь? Отпусти меня, сейчас же! Лесба грязная! — с этими словами Воронцева залепила своей похитительнице звонкую пощёчину.Мария потерла ушибленную щеку, и, схватив девушку за волосы, приложила ее головой о железную спинку кровати. Надежда сдавленно вскрикнула и вновь попыталась оттолкнуть от себя Сидорову. Та, перехватив ее руки, быстро расстегнула ремень своих брюк, и, вытащив его из петель, связала им руки девушки, попутно привязав их к спинке кровати. Оседлав бедра девушки, Мария разорвала ее платье. Тело Воронцевой было действительно прекрасно. Небольшая, изящная грудь; тонкая талия; длинные, стройные ноги. Мечта! Нижнее белье ее тоже было красиво: тонкий кружевной комплект черного цвета. Но Марии оно только мешало. Расстегнув бюстгальтер девушки, она взяла упругие груди Надежды в свои руки и начала жестко их мять. Девушка вскрикнула от боли, и Мария, ослабив хватку полулегла на нее и поцеловала. Воронцева что-то зло зашипела и дернула ногами пытаясь сбросить Марию с себя. Мария тихо выругалась, но, сдержав нахлынувший гнев, подхватила талию Надежды, притягивая ее к себе, другой рукой отбрасывая волосы девушки ей за спину, и страстно поцеловала шею, оставляя на ней засос. Надежда, ранее вскрикивающая и вырывающаяся, выгнула шею, подставляя ее под поцелуи. Сидорова опускалась все ниже, покрывая поцелуями грудь и живот лежащей под ней девушки, попутно массируя кончиками пальцев ее нежную кожу.Мария осознавала, что перед ней находится ее враг, о мести которому мечтала давно.Но ей совершенно не хотелось быть грубой. Была ли она влюблена, или просто удовлетворяла свое низменное желание? Мария сама не знала ответа.Прикосновения к шелковистой коже девушки рождали в ее душе бурю эмоций. Она хотела скинуть с себя военную форму, что бы ощутить всем телом свою любовницу, но подавила в себе это желание. Нет, она не должна дать понять Надежде, что они сейчас на равных.Почувствовав, что Мария стягивает с нее трусы, Надежда опомнилась, вскрикнула и резко вскинула ноги, отталкивая насильницу от себя. Мария, больно ударенная в плечо, грязно выругалась. Рывком, раздвинув ноги девушки, она, слегка взлохматив поросль черных волос на лобке Надежды угрожающе сказала:— Дернешься – урою.И ощутимо сдавила пальцами клитор девушки. Надежда закричала от боли, но осознав бессильность своего положения, затихла, напрягшись и дрожа все телом.Мария часто дыша, вставила два пальца в лоно девушки. Надежда задрожала еще сильнее. Раздвинув пальцы ножницами, Мария нажала на точку Джи девушки. Волна наслаждения прокатилась по телу Надежды. Мария, довольно улыбнувшись, прошептала в ухо Воронцевой: — Что, нравится? Знаешь, стерва, у меня были иные намерения насчет тебя. Ведь между нами все могло быть иначе…Мария еще раз нажала на точку наслаждения своей неприятельницы, затем еще раз, постепенно ускоряя темп и заставляя Надежду двигаться навстречу ее пальцам. Вскрикивая от удовольствия. У самой Сидоровой, тоже намокли трусы, и сладко ныло в паху, но она старалась не обращать на это внимания. Тело девушки содрогнулось от оргазма, и через секунду она расслабилась и глубоко задышала.Мария, не давая ей передышки, сложила руку клином, и резко вставила ее в девушку на длину ладони.— А-ааа! Ты что? Отпусти! Мне больно! — крикнула Воронцева. Мария ухмыльнувшись, вынула руку до половины и резко вставила снова, как и в случае с пальцами, постепенно увеличивая темп. Надежде было больно, Сидорова видела это. В ней боролись два противоречивых чувства: доставить удовольствие и причинить боль. Она сама не знала, которое из них возьмет верх в следующий момент. Поцеловав Воронцеву в губы, она стала нежнее вводить в нее свою руку, слегка касаясь точки Джи. Надежда расслабилась, сладко застонала, и скоро кончила во второй раз.Почувствовав, что рука Марии вышла из нее, Воронцева откинулась на постель и закрыла глаза. Мария встала, и, развязав руки девушки, вложила ключи от машины в ее ладонь.— Думаю, ты найдешь дорогу. Прощай.Мария вышла из здания и направилась прочь. Она знала, что содеянное не сойдет ейрук. Знала, что родители и жених Надежды не простят ей изнасилования девушки. Но она не думала об этом. Впервые за долгие годы она чувствовала себя полностью удовлетворенной.И все же, оглянувшись на полуразрушенный дом, и подумав о находящейся там Наде, она тихо прошептала:— А ведь все могло быть совсем иначе….