2. «Времени нет» или «Перикардит». (2/2)

— Ты, что к нам, не через полгода пришла то? А, ну верно всё! Потому что к нам после, пришла бы не ты, а твоё свидетельство о смерти! Ты вроде девчонка-то взрослая, не глупая. Ты понимаешь, что это очень серьёзно?

— Понимаю…

— А мне кажется, что нет. Сейчас мы с тобой особо ничего не решим. Я напишу тебе, завтра договоримся о назначении даты.

— Даты чего?

— Операции. А ты думала, что я тебя таблеточками сильными лечить буду? Хер там плавал, извини меня, конечно, за выражение. Если бы ты себя так не запустила и пришла сразу же… Да даже, если бы ты пришла через две недели, таких проблем бы не было! Но через четыре месяца?! Это же надо так! Николь, ты поражаешь меня каждым своим приходом.

— Стараюсь.

— Да, я вижу как ты стараешься. Ладно, ступай. Утром спишемся.

— Можно вопрос? — спросила я уже перед выходом.

— Давай.

— Есть шанс того, что я не перенесу операцию? — спросила я шепотом. Парень молчал, опустив голову вниз. — Ясно. — сказала я, улыбнувшись. Я вышла из кабинета и сразу же побежала на выход. Время близилось к четырём. Скоро мне ехать к Крис.

Андрей бежал за мной и кричал что-то мне в спину. Я выбежала на улицу и, закрыв лицо руками, начала истерически смеяться.

— Что тебе сказали? — разделяя каждое слово, спросил Андрей.

— У меня перикардит. — сказала я и посмотрела в глаза парня. Тот захлопал глазами и схватился двумя руками за голову. — Отвези меня к Штрэфонд и скажи, чтобы Кира шла домой. Про меня ничего не говори, а то, ты знаешь, что я с тобой сделаю. — сказала я и пошла в сторону машины. Мы двинулись в сторону дома Крис. Я написала ей об этом и выключила телефон.

— Что-нибудь можно сделать? — спросил тихо парень.

— Он должен написать мне завтра и назначить дату операции. По поводу сильных антибиотиков, пока ничего не знаю. — сказала я и из глаз полились ручьём слёзы.

— Хэй, ну все. Прекрати. Всё нормально будет. Ты просто накручиваешь себя. Мы все рядом. Мы все поможем. Слышишь меня?

***</p>— После половины пройденного пути, мы с тобой уже забудем об этом.

— Мы?

— Мы.

***</p>Парень оставил Николь у Крис и уехал на работу. На глаза наворачивались слёзы. В такие переломные моменты Андрей всегда старался сдерживать себя, но, когда дело касалось самого дорогого для него человека — слёзы сдержать было невозможно. Он сжимал руль и старался закончить это дело, но, видимо, не совсем подходящий момент. Андрей не был нюней, вовсе нет. Просто Савицкая действительно была единственной, из-за кого можно было расплакаться, с кем можно бы было напиться, смеяться до смерти, а после вспоминать все это на утро с улыбкой, но, при этом, с ужасной болью в голове. Они нашли друг друга. Два ребёнка, которым пришлось рано повзрослеть. Архипову, потому что, мать с отцом не нагулялись. Один сбежал, а у второй не получилось. Жаль свой плод стало, да и уже её покойная мать, настояла на этом. У Савицкой же всё по-другому. Осталась без семьи и воспитывалась двумя абьюзерами. Они сбегали вместе из дома. Андрей — потому что противно, а Николь — потому что больно. Тем не менее, как бы плохо им ни было, они вместе зависали у парня дома. Ариэль и Николь хорошо сдружились. И Архипов, по-началу, терпел мать лишь из-за Никки. Терпел, потому что девушке так было легче. У Никки появилась вторая мама.

У обоих наступил переломный момент. Оба нашли друг друга. Их тянуло друг к другу. Может, Николь и ввязала парня в наркотики, но им так было легче. Они забывались в этом мире. Вместе. Они превратились из тех людей, над кем смеялись, в тех, кто презирал сам. Им было плевать, что им сделают. Что им скажут. Они жили в своём мире и не желали уходить оттуда. «Учитесь хорошо, значит мозги есть. Больше ничего не надо.» — говорила Ариэль. Учились ребята и правда хорошо. У них могло состояться отличное и счастливое будущее. Которое они сейчас как раз таки и строят. По кирпичикам, постепенно. Ни Николь, ни Андрей не винят друг друга в том, что произошло в их жизни. Им было хорошо. Им это помогало. Это главное.

Они оба повязли в грязи. В алкоголе и наркотиках. Один из них справился с этим самостоятельно. Потому что он сильный. Потому что есть терпение. Самосдержанность. А разве в Никки этого нет? Есть, почему же нет. Только вот, эта дурочка, вливает это вовсе в другое. Съездила на проект, нахваталась проблем, натворила херни, набрала самой большой аудитории и счастливая. Никто и не собирался ничего менять. Она привыкла к этому образу жизни. Она не знает, как жить по-другому. И не хочет.

Девушка так и не вылезла из наркотиков. Это пугало парня. Он всегда следил за ней, старался быть рядом. Многим даже казалось, что они милая влюбленная парочка. Увы, они просто лучшие друзья, которым пришлось сблизиться из-за общей проблемы. Нехватки материнской любви. Собственно говоря, никто и не был против. Николь было спокойнее, когда Андрей был рядом. Тем более, когда Киры не было, все эти четыре месяца. Они обе любили друг друга, и любят по сей день. Но, Николь слишком упрямая и злопамятная, для того, чтобы сразу признать это. Не в её стиле это. Она будет страдать. Будет реветь из-за человека, но в жизни ему не признается в очевидном.

Архипов доехал до бара с логотипом «NS», и быстро пошёл в сторону здания. Народу было достаточно много. Видела бы это сейчас Никки, обрадовалась. Он подошёл к барной стойке, где орудовали Демин и Медведева. Парень позвонил в звоночек и когда девушка обратила на того внимание, подошла.

— Привет Андрюх. Твоя смена разве началась уже? — спросила девушка и начала размешивать коньяк.

— Кирюха, слушай. Будь другом, подмени меня сегодня. Слишком херово мне. — сказал парень и забрал у девушки бокал со спиртным, после выпив залпом.

— Что такое? И где Никки? Ты же с ней вроде уезжал? — спросила девушка и парень сразу же закрыл лицо руками.

— Никки у Крис.

— У Крис?

— Да. Плесни чего-нибудь. — попросил Андрей вновь. Девушка взяла бутылку рома и поставила перед парнем. — Отлично. Ещё водочки и джина.

— А не жирно ли тебе? Я знаю, как ты пьёшь. Ты от нового года ещё не отошёл, милый.

— Вот, когда, не дай Бог, у тебя твой самый дорогой человек окажется на волоске от смерти, я посмотрю на тебя и то, сколько ты будешь пить. — сказал парень и, отпив с горла ром, пошёл в сторону выхода. Уже подойдя у машине, поверь положил алкоголь на переднее сиденье и сел. Тут к авто подбежала платиноволосая. Резко открыв дверь, та схватила Архипова за шиворот и приблизилась к его лицу.

— Что с Никки? — спросила Медведева, тяжело дыша.

— Ничего с твоей кисулей не случилось, не паникуй. — сказал парень и, вырвавшись из схватки Киры, закрыл дверь. Но, девушка постучалась вновь. Андрей открыл окно.

— Я тебе поверю на слово, окей. Но ты пьяный. Какой за руль?

— Эту машину мне подарила Савицкая. Как ты думаешь, как я буду с ней обращаться даже в пьяном состоянии? Ладно. Меня долг зовёт. — сказал Архипов, указывая головой на спиртное. — Пока! — он послал той воздушный поцелуй и двинулся в путь.

***</p>Мы сидели с девочками на кухне. Эфир недавно был закончен. Время провели, вроде бы, нормально. Я сидела с одной стороны с Олей, а с другой стороны сидели две Кристины.

— Оль, нам поговорить нужно. Можешь выйти? — спросила Штрэфонд, смотря на свою возлюбленную.

— Ладно. Касп, если что — кричи. — сказала Кравцова и закрыла дверь.

— И зачем вы меня позвали? — спросила я.

— Заработать хочешь? — с ходу спросила Шума.

— Что делать нужно?

— Как ты уже и знаешь, Крис у нас Шумахер. Думаю, ты не глупенькая, знаешь кто это. Появилось место на соревнованиях по картингу. Не хочешь его занять? — спросила уже Штрэфонд.

— Почему именно я?

— Мы, в принципе, изначально выбирали, либо ты, либо Кира. Единственные, кто умеют у нас водить. Это первый аргумент в твою сторону. Кира бы сто процентов не согласилась, ведь у нас тёрки с ней, а ты как отличный вариант. И водить умеешь, и мы с тобой в хороших отношениях. Соглашайся, Никки. Это отличный шанс для заработка. Всего три тура. У нас пацан травму получил, замена нужна.

— Что за травма?

— Перелом рёбер. — сказала девушка. Дыхание резко участилось. — Николь, всё будет на высшем уровне. Машина уже готова. Тренер есть. Трасса для подготовки есть.

— Соревнования на гололёде?

— Дорога усыпана полностью. Гололёда нет. Тем более, на шинах шипы. И ещё… — сказала девушка и достала балаклаву.

— Ты хочешь, чтобы я стала безликой? Серьёзно? Девки, вы пили что-то? — спросила я, вновь истерически посмеявшись.

— Во-первых не ты, а мы. Ты согласна или нет? Мы втроем будем участвовать в этом. Девять недель. На каждой по три тура. Всё будет нормально.

— Это слишком опасно для неё. — вдруг сказала Захарова.

— Это опасно для тех, кто не умеет правильно обращаться с машиной. Думаю, что её это не коснётся. — сказала Штрэфонд.

— У тебя со здоровьем вообще как? Ходила к врачу?

— Есть шанс того, что я не перенесу операцию? — спросила я шепотом. Парень молчал, опустив голову вниз.</p>

— Всё хорошо. Я согласна. Давай бумаги. — сказала сразу же я, стараясь скрыть слёзы. Глаза Штрэфонд сразу же загорелись и она достала бумаги. Я тут же подписала их и забрала балаклаву.

— Спишемся завтра, всё уточним.

— Хорошо. До завтра.

— До завтра.

Я вышла из квартиры, попрощавшись с Олей. Спустившись по лестнице меня окликнул голос Крис. Я обернулась. Она подбежала ко мне с бумагами.

— Никки, держи. — Шума отдала мне бумаги, смотря в глаза. — Если передумаешь, просто разорви бумаги, ладно? Я всё объясню Крис. Это серьезный спорт. Я не хочу терять тебя, тем более, зная твой азарт и стремление к любой победе. Ты же по головам готова идти. — сказала она шепотом.

— Мы провели полный анализ и… С уверенностью могу сказать, что у тебя перикардит.</p>

— Я в норме. Забери бумаги. Я всё решила.

— Никки…

— Захарова, хватит. До завтра. — сказала я и вышла из подъезда.

Уйма новых фанатов. Девушка, работающая со мной в одном заведении. Поставленный диагноз. Безликая популярность. И всё за один день.

Лиза должна была быть на кладбище. Она говорила о том, что сегодня будет там. Я любила сидеть с ней на скамейке, и слушать рассказы о смерти того, или иного человека. Меня это забавляло. Было интересно узнавать о новых способах смерти. Что произошло с людьми. Что их привело к этому. Кто был с ними, а кого не было. Лиза не была глупой. Она всё знала. Она всё понимала.

Когда я встретилась с Андрющенко, она крепко обняла меня, вновь сравнив мою белую кожу, с кожей покойников. Мы шли вдоль тропинки и девушка рассказывала мне о том, сколько сегодня похоронили людей. Я шла и всматривалась в лица людей, будто видела их душу. Всё, что с ними было. Мы пришли в начало. Я подошла к одной из могил. Знакомое лицо.

— Восемнадцатое, девятое, двадцать второе. Это кто? — спросила я у подходящей ко мне Лизы.

— А, это дедушка какой-то. Его два парня похоронили и сразу же уехали. Никто не приходил за все время даже. — сказала Лиза, снимая перчатки и собирая всё в пакет. Я дотронулась до камня и смахнула снег. На мраморе была надпись: «Я познал боль. Сначала тебе кажется, что сможешь вынести её, а, на деле, оказывается, что не можешь. И, когда это происходит, ты, либо находишь причины жить дальше, либо… И так, когда вы перестанете испытывать боль, у вас появится желание жить.»

— Твою ж мать… — сказала я шепотом и зажала руками рот.

— Ты чего? — спросила Индиго, поворачиваясь ко мне.

— Да так. Пальцем укололась. Ничего страшного. — сказала я и вновь взглянула на надпись. — Ты всё? Пошли домой пожалуйста. Холодно, безумно. — сказала я и направилась к выходу.

— Иду-иду! — выкрикнула девушка и схватив рюкзак, побежала за мной.

— Перикардит — это воспаление серозной оболочки сердца — перикарда. Перикард представляет собой околосердечную сумку, которая окружает сердце и начальные отделы магистральных сосудов. </p>

</p>