17 (2/2)

— Мисс Гласк, — мистер Койл выдерживает длинную — почти театральную — паузу. — Это вовсе не личный вопрос. Вы же знаете, кто я.

Тьерри Морелло — человек, найти информацию о котором у неё так и не получается. Но Аманда Гласк понимает, о чём говорит мужчина. Он представляется ей именем Эральда Койла — детектива не менее знаменитого, чем Эл, входящего в тройку лучших. Она проводит не один вечер в поисках информации об этом человеке и ухмыляется, понимая, что это ошибка.

Нельзя так запросто раскрывать, что Эральд Койл и Эл — один и тот же детектив. Она готова смеяться до боли в животе, если окажется, что он встречается с ней лично. Аманда ставит на то, что такого быть не может и это всего лишь досадная случайность. Эл не знает о глазах шинигами и не может включать их в свои расчеты.

— Вы хотите сказать, — следуя его примеру, Аманда откидывается поглубже в кресло и закидывает ногу на ногу, — что задаете этот вопрос как детектив? Тогда, мистер Койл, я не могу ответить вам без своего адвоката.

Она не собирается прятаться, ей всего лишь нравится играть в эту игру.

— Это не допрос, просто профессиональный интерес.

— Тогда у вас уже есть ответ, — с неприятной улыбкой пожимает плечами Аманда. — Я считаю, что Кира действует подобно лекарственному препарату — очищает социум от нездоровых клеток, не позволяя им собраться в раковую опухоль. Я много раз говорила об этом и не скрываю своей позиции. Меня, мистер Койл, подташнивает от тех, кто сидит в тюрьмах за особо тяжкие.

Он смотрит на неё так, словно ждёт другого ответа. В её глазах читается разочарование. Неужели он может сюда прийти неподготовленным?

— Не сомневаюсь, что и смерть Ларри Роудса пришлась вам по душе.

Подлый прием. Аманда улыбается чуть шире, потому что уверена, что на его месте может ударить точно по тому же месту.

— Моя репутация в очередной раз обгоняет меня, — она даже смеется. — Вы времени зря не теряли, мистер Койл. Но вы правы, я была в восторге. В «Сан-Квентин» сообщили, что он умер от потери крови — очень жаль. Мне бы хотелось, чтобы он сгорел заживо.

— И вы так запросто говорите об этом?

— А вы ждали от меня чего-то иного? — на мгновение в её взгляде проскальзывает злость. Почти ярость. Всего на одно короткое мгновение. — Как я и говорила, мистер Койл, если вы желаете устроить допрос или поговорить о моей частной жизни — давайте сделаем это либо в присутствии моего адвоката, либо в нерабочее время. Вы сами знаете, что время стоит очень дорого.

Аманда умышленно ничего не отрицает. Ей нечего скрывать — ненависти к Ларри Роудсу она посвящает едва ли ни всю собственную жизнь и не знать о ней, установив за ней наблюдение, мистер детектив не может. Под подозрением она или нет, а открещиваться от собственных публично высказанных взглядов — глупость.

В кабинете на несколько долгих минут устанавливается тишина. Где-то за приоткрытым окном слышится гул проезжающих мимо машин и людские голоса. Часы на соседней стене показывают половину четвертого.

— Тяжелый вы человек, мисс Гласк, — наконец-то произносит он. — Но не мне вас судить. Давайте всё-таки вернёмся к нашему контракту. О Кире мы сможем поговорить и в другой раз — на ваших условиях.

— Вот и замечательно, мистер Койл.

Аманда Гласк уверена, что у великого детектива по имени Эл есть какой-то план. Она уверена, что этот разговор имеет под собой повод куда более веский, чем праздное любопытство, и с нетерпением будет ждать их следующей беседы.