20. Шиганшина, часть 1 (2/2)

Я нервно усмехнулась этой остроте, но Эрвин словно и не заметил ее.

— Марлет! Хватайте с Дирком своих и вместе любой ценой спасите лошадей! — начал приказывать Смит, — Отряд Леви идет вместе с Ханджи – убейте Бронированного титана! Как расходовать громовые копья – решают командиры. Выполняйте задачу любой ценой! Прямо сейчас в этой битве решится, будет ли человечество жить! Наш неизменный долг – отдать свои сердца!

Солдаты прокричали, вторя ему, и отдали честь, прижимая кулак к сердцу, а затем разбежались по своим позициям. Я была не столь воодушевлена, но знала, что Эрвин прав – если даже мы и проиграем сегодня, то, по крайней мере, сделаем все возможное, чтобы остановить врагов.

— Эрвин, — я снова подошла к нему, — Я думаю, Бертольд прячется на том титане на четвереньках. На нем ящики и бочки, и это, конечно, может быть просто их провизия, но… Мне так не кажется. Возможно, он сейчас там.

— Я думал об этом, — стена слегка сотрясалась от того, что по ней до сих пор лез Бронированный, — И ты права, это возможно. Передай Ханджи и остальным в отряде. Леви, стой — Смит остановил направившегося было со мной капитана, — Отряд идет с Ханджи, но ты нужен здесь.

— Я защищаю лошадей, а не Эрена? — мрачно спросил мужчина. Я пока не торопилась уходить, ожидая Армина, который так же находился здесь.

— Верно. И прикончишь его, — командующий указал лезвием на обезьяну, — Когда представится шанс. Звероподобного можно доверить только тебе.

— Как прикажешь, — недовольно кивнул капитан, — Бронированного мальчишку я не добил, так что сочтемся на трупе этой зверюги.

— Армин, ты вместе с Ханджи будешь руководить операцией по убийству Бронированного. Идеи?

— Нам нужно остановить Райнера от убийства лошадей, — поспешно начал Армин, выстраивая в голове план, — Их главная цель – Эрен, можно использовать его, как приманку. Пусть выдаст себя, обратится.

— Если Бронированный пойдет за ним, то отстанет от лошадей, — кивнул Смит и сверкнул глазами, — А даже если не пойдет… Тогда Эрен обойдет Звероподобного со спины, напав с тыла, а отряд снизу нападет с основного фронта, тем самым взяв зверя в клещ. Отличная мысль. Выполнять.

— Есть! — и мы с Армином тотчас же поспешили к Эрену.

Как и планировалось, когда Райнер уже залез на стену, Йегер превратился в титана. Посмотрев на него пару секунд, Эрен отвернулся и побежал в противоположную сторону, а я продолжила наблюдать за Брауном. Картина была безумная – Бронированный титан сидит на стене в пяти метрах от Смита и поглядывает то на него, то на убегающего Йегера. Сумеет ли Райнер правильно оценить риски?.. На его месте, я бы отстала от Эрена и занялась лошадьми, поскольку Йегер вряд ли сможет справиться с Бронированным, Колоссальным и Звероподобным, когда они соберутся вместе.

Хорошо, что Райнер – это не я.

Браун скатывается со стены и бежит за Эреном. Мы, тем временем, прячемся в отдалении от них, приготовив громовые копья и разбившись по группам. Райнер наконец догоняет Йегера и пытается ударить, но тот уклоняется от первого удара, затем от второго и бьет Брауна прямо в лицо кулаком с укреплением.

Броня на голове у Райнера уже повреждена, и вроде Эрен побеждает, но я всё никак не могу расслабиться, не могу забыть, как часто мальчишка терял голову и открывался для ударов от эмоций. Будто услышав мои мысли, Йегер издает боевой клич – и тут Бронированный прыгает ему в ноги, хватая за лодыжку; с легкостью поднимает, отбрасывает спиной на близлежащий дом; тащит по земле, поднимает в воздух и снова ударяет головой об землю.

— Эрен! — Микаса порывается кинуться к нему, но Зое тут же останавливает её.

— Не торопись! Ты же знаешь, всё зависит от успеха первой атаки, так что... Доверься Эрену, и он создаст все условия для нашего удара.

Словно в подтверждение её слов Йегер хватает занесенную для удара руку Райнера и тянет на себя; их борьба на земле уже напоминает возню, но ни один не хочет сдаваться. Мы с Микасой занимаем ключевую позицию и ждем, ждем, ждем, когда Браун наконец откроется. Резким ударом ноги Эрен отпихивает его от себя так, что Райнер отлетает в сторону, еле сумевши удержаться на ногах; Ханджи дает сигнал, и мы летим.

Громовое копье неприятно тяжелит руку, и я даю себе обещание чаще тренироваться с ними. Хорошо прицелившись прямо в левый глаз, бросаю его туда и, попав, отлетаю, сняв цепочку и активировав разрушительную ударную волну. Микаса одновременно со мной проделывает тот же трюк, и мы приземляемся на крыши соседних зданий, наблюдая за взрывом глаз Райнера и его ошарашенным видом.

Неизменная троица – Жан, Саша, Конни – летят следом за нами, целясь в спину еще не пришедшего в себя Райнера. Более пяти громовых копий поражают загривок Бронированного и порождают целую порцию взрывов.

— Броня на шее разрушена! — кричит какой-то разведчик.

— Наша взяла! — Жан подхватывает его радость, приземляясь на крышу со своими друзьями.

— И правда… — Саша смотрит на полуживого Райнера широко распахнутыми глазами, и я сомневаюсь, что она тоже рада.

— Заходим по новой! — кричит Ханджи, — Ударим копьями еще раз и убьем врага!

Я достаю второе копье, чувствуя, насколько неправильно и неудобно теперь распределен вес. Браус и Спрингер неуверенно топчутся, и Кирштейн спешит на помощь:

— Ребята, мы ведь всё решили… Иначе нельзя!

Я думаю о том, что, наверное, успокаивать скорее надо его, нежели их, но ничего не говорю. Кто-то ведь должен брать на себя роль ответственного и сильного лидера в компании, того, за кем можно пойти, на кого можно положиться, и кто подтолкнет к правильному решению.

— Детки, — наконец я оборачиваюсь к ним и с сожалением смотрю, — Вам совсем необязательно ненавидеть его, чтобы убить.

Саша сжимает зубы, и вот все снова летят на Бронированного, который сейчас кажется практически беззащитным, и мне совершенно не хочется убивать его – говоря правдиво, мне мало кого хотелось убить из тех, кого пришлось. Мы летим, и я будто в замедленной съемке вижу эту трагедию – бывшие друзья сошлись снова, чтобы попытаться убить друг друга. Но если они вынуждены убить Райнера для того, чтобы он не убил их и не погубил всё наше человечество, то почему убивает он?

Йегер рассказал Ханджи о том, что Браун повредился головой. Что он путался между своими ролями, не мог понять, кто он: солдат или воин. Что, даже когда они поймали Эрена и отрезали ему ноги, Райнер грезил о том, что их с Бертольдом Смит повысит в звании. В моем мире это называлось диссоциативным расстройством идентичности. И это вполне объясняло то, как подросток смог заработать себе такую хорошую репутацию солдата, притворяясь перед своими врагами. Стать старшим братом.

Просто он не притворялся. Он действительно жертвовал собой на каждой миссии, прикрывал других, помогал слабым… Все и Бертольда по ошибке считали таким же, поскольку он находился в близости от сияния Райнера. Какая ирония – то, что изначально должно было стать хорошим прикрытием, по итогу сломало его психику. Я думала о том, что могло послужить этому? Бертольд, по словам Эрена, не выглядел удивленным, а значит, это началось давно, но когда? Какое по силе должно быть травматическое событие, чтобы произошел такой слом? От чего он бежал?

Копья неотвратимо летят в его спину, и мне кажется, что я слышу его отчаянный вопль:

— Нет, подождите!

Мне практически жаль Райнера, но я вырываю чеку и отлетаю на крышу наблюдать за могильным фейерверком.

Я думаю о том, почему не испытываю к нему злобы. Как будто очевиднейший факт психического заболевания доказывает его человечность.

Однако он враг, и поэтому должен умереть.

— Бронированный титан покойник! — раздается крик Петры справа, и я хмыкаю.

Что ж, Райнер… По итогу ты не смог стать ни достойным солдатом, ни заслуженным воином. Провал по обоим фронтам. Думаю, в другой жизни мы могли бы с тобой пропустить по бокалу чего-нибудь крепкого. Ты бы рассказал мне свою историю, и я бы узнала тебя.

Но мы в этой жизни.

— Ха-ха-ха… И правда, — Жан истерично смеется, устало приземляясь на крышу, — Сколько мы с тобой намучились… Так тебе и надо, кусок дерьма!

Слышны всхлипы, и мне не стоит оборачиваться, чтобы понять, кому они принадлежат.

— Вы чего нюни развесили?! — Кирштейн подлетает к друзьям и хватает их за грудки, пытаясь привести в чувство, хотя у самого руки слегка подрагивают.

— Не расслабляйтесь! Готовьте оружие к новой атаке!

Удивляет, насколько собранной и ответственной может быть Ханджи, когда становится во главе отряда. Я оглядываю небо, ища там какие-нибудь следы того, что Бертольд спешит на подмогу товарищу, но всё тихо.

Армин стоит на краю крыши, уставившись на поверженного Райнера, а затем тихо произносит:

— Нам даже не хватило времени, чтобы поговорить… Ведь, как ни крути, нам ужасно не хватает знаний и средств, которые позволили бы поймать его живьем… Мы не могли поступить иначе.

— Даже если он не мертв, — я подхожу к Армину, хмурясь, — Его все равно ждет смерть. И сила его титана перейдет умирающему солдату.

Будто услышав меня, Райнер поднимает голову, открывает челюсть и издает просто нечеловеческий вопль, вопль, от которого закладывает уши. Это длится несколько секунд, а затем он падает ничком на землю. Из поломанной брони идет пар и показывается его тело.

Этот крик слишком похож на какой-то сигнал, и я снова смотрю в сторону Смита. Над его головой, будто по заказу, проносится бочка.

— К нам летит Колоссальный, тут сейчас все разнесет! — кричу я, показывая в небо, и все тут же начинают в спешке улетать.

— Поздно… Он слишком близко… — шепот Арлерта почему-то слышен даже на такой скорости. — Нам уже не спастись…

Я лихорадочно думаю и стараюсь отлететь как можно дальше от зоны поражения, но взрыва не происходит – Бертольд приземляется рядом с Райнером и ощупывает его тело.

— Райнер!

Отсюда уже не слышно, о чем он говорит с ним, и я рада тому, что их уз хватило для того, чтобы Бертольд не обращался прямо сейчас, снося взрывом и друга тоже.

— Ну, не всё так плохо, — произносит сидящая на плече у Эрена Ханджи, — Зато теперь цель операции можно не искать. Он вылез к нам сам.

Почему-то сейчас всё выглядит как сон. Как игра. Я вижу всё четко, мыслю ясно, но чувства будто отстранены… Словно я смотрю спектакль.

— Бертольд летит сюда, — замечаю я, и Зое дает приказ действовать по прежнему плану.

— Ханджи, постойте, — Арлерт останавливает летящую с громовыми копьями майора, и она повинуется.

Парень приземляется на крышу и кричит что есть мочи:

— Бертольд, остановись там! Давай поговорим!

На удивление, Гувер действительно останавливается на соседней крыше, и я внимательно слушаю.

— Я не против, если потом вы все умрете! У нас всего два требования – выдайте Эрена и сдохните внутри стен! Я говорю совершенно прямо – Армин, сейчас уже всё решено!

Жестокость его слов ненадолго оглушает Арлерта, но он собирается и снова кричит:

— И кто же это решил?!

— Я сам…

— Повтори!

— Я так решил! Никто из вас не уйдет живым!

И я понимаю, что этот разговор не приведет ни к чему хорошему. Армину могло показаться, что тихий голос Гувера в одной фразе – его слабость, его неуверенность. Но… Это как раз-таки и была уверенность. Уверенность в том, что он не отступит. Ни за что. Он озвучивает свое решение, сжигает все мосты, чтобы точно расставить всё по местам: мы – враги. Он прав, но я совершенно не узнаю Бертольда. Того Бертольда, у которого из глаз лились слезы, который просил, умолял посмотреть на них, который предлагал мне уйти с ними…

— Ты меня расстроил! — когда Армин продолжает, мне почти хочется рассмеяться, — Я надеялся, мне больше не придется слышать крики Энни… Ты единственный, кто может освободить её из лап палачей из военной полиции! Скоро её пустят на корм для скота!

— Ну и пускай! Скормите её свиньям! Если вы и в правду её поймали, — кричит Бертольд без колебаний и приземляется на противоположную сторону крыши, где стоит Армин, — Куда же ты, Армин? Раздумал говорить?! Ты думал, я растеряюсь, как только ты вспомнишь об Энни?! Что нерешительный, трусливый Бертольд купится на твою ложь и погибнет?! Я понимаю, ты просто тянешь время, отчаянно заговариваешь мне зубы, пока солдаты окружают меня и спешат к Райнеру. Это же очевидно – невозможно что-то сделать, пока трясешься от страха.

Лезвие Армина и правда подрагивает – он, наверное, не ожидал, что встретит такой отпор от Бертольда.

— Почему ты согласился, если разгадал наш план?

— Хотел убедиться, что когда я окажусь перед вами, то уже не разрыдаюсь и не стану молить о прощении. И смотри, — парень взмахивает лезвием, и его голос не дрожит, — Похоже, я спокоен. Вы мои старые друзья, но я всё равно вас убью.

— Потому что для вас мы лишь адские выродки? — Армин давит подобие улыбки.

— Нет. В вас нет ничего инфернального, вы ни в чем не виноваты, но всё равно должны умереть. Дольше тянуть нельзя…

Микаса появляется за его спиной, словно тень, и нападает на него, но Бертольд бежит к Армину, готовый ударить. Аккерман кидает в него лезвие, сбивая руку, и Гувер тут же улетает.

Я лечу за ним, мало понимая, что делаю, мне хочется узнать больше, понять…

— Бертольд! — кричу я ему, пряча лезвия и приземляясь на крышу, и он нехотя, но останавливается тоже, — Скажи мне, почему вы здесь?

— Я же сказал, забрать Эрена и убить всех вас, — сурово отвечает он, — У тебя был шанс, но… Лис, ты выбрала не ту сторону.

— Да, я оказалась той еще дурой, согласен? — улыбаюсь я, — Но я не понимаю… Зачем вам Эрен? В чем смысл скрывать это, если всё равно убьешь всех нас?

— Это… неважно, — у Бертольда неожиданно жесткий взгляд, — Слишком долго объяснять, да и никто не поймет… Тебе просто не повезло оказаться именно здесь. А теперь прости, но мне нужно убить вас всех. До единого.

На этих словах он взлетает ввысь, и с меня наконец слетает эта отреченность. Я улетаю от него на всех парах, расходуя газ по максимуму, и думаю, какая же я идиотка, что вообще решила полететь за ним. О чем я только думала?!

— Живо отходим! В укрытие! — крики разведчиков разносятся тут и там, и все стараются как можно быстрее покинуть зону поражения.

Когда за спиной слишком близко раздается звук превращения, я понимаю, что не успею улететь. В голове проносится тысячу мыслей, и я думаю, что, возможно, если бы Леви был здесь, он бы сумел убить Бертольда еще с самого начала. А потом, наверное, прибил бы Райнера.

Другими словами, я бы очень хотела, чтобы он был здесь. И одновременно так не хотела.

И тут, словно в замедленной съемке, мои глаза замечают неприметный колодец, торчащий практически подо мной. Я вижу, как Моблит толкает туда Ханджи, и, ни секунды не думая, ставлю максимальный расход газа и сбиваю своим телом Бернера, летя в этот чертов колодец.