14. Работающая не на всех техника (2/2)

— Я? Ничего, — ухмыльнувшись, равнодушно отпила еще виски, наблюдая за его потугами, — Всего лишь поменяла бокалы. Не очень приятное ощущение, не находишь, господин?

Конечно, было очевидно, что он что-нибудь подсыпает. Особенно, когда запах еще не закрытого порошка достиг моего носа. Отвлечь его и поменять бокалы было легко, даже слишком легко… Он всё же чертовски туп.

— Ты так же наблюдал за этим? Нравилось смотреть, как твои жертвы пугаются от непонятного состояния, как из них постепенно уходят все силы, способности мыслить? А ты сидел и наблюдал, и чувствовал себя просто потрясающе… Нет, не надо падать на пол, — толчком ладони я сменила траекторию его падения, заставляя улечься на кровать, а после продолжила смотреть за тем, как он открывает и закрывает рот, не в силах вымолвить ни слова, — О, надо же, еще и парализующее действие! Прямо находка у тебя, а не порошок. Хотя, признаться, я думала, тебе нравится, когда девушки сопротивляются. Как должно быть обидно попасть в свою же ловушку… — вытащив клинок, я подставила его к жирному горлу Ринка, — Как думаешь, убить мне тебя? Но это было бы слишком просто, не согласен? Просто перерезать тебе горло и позволить так просто умереть… Слишком легко. Можно было бы выдирать тебе ногти, один за одним, потом перейти на зубы, а потом, может, попробовать пытку крысами? Знаешь о такой? — приблизившись к нему, шептала я, — Нет? Я расскажу. Это когда на твой голый живот садятся голодные заразные крысы, которые затем накрываются медным тазом. Заразных найти не обещаю, но голодные точно найдутся, не переживай. Так вот, затем этот таз нагревается с внешней стороны, постепенно раскаляясь… И крысы, в попытке спастись, в попытке найти выход, прогрызают его. Прямиком через твои мягкие ткани. Через внутренности. Много-много мелких, болезненных укусов, которые через время превращаются в дыру в твоем животе. Как тебе идея? Смерть от такой пытки очень, очень болезненная… А еще невероятно долгая, — глаза Ринка налились кровью и он бешено вращал ими, но было ясно, что находиться в сознании ему еще недолго осталось, — Но сейчас я тебя пытать не смогу. Сбегутся ведь, а нам никто не должен мешать. Поэтому ты пока отдохни… А затем приходи в себя, я буду тебя очень, очень сильно ждать.

Веки Ринка закрылись, а тело окончательно обмякло. Ухмыльнувшись, я достала ключ из его брюк и неспешно направилась к выходу. Конечно, необязательно было тратить время на все это. Можно было бы прирезать его сразу же, как мы оказались наедине, но я просто не могла удержаться от шанса довести его до ужаса, посмотреть, как он будет испуган и потерян… Но в одном я ему не соврала. Эта свинья, этот ничтожный червяк после всего, что он сделал, действительно не заслуживал легкой смерти. Пытки, конечно, идея так себе, да и заниматься этим я не собиралась… Но можно отдать его семьям погибших девушек или отправить за стены, например. Вариантов масса.

Осторожно закрыв за собой дверь на ключ, я направилась вниз, оценивая обстановку. Из пятерки сидящих за столом осталось лишь двое, один из которых был либо мертвецки пьян, либо пребывал во сне. Ладно, начнем с них. Аккуратно подобравшись сзади к еще бодрствующему, легким движением руки перерезала горло. Он захрипел и завалился на стол, заливая его кровью. Его дружок слегка шевельнулся, открывая глаза, что безуспешно пытались сфокусироваться.

— С добрым утром, — прошептала ему я и отправила туда же, куда и первого.

Из кладовки слева раздался шорох, и, притаившись за дверью, я стала выжидать. Не прошло и минуты, как третий лежал на полу. Брезгливо вытерев об него кровь всех троих с клинка, я взяла стул и приперла его к двери, ведущей на улицу, тем самым забаррикадировав ее. При желании они легко выбьют эту несложную конструкцию, но я узнаю об этом благодаря поднявшемуся шуму.

Еще одному перерезала горло, застав его выходящим из туалета. Какая все-таки беспечность… И это называется обученные наемники! А вот их пистолеты было бы неплохо с собой забрать, раз в прошлый раз этого не удалось. Но это всё потом, сначала надо найти документы. Леви не особо любит ждать, и мое долгое отсутствие может надоумить его ворваться сюда, а это мне совсем не на руку.

Не спеша поднявшись по лестнице на крайний четвертый этаж, вертя в руках клинок, я прижалась спиной к стене, слушая. Ни шороха, ни звука… Неужели эти мега важные документы никто не охраняет?! Прождав около двух минут и так ничего и не услышав, я нахмурилась и осторожно подошла к двери, припав к ней ухом. Тишина.

Черт возьми, она что, даже на замок не закрыта?! Попав в нужное мне помещение, я без труда нашла нужную папку. Вот и всё. Это было даже проще, чем я думала. Ухмыльнувшись, я уже хотела её открыть, как вдруг дверь с грохотом распахнулась.

— Маленькая дрянь…

Ринк стоял в дверном проеме и с ненавистью смотрел на меня. Вот черт… Надо было додуматься, что той дозы, которой он намеривался вырубить меня, на него не хватит! И хотя бы связать его, что ли… Но кто ж знал, что тридцати минут ему хватит, чтобы прийти в себя!

— Что ж, время расплаты за свою глупость, — улыбнувшись и спрятав папку себе в плащ, я достала клинки.

Так или иначе, он был всего лишь грузным глупцом и трусом, которому в одиночку ни за что не справиться со мной. Хотя его вид действительно вызывал вопросы: в руках тяжелая металлическая труба, на губах самый настоящий хищный оскал.

— Пошел прочь! — Ринка грубо пропихнули вперед, и мне открылся вид на последнего, пятого наемника, направившего на меня пистолет.

Быстро пригнувшись, избежала выстрела, что разбил окно позади меня. Стекло разлетелось на мелкие осколки, и я замерла на одном месте, ожидая второго выстрела, который не заставил себя долго ждать. Уклонившись и от него и дождавшись перезарядки, которой сейчас был занят пятый, быстро поднырнула к нему под ноги, перерезая сухожилия.

— Сука! — простонав, он упал на колени, роняя оружие.

— Невежливо так обращаться к девушке, — прошипев, я подняла его голову за волосы и перерезала глотку.

Мда, а вот и сложности, которых я так ждала. И почему всегда говорят, что мы получаем не то, что хотим? Видимо, это работает только с желанием чего-то хорошего… Вздохнув, я встала с убитого наемника и осмотрелась в поисках Ринка. Тот уже успел подняться с пола, отряхиваясь от пыли, и покрепче перехватил трубу, надвигаясь на меня.

— Я тебя научу подчиняться… Научу слушаться своего господина…

— Да, да, а где же благодарность за то, что я тебя не убила, мразь? — увернувшись от его выпада, я вытянула клинок вперед, смотря на снова упавшего Ринка.

Тот тяжело дышал, вытирая текущий со лба пот, а потом вдруг, с невероятной для своей комплекции прыткостью, дернул меня за руку с такой силой, что я, не ожидавшая такого маневра с его стороны, полетела на пол.

Нельзя оставаться на полу, он же меня, блять, задавит нахрен! Я уже хотела было подняться, но этот боров, кряхтя, залез на меня, сжимая руками шею. Да вы, должно быть, издеваетесь…

— Что ты там говорила о пытке крысами? Я тебя многим пыткам научу, очень многим, маленькая дрянь…

С каждым его словом хватка становилась всё сильнее, и я наугад ударила клинком. Лезвие прорезало кожу и вошло в его тело как по маслу, и Ринк заорал, отпуская мою шею. Кое-как спихнув его с себя, я встала, откашливаясь, и достала второй клинок из ботинка. Первый теперь был безнадежно утерян в теле этого урода. В глазах немного потемнело, и я слегка покачнулась, тряся головой, и Ринк, воспользовавшись этим, вдруг обхватил меня обеими руками, подняв, словно пушинку, и поднес к окну.

— Смотри, смотри… Я же говорил, ты очень хрупкая… Раздавлю тебя прямо здесь, чтобы ты видела, как ты близка к свободе…

Хороша свобода, ничего не скажешь! Четвертый этаж, а я без привода… Кусая губы, я из-за всех сил вертелась, пытаясь выбраться, но хватка была такой сильной, он буквально сжал меня в тиски, и я, разозлившись и схватив ртом воздух, рукой дотянулась до торчавшего в его плече клинка, с силой вытянув. Теперь осталось только немного отойти от окна, иначе я просто-напросто вылечу туда и разобьюсь. Ринк заорал и сжал меня еще сильнее, так, что еще чуть-чуть – и ребра треснут. Недолго думая, я воткнула клинок ему в шею и тут же вынула, открывая путь для крови и надеясь, что от удара он отойдет немного назад.

Но я совсем забыла, что надеждам свойственно не сбываться.

Ринк разжал свои объятия и с последней оставшейся силой выбросил меня из окна. И я полетела оттуда. Полетела прямиком к земле, понимая, что ничто сейчас меня не спасет. И что, даже если я не умру, то навсегда останусь инвалидом, прикованным к своей кровати и страдающим от невыносимых болей. Свободное падение… Черт, похоже, всё закончится для меня так же, как и началось. Я даже не могла кричать, просто летела, сжимая свой верный клинок как последний оплот надежды, спасения, который, к сожалению, сейчас был совершенно бесполезен. Все мысли проносились в голове с такой скоростью, будто я летела не несколько секунд, а несколько минут, не иначе, и когда до земли оставалось уже совсем чуть-чуть, какой-то жалкий метр, они вдруг прекратили свое движение.

А меня подняло в воздух, унося от этого чертового здания с быстрой скоростью.

Выдохнув, я бездумно смотрела на то, как проносится перед глазами земля. Меня крепко держали, прижимая к телу, а я безвольно висела и не разжимала руку со сжатым клинком.

— Ты меня поймал, — пробормотала я, обращаясь к Леви, который после этих слов приземлился на траву и осторожно отпустил меня.

— Я же сказал, будут проблемы – кричи, — раздраженно сказал он, сверкнув глазами, и выдохнул, — Конечно, поймал, какие у меня еще были варианты.

Поморщившись от неприятных ощущений в ребрах и вдохнув побольше воздуха, я осела на землю, почувствовав острую резь в боку. Что ж, по итогу, оба клинка я сохранила, хоть и нелегкой ценой. В груди разрасталось какое-то странное ощущение воодушевления, облегчения и радости, будто все пережитое было лишь веселой поездкой, выплеском адреналина. Мне удалось сохранить документы, убить ублюдка и выбраться невредимой – ну, или почти невредимой. И меня спас человек, когда я даже не надеялась на его помощь.

— Как ты узнал? — потерев горло, спросила Леви, который уставился на мою шею, сузив глаза.

— Это Ринк? — напряженно ответил вопросом на вопрос он.

Лучи солнца пробивались сквозь густую листву деревьев и останавливали свой ход на темных волосах Леви, что периодически колыхались из-за дуновений ветра. Вокруг царило такое умиротворение, что открывшаяся моим глазам картина совершенно не укладывалась в голове: вот же оно, теплое, спокойное солнце, зеленая листва, издающая приятный шелест, трава, служащая мне сейчас мягким ковром… Всё это было настолько красиво, будто кто-то выкрутил в моей голове передатчик, отвечающий за ощущения, на максимум. И на фоне всего этого великолепия невозмутимо стоял хмурый Леви, будто не замечающий ничего вокруг, создающий невообразимый контраст. Вот он раздраженно дернул головой, и теперь солнце освещало половину его лица, отражаясь в глазах, делая их такими светлыми, такими голубыми, что у меня невольно сердце забилось быстрее, а дыхание перехватило.

Должно быть, в моем лице что-то поменялось, потому что глаза Леви медленно расширились и из них на мгновение пропали вечное недовольство и усталость, и это привело меня в чувство. Резко опустив голову и нахмурившись, я уставилась на свои руки, отгоняя прочь те эмоции, что возникли. Почувствовала, как уголки губ сползли вниз, и удивилась тому, что, видимо, я только что улыбалась. По-настоящему. Не скалилась, отпуская очередную остроту или угрозу, не усмехалась, забавляясь жестокости и обреченности мира, не ухмылялась своим мыслям, не растягивала губы в дежурной гримасе в попытках усмирить бдительность собеседников, а улыбалась.

— Ты про шею? Да, всё немного вышло из-под контроля, — будничным тоном наконец ответила я, вертя в руках клинок и пристально смотря на него, чтобы снова не поднимать глаза и не попадать в эту ловушку.

— Ясно.

Не знаю, почему, но для меня это его «ясно» прозвучало как-то двусмысленно, и это по какой-то причине вызвало раздражение, что заставило меня подняться на ноги.

— Да сядь ты, — рука Леви тут же легла на мое плечо, заставляя снова опуститься на землю, а затем мужчина негромко добавил, — Отдохни немного, а я пока проверю, сдох ли он… Говорю, посмотрю, всех ли ты убила, тебе что, еще и по ушам дали? — уже громче бросил он, заметив мой вопросительный взгляд, а потом быстро пропал из виду.

Я была точно уверена в двух вещах – в том, что сейчас мне действительно нужно немного передохнуть, и в том, что со слухом у меня всё было в порядке.

Так или иначе, нужно взять себя в руки. Красота красотой, а папку лучше проверить сейчас, мало ли что взбредет в голову этому мужчине – вдруг, начнет меня обыскивать. От мысли о его крепких руках, методично ощупывающих мое тело, проходящихся сначала по голеням, потом по икрам, а потом по бедрам, о теплых мозолистых пальцах, что могут размять любую мышцу, кожа покрылась мурашками и я по-настоящему разозлилась на себя, ущипнув за руку.

— Да хватит!

Со мной происходило что-то по-настоящему странное, и мне это не нравилось. Сложно было сосредоточиться на деле, мысли были где-то совсем далеко. Может, порошок был в обоих стаканах?.. Потому что никак иначе объяснить это было совершенно невозможно.

Тряхнув головой и наконец достав эту злополучную папку, я зачаровано уставилась на нее. Что там может быть? Какие-то грязные секреты разведки? Заговор против короля? Сведения о коррумпированности Смита? В последнем я очень сильно сомневалась, потому что представить то, как этот фанатик скупает себе недвижимость вместо того, чтобы организовывать новые вылазки, было практически невозможно.

Усмехнувшись, я сняла зажим с папки и уже приготовилась ее открыть, как её тут же вырвали из рук. Подняв голову, увидела Леви, что хмуро косился на меня, держа в одной руке мой приз.

— Не успела уничтожить, — оскалившись, подняла руки в примирительном жесте, — Как раз собиралась.

— Да, конечно, — процедил мужчина, — Дай зажигалку.

Черт, а как близка была победа! И нужно же было ему так быстро вернуться…

— Все мертвы? — промурчала я, пытаясь отсрочить момент уничтожения документов и судорожно думая.

Леви присел на корточки и пристально вгляделся в мое лицо. Что он там искал, оставалось загадкой, а по его непроницаемому взгляду было мало что понятно, так что я уставилась ему в глаза, слегка сужая свои.

— В чем дело, полюбоваться захотел? — наконец цокнула я, и мужчина нахмурился, отодвигаясь.

— Да, все мертвы, — отстраненно бросил он, — Зажигалку.

— Леви, — я схватила его за руку, снова приближаясь, — У меня зрачки, случаем, не расширены?

Этот вопрос, бесспорно, действительно меня волновал, ведь если в виски, предназначенном для Ринка, был какой-то эйфоретик, то это объясняет мое недавнее состояние. Но это не было жизненно необходимым знанием, так что сейчас единственная серьезная цель, которую преследовал этот вопрос – еще раз отвлечь внимание.

— Нет, обычные зрачки, — настороженно ответил мужчина, еще раз вглядевшись мне в глаза, — Долго еще будешь пытаться тянуть время?

— Да брось! — я разочарованно закатила глаза, понимая, что моя затея с треском провалилась, — Зачем уничтожать эти документы? Дай хоть мельком на них взглянуть, не зря же я так старалась!

— Никто тебя не заставлял так стараться, — Леви устало опустился на землю, будто весь этот разговор его чрезвычайно утомил, — Я предлагал напасть вместе.

— Разве тебе совсем не интересно? — вкрадчиво спросила я, накрывая его ладонь своей и кладя на папку, — Неужели не хочешь узнать? Это ведь никак не изменит твоего отношения к Разведкорпусу…

Порыв ветра растрепал волосы, отправляя в нос аромат запекшейся крови, и я слегка поморщилась. Леви опустил взгляд, задумчиво рассматривая наши руки, а затем резко поменял их местами и развернул мою ладонь вверх, несильно сжимая кисть.

— Ты хорошая актриса, Лис, — его голос звучал немного отстраненно, — Я заметил это еще при нашей первой встрече. А то, как ты вела себя с Ринком… Заслуживает аплодисментов, — на этих словах он слегка поморщился, — Сложно представить, каких усилий тебе стоило позволять этому гнилому куску дерьма прикасаться к тебе. Но на мне это не сработает, Лис. Даже не пытайся.

Черт… Лучше бы он просто сказал ”нет”. Но, конечно же, ему необходимо было задвинуть всю эту речь, раскрывая все мои карты и предупреждая о бесполезности попыток. Папка находилась так близко, я ощущала ее тыльной стороной ладони, и одновременно так далеко… Я понятия не имела, почему для меня имело такое большое значение узнать, что там находится, но жгучее желание раскрыть эту тайну, этот секрет, такой опасный для разведки и такой недоступный для меня, охватывало все сильнее и сильнее. В этом мире и так было слишком много вопросов, слишком много тайн… Хотелось узнать хоть что-то, чертово природное любопытство никак не хотело успокаиваться.

— Что плохого в том, что я узнаю? — прошептала я, поднимая глаза и не предпринимая никаких попыток, чтобы вырвать руку из цепких пальцев Леви, — Мне все равно некуда идти, кроме разведки. Я в любом случае останусь здесь.

Леви встретился со мной взглядом, и в его глазах промелькнуло понимание и какая-то обреченность:

— Это приказ Эрвина. Никому нельзя смотреть.

— Что, даже тебе? — язвительно спросила я, снова начиная злиться на абсурдность ситуации и вырывая свою кисть. Что там за документы такие?!

— Даже мне, — лицо Леви снова приобрело привычное выражение, и он поднялся на ноги, пряча папку под плащ, — Надевай снаряжение, мы уходим.

Зажигалку он просить не стал.