12. Идентичность (1/2)

Эрвин внимательно слушал Ханджи. В помещении также находились Йегер со своими друзьями и Леви, а я по привычке примостилась на подоконнике.

Так, значит, Райнер и Бертольд… Никогда бы не подумала. Бертольд вызывал определенные вопросы, но Райнер вел себя как настоящий примерный солдат. Постоянно помогал то Эрену, то Армину… Зачем ему это делать? От мысли, что это я Бронированного на лопатки уложила в первый день их тренировок, захотелось рассмеяться, но окружающим меня людям было явно не до смеха. Эрен неверяще слушал Армина и Ханджи, отказываясь принимать факты за действительность, и, когда он в очередной раз возразил, я не сдержалась и дала ему подзатыльник.

— Йегер, ты совсем тупой? Тебе же только что всё по полочкам разложили!

Микаса тут же обернулась на меня, прожигая глазами, а Эрен потупил глаза в пол.

— Но Райнер нам как старший брат… — его голос слегка дрожал.

Вдруг появилось чувство жалости к этому подростку – он ведь действительно еще слишком мал для подобного дерьма. Столько лет жить вместе, помогать друг другу, и вот… Но ему придется привыкнуть к такому – зачастую люди оказываются совсем не теми, кем мы их считали. А его непринятие ситуации может сыграть злую шутку.

— Никто же не говорит о том, что их надо убить, — задумчиво произнесла я, стараясь подбирать слова, — Но вся эта ситуация очень подозрительная, особенно учитывая рассказ Арлерта. Есть вероятность, что это просто совпадение – но еще есть вероятность, что именно они в облике Бронированного и Колоссального пробили стену Мария. Ты ведь из Шиганшины, верно?

В яблочко. Кулаки Йегер тут же сжались, а взгляд стал злым. Петра рассказывала, что его мать вроде как съели при том нападении – нахождение виновных должно открыть ему глаза на происходящее. Какими бы вы ни были товарищами в прошлом, сейчас вы находитесь по разные стороны баррикад.

— Мы сейчас же отправляемся к ним в корпус, — заявил Эрвин, вставая из-за стола, — Ведите себя как обычно, не выдавайте того, что знаете, но помните – они враги.

Армин понуро кивнул головой, Микаса же, в свою очередь, сильнее задрала подбородок – уверена, она убьет любого из них без малейших промедлений.

Дверь кабинета резко распахнулась, и в комнату вбежал солдат.

— Стена Роза пробита! Титаны на юге! — взволнованно прокричал он, и все сразу же вскочили с мест, — Отряд гарнизона во главе с Ханасом отправились искать пробоину с востока, а отряд Разведкорпуса с Нанабой – с запада!

— Ясно, — грозный голос Смита каким-то неведомым образом заставил всех собраться, — Худший день для человечества наступил. Отправляемся туда же, где находится отряд Нанабы.

Микаса потянула Эрена за локоть, и они вместе с остальным выбежали из комнаты. Пиздец, что ж мне так везет-то?! Недолго мне жить в этом мире, видимо. Но… Сейчас ведь ночь. Титаны должны спать. Если повезет, сможем быстро добраться до Нанабы, а там и Райнера с Бертольдом возьмем на мушку. Пусть поболтают немного, расскажут, что происходит.

— Леви, вы с Лис отправитесь в Рагако – это деревня за стеной Роза. Там произошло что-то странное.

Я замерла как вкопанная, уставившись на него. Отправиться в земли, где уже точно побывали титаны, да еще и в компании всего лишь одного человека, пусть и сильнейшего воина? Самоубийство. Леви тоже был не в самом спокойном состоянии – его брови взлетели вверх, выдавая удивление.

— Что за черт, Эрвин? Я должен быть на передовой. Как минимум, контролировать Эрена. Как максимум – разрезать Бронированного и Колоссального.

На его слова Смит лишь сильнее сдвинул брови, направляя к двери:

— У нас достаточно солдат для этого. А вы двое должны проверить эту деревню.

***</p>

— Я не понимаю, — процедила я, пришпоривая Восьмого, — Я не понимаю логику многих поступков Эрвина. Это же какой-то бред – отправлять нас непонятно куда в такой момент! Что там могло произойти такого, чтобы принять такое идиотское решение?

Леви лишь хмыкнул, не отрывая взгляд от горизонта. В груди зарождалось смутное беспокойство – да, сейчас была ночь, и титаны должны были спать, но кто их знает? Может, только отдельные виды могут передвигаться лишь при солнце.

— У Эрвина хорошая интуиция, — наконец бросил мужчина, — Для того, чтобы выполнить один пункт, не надо знать весь план.

Это и раздражало. Терпеть не могу приказы. Делаешь все, как тупая машина, не видя общей картины – это легко может убить. Он даже не сказал, что именно произошло в той деревне, я не знала, к чему вообще готовиться? И самое мерзкое, что абсолютно ничего нельзя было сделать – теперь я такой же солдат, как остальные, и должна подчиняться приказам. Ледяное спокойствие Леви выводило из себя еще больше, заставляя внутренности буквально подрагивать от раздражения, и я не сдержалась:

— Если бы ты знал, что Эрвин был прекрасно осведомлен о твоей настоящей цели вступления в Разведкорпус, то не стал бы уезжать от своих друзей, пытаясь незаметно убить его.

Лицо мужчины на миг исказилось, но он промолчал, сильнее стискивая поводья. Ему было больно, я знала это, но яд, что бросила в него, не принес мне привычного мрачного удовлетворения. Что толку было ранить его, даже если была права? Но Леви собственноручно дал мне в руки это оружие, информацию о нем, и я незамедлительно ею воспользовалась при первом же выпавшем случае.

Довольна, Лис?

Мы продолжали скакать в тишине, и мне вдруг стало гадко от себя. Всё-таки, если подумать, он не раз меня выручал – чего стоит только случай в лесу. Наверное, следовало извиниться. Хотя с чего это вдруг мне перед ним извиняться? То, что он так безоговорочно доверяет Смиту, не обязывает меня делать то же самое. Эрвин прекрасно знал, что угробит кучу людей на 57 экспедиции – и никого не поставил в известность об опасности, кроме нескольких человек. Если люди предпочитают слепо следовать его указаниям, надеясь на спасение человечества, это их дело, просто пусть не заставляют меня поступать так же.

Я тяжело вздохнула и буквально заставила себя произнести следующие слова:

— Я не должна была этого говорить. Прости.

Скривившись, в очередной раз спросила себя, зачем я извиняюсь. Что сказано – то сказано. Тем более, в моих словах не было лжи. Но мерзкий голосок внутри твердил, что я поступила как последняя дрянь.

— Ты права, — отстраненно произнес Леви через несколько минут, — Но это ничего не меняет.

Когда на горизонте показались разрушенные дома, я посильнее сжала лезвия. На всем пути мы не встретили ни единого титана, что не могло не радовать, но и не могло не настораживать. Если стена пробита, почему тут все еще пусто?

— Леви, — позвала я его, — Тут лошади.

В конюшне и правда стояло около двадцати лошадей – спокойные, как танк, они мирно спали, изредка подрагивая хвостами. Раз животные здесь, значит, всех жителей съели? Вряд ли они бы далеко убежали на своих двоих.

Мужчина подъехал ко мне, пристально разглядывая землю и стены домов, прислушиваясь. Вокруг была тишина. Лишь лунный свет немного освещал дорогу, но этого было недостаточно для полного осмотра.

Будто прочитав мои мысли, Леви достал факел, зажигая его. Яркий свет на секунду ослепил, и я зажмурилась, останавливая Восьмого.

А когда открыла глаза, увидела титана, что смотрел на нас огромными стеклянными глазами. Его тело покоилось на доме, а голова была уставлена в ночное небо. Солнце уже давно зашло, но он не спал. Безумно улыбался, периодически клацая зубами, но с места не двигался.

— Что это с ним? — внезапно осипшим голос спросила я. Леви нахмурился и подъехал чуть ближе, внимательно осматривая титана.

— Его конечности слишком тонкие, чтобы выдержать тело, — наконец заключил он, — Поэтому и не делает ничего. Наелся уже, наверное, мразь.

Я неспешно объехала дом, разглядывая все трещины, выбоины и вмятины. Это было странно. Спешившись с коня, подошла к Леви и попросила еще один факел. Он не стал спрашивать, зачем, хотя в глазах всё же промелькнуло удивление.

Дойдя до соседнего дома, такого же разрушенного, вошла внутрь. Крыши не было – её обломками была завалена гостиная и окружная территория. Стол, стулья, вся мебель были практически полностью уничтожены, оставался целым только один дальний угол. В нем находилась антресоль с различными заготовками и закрутками. Чуть поодаль валялась детская игрушка. На ней были видны обожженные следы, но, в целом, она была цела. Что за хрень тут произошла?.. Словно взрыв какой-то... Нахмурившись и так и не найдя того, чего искала, я поспешно вышла из дома.

Вдруг огонь, что освещал путь, погас. Непонимающе тряхнув факелом в руке, я на ощупь направилась к единственному источнику света.

Леви всё так же стоял напротив того единственного титана, уже спешившись с лошади. Рука лежала на рукоятке лезвия, готовая, если потребуется, тут же нанести удар.

— Не убивай его пока что.

— Сам разберусь, — он даже не повернул головы, не отрывая взгляда от своей цели.

— Ну, во-первых, ты банально не сможешь этого сделать, он лежит на спине, — я встала напротив него, заставляя посмотреть на себя, — А во-вторых, тут действительно что-то странное творится. Дома все словно повзрывали изнутри. Ни одного человека нет. Можно было бы подумать, что они сбежали, но зачем оставлять лошадей? И в то, что их всех съели, тоже верится с трудом – в тех местах, что мы проехали, нет ни капли крови, ни откусанных конечностей, вообще ничего. Из того, что я видела, могу сказать, что титаны всегда оставляют следы своего ужина. Тут же ничего. Даже у этого, — я указала на титана, — Зубы чистые. Крови нет.

— Меня волнует не это, — бросил Леви, — Как он смог добраться сюда, если не в состоянии перемещаться?

Этот вопрос тут же заставил мои глаза вспыхнуть. Что-то неуловимое волновало меня, и теперь было понятно, что. Как этот титан вообще оказался лежащим на доме? Вряд ли кто-то из его собратов тащил его сюда…

— Титаны не кидают друг друга?

Леви наконец отошел от находки и отвел лошадей к поилке. Немного потрепав своего коня за гриву, наконец повернулся ко мне:

— Нет. По крайней мере, я такого не замечал. Нам придется заночевать здесь.

Он шутит?!

— Почему? Мы же можем вернуться в штаб, — слегка растерянно спросила я, не понимая, что вообще происходит.

— Не можем, — Леви взглядом указал на небо, — Луна скоро полностью будет закрыта облаками, а факелов у нас больше нет. Твой погас. Ехать в такую темноту, учитывая проломленную стену… Крайне небезопасно.

— А оставаться ночевать на открытой территории с титаном под боком, когда стена пробита, безопасно, значит? — я схватила его за локоть, но тут же отпустила. Какой малодушный жест, Лис, возьми себя, черт возьми, в руки!

Мужчина нахмурился и отошел в сторону, собирая доски. Для костра?..

— Мы выдвинемся до рассвета, пока титаны не проснулись. Этот все равно не может двигаться. А если появятся другие, я тебя разбужу, не беспокойся.

Боги, за что мне всё это… Хуже ситуации просто не придумаешь – застрять в разрушенной деревне с непонятным титаном и хмурым капитаном, в полной темноте, с опасностью быть съеденной в следующую же минуту! Я тряхнула головой, и пару прядей навязчиво полезли в лицо. Как назло, спать действительно хотелось – видимо, переживания последних суток давали о себе знать. Но спать было нельзя.

Я расстелила ткань на землю и опустилась на неё, доставая зажигалку. Табачный дым тут же наполнил легкие, оставляя после себя горькое послевкусие. Но, черт, для меня оно было самым сладким. Оставалось всего три сигареты – нужно бы снова раздобыть пачку, иначе я просто не протяну в этом мире. Рехнусь.

Леви сбросил найденные доски в двух метрах от меня и начал разводить костер. Одна особо мелкая деревяшка сразу же загорелась, передавая пламя другим, и потухла, исполнив свою миссию. Странно, но атмосфера почему-то успокаивала. Мерное потрескивание костра, тлеющая сигарета, тишина вокруг… Всё было обманчиво спокойное.

— Спи. Я буду наблюдать за территорией, — холодно бросил Леви и выпустил тросы в соседнюю крышу. Приземлившись на неё, он начал всматриваться в темноту. И что он там увидеть собрался? Титанов всё равно не сможет разглядеть.

Конечно, спать я не собиралась. Так себе удовольствие, во-первых, а во-вторых, не хватало еще потом проснуться от крепких объятий титана.

Начинало постепенно поддувать, и я поежилась, присаживаясь ближе к костру. Тепла, исходившего от него, с лихвой хватало, чтобы согреть холодные руки и обдать жаром лицо. Говорят, бесконечно можно смотреть на три вещи – огонь, воду и как работает человек. Не знаю насчет третьего, но первое меня абсолютно точно завораживало. Огонь являл собой спасение и погибель одновременно – без него нельзя было приготовить пищу, согреться, осветить помещение, но неконтролируемое пламя обращало всё, к чему прикасается, в прах. В истлевшие угольки. Мне всегда нравилась кремация – что хорошего в том, чтобы твое тело гнило в земле, постепенно подъедаемое червями? Лучше сгореть сразу и навсегда. В моей уже прошлой жизни стали популярны космические кладбища – места на планете уже не хватало, чтобы хоронить всех. Поэтому многие предпочитали, чтобы их бездыханные тела вращались в бесконечном космосе, вечно рассекая его бескрайние просторы. Идея, конечно, не лишена романтизма, но какая тебе разница, где ты, если ты труп?

Интересно, а если бы я умерла тогда, чтобы со мной сделали? Кто бы занимался похоронами и всем остальным…

За этими размышлениями я и не заметила, как мои глаза постепенно сомкнулись, уводя тело влево и отправляя разум в сон.

— Ну и в чем дело?

Быстро оглянувшись, я заметила Зака, стоявшего в проеме двери. Нахмурившись, он озлобленно смотрел на меня, преграждая выход из комнаты.

— Что ты здесь делаешь? — устало спросила я, предвкушая очередной скандал, — Ключ запасной сделал?

— Думаешь, я не в состоянии открыть какой-то паршивый замок? — его глаза сузились.

Я недовольно смотрела на него. Его постоянная тяга к бесцеремонному вторжению в мою жизнь уже порядком надоела. Давно надо было избавиться от него, да только глупые россказни о первой любви, навязанные еще в детстве, не давали сделать этого слишком долго.

— Чего тебе нужно? Зак, — скрестив руки на груди, отрезала я, — Между нами всё кончено. Я тебя больше не люблю.

Парень стиснул челюсти и провел рукой по светлым волосам, делая шаг ко мне.

— С каких это пор?

— С этих. С сейчас.

— Это совсем неважно. Я тебя люблю! Ты ошибаешься. Что было не так? Скажи, я исправлю это, — вкрадчиво произнес он.

От абсурда его слов я даже рассмеялась, запрокидывая голову к потолку:

— Исправишь? Да что тут можно исправить?! С тобой просто невозможно, пойми, правда! Я чувствую себя как в клетке какой-то, ты постоянно находишься рядом, черт, да ты даже сейчас в квартиру мою пробрался! Не знаю, чего ты добиваешься. Решил ходить со мной на мои, я повторюсь, мои контракты — ладно, я подумала, лишние руки не помешают, но так нет же! — я всплеснула руками, — Ты делал всё по-своему и даже не пытался послушать меня! Меня, которая специализируется на воровстве! Серьезно, на перечисление всего, что ты сделал не так, уйдет вся ночь, так что лучше даже не спрашивай.

Пнув несчастную сумку, стоявшую у кровати, я решительно шагнула Заку навстречу. Не стоило вообще начинать всё это. Все эти отношения… Парень молчал, зло смотря на меня, и я тяжело вздохнула.

— Слушай, мне действительно было хорошо с тобой какое-то время, но сейчас я просто задыхаюсь, понимаешь? Нужно закончить всё это. Я понимаю, что тебе сейчас больно, но нужно идти дальше, — протянув руку, я осторожно коснулась его понурого лица, разглаживая выступившие из-за напряжения складки, — Кто знает, может, лет через десять, если не подохнем, столкнемся как-нибудь на улице и даже не заметим друг друга.

— Я всегда буду тебя замечать, — тихо ответил Зак, нежно накрывая своей ладонью мою.

— Это ты сейчас так говоришь. А потом ты найдешь девушку, которая будет действительно подходить тебе, а я найду парня…

— Нет, — он вдруг сильно сжал мою кисть, отрывая от лица, и поднял на меня слегка обезумевший взгляд, — Ты не понимаешь.

И я действительно не понимала. Что он такого нашел во мне? Почему не может отцепиться? Неужели придется выслушивать его бредни всю ночь?!

В темноте что-то блеснуло, но глаза не обратили на это внимания, продолжая недовольно смотреть на Зака.

— Я люблю тебя... И если я не могу быть с тобой, — прошептал блондин, пожирая меня взглядом, — То никто не может.

Тело пронзила сильная боль, и я вскрикнула, ошарашенно смотря на вниз.

Лезвие ножа торчало прямо из моего тела.

— Нет! — вскрикнула я, наконец широко распахивая глаза.

Тело била крупная дрожь, зуб на зуб не попадал, а руки обхватили голову, запуская пальцы в слегка влажные волосы. Хотелось выдрать их к чертям, но я лишь опустила голову вниз, пытаясь закрыться от такого реального кошмара.

Просто сон. Это просто сон.

Нет. Это не сон. Это воспоминание.

Машинально схватилась за бок, проверяя его на наличие ранений, но всё было в порядке. Стало холодно. По-настоящему холодно. И мой плащ никак не спасал от него, а костер уже начинал догорать, не давая согреться.

Быстро смахнув испарину со лба, я вдруг вспомнила про Леви. На крыше его уже не было, что, наверное, было и к лучшему – не хотелось, чтобы он видел меня в таком состоянии. Чтобы видел, насколько я на самом деле разбита сейчас. Чтобы получил в свое распоряжение нового оружие против меня.

Да, спать мне точно противопоказано! Пара-тройка таких ночей подряд, и у меня настолько сильно разовьется тревожность, что любой титан с легкостью слопает меня, палец о палец толком не ударив.

Обняла колени, подтягивая ноги к себе, и уткнулась в них, рвано дыша. Пульс был сильно учащен, и успокаиваться, по-видимому, не собирался.

Внезапно мне на плечи что-то упало. Вздрогнув, я оглянулась и увидела Леви без своего плаща. Он молча сел по другую сторону костра, подкидывая дров в огонь. Я лишь укуталась поплотнее в теплую ткань и продолжила пялиться на пламя. Дыхание постепенно успокаивалось, но дрожь никак не хотела проходить. Картинки из сна продолжали время от времени мелькать перед глазами.

Через десять минут дыхание окончательно пришло в норму, а тело перестало трястись. Взгляд упал на Леви, и я нахмурилась. Всё это время он не произнес ни слова. Просто молча сидел, смотря на пламя и изредка поглядывая на меня. То, что он никак не прокомментировал мое состояние, не могло не радовать, но сбивало с толку. Хотя, наверное, он видел немало солдат, которых так же мучали кошмары после первой встречи с титанами, например. Насмотрелся уже достаточно.

Плащ пах приятно. В нем было столько разных ароматов: и крепкого чая, и еле уловимого мыла, и терпкого табака… Одним словом, все эти запахи, ничего из себя по отдельности не представляющие, вместе сливались в какой-то непередаваемый аромат, который хотелось вдыхать снова и снова. Он странным образом успокаивал. В мозгу что-то шевельнулось, говоря о том, что где-то я уже подобное сочетание встречала, чувствовала, вдыхала, но я устало отмахнулась от этой мысли. Думать совершенно не хотелось.

С сожалением поняла, что теплый плащ придется отдать. Делать этого чертовски не хотелось, но и просить Леви оставить его мне было бы слишком жалким поступком.

— Спасибо, — сглотнув, я осторожно стянула с себя ткань, водя узкими плечами по холодному воздуху.

— Оставь, — ответил Леви и на мой вопросительный взгляд тут же добавил, — Зубами снова начнешь стучать. Раздражает.