Часть 5 (1/2)

Сегодня у Екатерины наконец-то был выходной. Можно было посвятить время уборке по дому, дочери, да и себе...Собрав волосы в небрежный пучок, Екатерина взяла средства для уборки и принялась разбираться в старых вещах, до которых долгое время просто не доходили руки. Открыв большой гардероб, женщина поочередно достала несколько коробок. Фотографии со свадьбы, различные фотоальбомы, какие-то открытки или вырезки из журналов. Даже есть старые кассеты с музыкой или фильмами... Взяв в руки свою какую-то студенческую тетрадь, из нее неожиданно выпал листок бумаги.

Быстро пробежавшись глазами по тексту, перед глазами сразу замелькали воспоминания. Это письмо. То, которое она написала Юре, но так и не отправила.

Знаешь, хочется писать нашу историю в прошедшем времени.

Мне жаль, что это невозможно. Ты все еще глубоко во мне - никакими клещами не вытащишь.

Наверное, я тебя уже не люблю, по-крайней мере, как раньше. Эта любовь переросла во что-то иное, но не исчезла совсем. Просто немного притупилась. Стерлась местами. Покрылась слоем пыли.

Но где-то далеко в моей памяти запрятаны твои взгляды, слова, череда объятий и поцелуев...

Впрочем, я сама виновата. Это я – фантазерка - придумала красивую историю, которая так и не стала сценарием к жизни. Она осталась на пожелтевших листах памяти. И я все еще не решаюсь ее сжечь. Вот и сейчас мною написанное отправится в дальний ящик.

Просто потому что боюсь потерять эти воспоминания.

Пишу неправду... или правду... это не имеет значения, те слова, что внутри, должны быть непременно сказаны. Пускай, даже бумаге. Она все стерпит.

Знаешь, столько времени прошло, я все еще помню тот день. День, когда ты исчез, как мне казалось – навсегда. Может ты и исчез из моей жизни, но не из воспоминаний. Я замужем почти год, но по-прежнему думаю о тебе. Что это?

Знаешь, я теперь не смотрю твои фотографии. Ты на них такой счастливый. Улыбаешься. Но не со мной. Я знаю, что ты женился, у тебя недавно родился ребенок. Все как ты мечтал.

Тебя нет рядом, но ты всегда со мной. В моем сердце, в моей памяти, в моих мыслях.

Ты сейчас слишком далеко, за сотни, тысячи километров, но из мыслей не уходишь. Странно...

Но я обещаю, что не буду мешать тебе, твоей семье и твоему счастью...

Вспомнив, с какой болью писала письмо девушка на листок бумаги непроизвольно упала слеза.

Отложив его подальше от чужих глаз, женщина вновь продолжала разберать фотографии.

Тут, Екатерина заметила на дне коробки какой-то альбом. Кажется, его давно никто не открывал. Смахнув с него пыль, Пожарская раскрыла глаза от удивления. Это был альбом, который ей подарил Юра! На первой странице красовалась фотография восемнадцатилетней Кати с родителями прямо на её дне рождении. Далее были фотографии с Юрой и некоторыми бывшими участниками ”Ласкового мая”, которые навещали молодую пару.

Женщина безумно скучала по этим ребятам, но к большому сожалению жизни некоторых оборвались. О других же ей неизвестно. Да и что говорить, она была уверена, что их пути с Шатуновым больше никогда не пересекутся. Ведь между ними нет нитей, их связывающих. А если и есть, то они не рвутся. Их невозможно сжечь или перерезать. Они просто есть и их не может не быть.

А тут он взял и вернулся. Так резко и неожиданно. Такой чужой и такой родной. Далекий и до боли близкий.

И вот сейчас она сидит и перелистывает страницы прошлого в альбоме и в своей памяти. Но ведь у нее, как и у многих других, не было возможности все исправить. Переписать на чистовик, так сказать.

Да и что, собственно, переписывать? Истории не повторяются. Они как книги. Можешь читать сотни, тысячи раз, но как бы ни хотелось, исправить что-то в них невозможно.

Услышав, что входная дверь открылась, Пожарская быстро захлопнула альбом и вновь убрала его в самую дальнюю и тайную коробку как в этом шкафу, так и в своей памяти.

– О, мам, ты дома? – удивилась дочь.

– Да...Я тут вот убраться решила. – быстро проговорила Екатерина, схватив тряпку.

– Здорово. А чем пахнет? Мой любимый пирог? – с горящими глазами спросила девушка.

– Конечно! – улыбнулась женщина.

– Спасибо, мамуль. – Юля подбежала к матери и поцеловала ее в щеку. – Ой, а что это? – девушка увидела на полу какую-то фотографию. – Это кто?

– Да так. – выхватила женщина старое фото из рук дочери. – Знакомый.

– Ты так мило сидела на коленях у просто знакомого и обнимала его? – с иронией спросила Юлия. Действительно, это фото было сделано на дне рождения Юры. Там двадцатилетняя Катя сидит у него на коленях и улыбается. А он в ответ прижимает ее к себе, обхватив за талию.

– Иди на кухню. Я сейчас протру пыль и будем есть. – перевела тему разговора Екатерина.

Послушав мать, дочь послушно ушла на кухню. А Екатерина зажмурив глаза, тяжело выдохнула.

Ей не очень хотелось говорить Юле о своей первой, настоящей любви, а тем более про раставание. Да, женщина понимала, что дочь уже давно не маленькая, но Пожарской даже самой было невыносимо это вспоминать.

– Мам, скоро же новый год! – радостно произнесла девушка, кушая свой любимый пирог. – Давай с папой ёлку поставим?

– Новый год? – растерянно сказала женщина, а в памяти появилось воспоминание.

– Юр! Неси украшения! – крикнула Катя, расправляя веточки у ёлки.

Шатунов зашёл в комнату с небольшой коробкой в руках.