Часть 21 (1/2)

Автобус ехал слишком медленно, а затем и вовсе увяз в пробке. Пассажиры нервно ёрзали на сиденьях и шипели как кошки. Если бы мужчина, сидящий на соседнем кресле, её не толкнул, то Хината и не заметила бы, что автобус стоит уже как полчаса. Отложив блокнот в сумку, она дунула на заиндевелое окно и потёрла его ладошкой, но кроме вереницы машин с красными фарами, ничего не увидела.

— Простите, вы не подскажете, где мы сейчас?

— Всё там же! — пыхтя и досадливо почёсывая бороду, ответил мужчина.

— Там... это где?

— Проснулась что ль? — в голосе звенело раздражение, девушка виновато опустила глаза. По полу растекалась грязная вода. — Мы рядом с госпиталем.

— Э... Спасибо. Значит не проехала.

— А тебе куда?

— В сторону старого центра.

— Сочувствую.

— П…почему?

— Ты посмотри, какие пробки! В лучшем случае, доберёшься через два часа. А всё из-за снега: чиновники, как всегда, экономят на технике и персонале. А страдаем мы! И куда уходят все налоги?

Девушке было стыдно прервать собеседника или вернуть наушники в уши, поэтому пришлось выслушивать жалобы незнакомца на местную власть. От его недовольных возгласов и болтовни трещала голова и она, перебирая пальцами край куртки, кивала и озиралась по сторонам в поисках спасения. Кое-кто из пассажиров, прислонившись к окну, спал скукожившись; другие же либо читали книги, либо уткнулись в телефоны. Автобус заводился, дребезжал и, поскользив пару метров по мокрому снегу, вновь затихал.

— Ну, удачи, — сказал мужчина и тут же выпрыгнул из транспорта, как только открылись двери. Хината стыдливо ему улыбнулась, осуждая себя за гадкие мысли, что несказанно рада избавлению от утомительного собеседника.

Её остановка была почти конечной и когда в салоне не осталось людей кроме неё, Хината почувствовала неловкость, а затем и вину перед водителем за то, что живёт так далеко. Это было глупо, ведь он бы всё равно туда поехал, с пассажирами или без. Она, крепко сжав лямки рюкзака, сошла на остановке. Снег завалил тротуар выше щиколотки, и, возможно, к утру стоило ожидать сугробы по колено. Крупные мокрые хлопья били в лицо, заслоняли глаза. Хината натянула капюшон, смахнув с лица воду. Она на минуту остановилась и взглянула на дома — в окнах то тут, то там загорался свет, мелькали люди. Белый пух лениво кружился в жёлтом тёплом свете, оседал на провода, подоконники, голые ветки деревьев. На её лице появилась улыбка, а в глазах заблестели слёзы счастья. Впервые за долгое время она ощутила внутри себя чувство покоя и защищенности. Словно из окон этих домов наблюдал отец и улыбался в привычной ему манере, сложив перед собой руки. Она сделала шаг, затем второй. Внутренний ребёнок проснулся в ней и, не доходя до подъезда, она бросила рюкзак в сугроб, упала в снег, раскинув руки в стороны. И яркое воспоминание из детства окутало её тёплым покрывалом.

— Пап, ты умеешь делать снежного ангела?

— Кого? — переспросил отец, наклоняясь.

— Снежного ангела, — пробурчала Хината в шарф и поправила съехавшую на лицо вязаную шапочку. — Если не умеешь, я научу. Воспитательница показала.

— Ну, показывай, — Хиаши остановился и отпустил руку дочери, засунув свои в карманы тёмного пальто.

— Вот так, главное — лечь правильно, — она легла на спину. Его красивое лицо нависало над ней, и она потянула руки, чтобы его коснуться. Её красная варежка, облепленная снегом, мазнула по гладко выбритому подбородку. Отец еле заметно улыбнулся. — Ты тоже ложись. Воот здесь, рядышком, — и он, тяжело вздохнув, лёг рядом, раскинул руки и ноги в стороны и по её команде задвигался.

По небу проплывали тёмные облака, закрывая луну, и при каждом слове изо рта вылетало облачко пара и растворялось в морозном воздухе. Отец дотронулся до её руки и крепко сжал, и ей показалось, что он тихо засмеялся.

— С вами всё хорошо?

Хината резко открыла веки. Знакомые серые глаза смотрели с беспокойством. Она прищурилась и тихо чихнула. На мгновение ей показалось, что это отец, но это был сосед из пятьсот седьмой квартиры.

— Неджи, — еле слышно прошептала девушка, прежде чем комок снега упал на её губы, превращаясь в кашицу. Приоткрыв рот, она облизнула и съела снег. Следователь часто-часто заморгал и его бледное, серьёзное лицо окрасил лёгкий румянец. Он тут же отвёл взгляд и выпрямился, а она продолжала лежать.

— Хината, — сказал он, смутившись, что сразу не признал соседку. Он бы её не заметил, если бы случайно не обернулся у самого подъезда. Недалеко, на площадке, неподвижно лежал человек, из-за чего парня охватило волнение и он рванул вперёд, спотыкаясь о рыхлый снег. Неджи боялся не успеть и обнаружить окоченевшее тело. Приблизившись, он с облегчением выдохнул. Она дышала. Тёмные длинные волосы разметались по снегу, шапка съехала в сторону, а длинные пушистые ресницы были покрыты инеем. «Неджи», — его давно не звали так нежно, отчего что-то встрепенулось в груди, охватило неведомым волнением, жар прилил к лицу и, испугавшись, он тут же отпрянул.

— Что ты делаешь? — надломлено спросил он, не узнавая собственный голос.

— Снежного ангела, — всё так же тихо ответила соседка, закрыв глаза. Следователь молчал, не зная, что сказать. Уходить не хотелось, но и оставаться было глупо. — Ты делал снежного ангела?

— Делал.

— В детстве я часто их делала, но как подросла, перестала. Считала, что это глупо. Ты тоже так считал?

— Не знаю, — ответил он, пожав плечами, — я об этом не думал.

— Если хочешь, можешь вспомнить. Обещаю, я никому не скажу! Иногда ведь можно... позволить себе быть ребёнком.

И отчего-то Неджи опустился, лёг на спину и раскинул руки. Он прикрыл глаза — смотреть в небо было невыносимо трудно, крупный тяжёлый снег падал на лицо, таял и скатывался водой. Он не двигался, вслушивался в тишину. Всё вокруг замерло, как сегодня на кладбище. После разговора с отцом он поехал к Тен-Тен, смёл ладонью снег с мраморной поверхности, прошёлся тёплыми пальцами по гравировке. И не почувствовал ничего, кроме резных вмятин в камне. Ничего. Неужели он её забывал, неужели он начинал её отпускать? Поцеловав свои пальцы и трепетно пройдясь по надгробию, он ощутил лишь холод. Слёзы навернулись на глаза, и он быстро их смахнул. Неджи сидел у могилы, вслушивался в тишину, и от неё всё внутри выворачивало, леденело, хотелось бежать. Сейчас же тишина была иная — тёплая, убаюкивающая. Ему не место среди мертвецов, он всё ещё живой и осознание этой простой истины выбило воздух из лёгких.

— Если поймать снежинку языком, можно загадать желание, — голос у соседки был приятным, ласкал слух. Следователь высунул язык, удивляясь самому себе, ведь у него даже заветного желания нет.

— С вами всё хорошо? — от знакомого голоса тело словно ударило током. Неджи знал, что если откроет глаза, то встретится с угольно-чёрными, в которых, кажется, поселилась сама тьма.

Саске нахмурился, а затем брови его поползли вверх от удивления. В этот самый момент Хьюга захотел провалиться сквозь землю. Но неловкость будто сковала все тело, не давая подняться.

— Саске! — удивлённо воскликнула Хината и по-дурацки улыбнулась, узнав соседа из квартиры пятьсот шесть.

Учиха мнётся на месте, не зная, как уйти. Он считал, что парочка упилась и заснула в сугробе, и хотел растормошить их. Но, по-видимому, он помешал свиданию. Саске удивлён, что Неджи приступил к активным действиям, ему думалось, что напарник долго будет осознавать симпатию к соседке. Похоже, ошибся. Нутром ощутив напряжение, он съёжился — совершенно не хотелось вступать в перебранку. Он был слишком вымотан за сегодня. По-хорошему, ему бы делать ноги, но взгляд упёрся в девушку. Её распахнутые большие светло-серые глаза, растрёпанные волосы, волнующий приоткрытый рот, показались вновь до одури знакомыми. Саске, склонив голову набок, попытался вспомнить, где её видел, но память отказывала ему. От досады он сжал губы в тонкую полоску.

— Извините, что помешал, — прохрипел следователь, заливаясь кашлем, и быстро развернулся ко входу в подъезд.

— Саске! — окликнул Неджи, отряхивая одежду.

Нога скользнула вперёд и Учиха понял, что лишается опоры и падает назад, больно ударившись головой. Перед глазами на короткий миг всё темнеет.

— Эй, Саске... Саске, — ледяные руки треплют его по щеке. В холодных серых глазах плещется волнение, — сколько пальцев видишь? — он убирает руку напарника в сторону и, постанывая и скривив лицо, приподнимается на локтях. У него нет никакого сотрясения, а вот Неджи походу ударился головой, раз печётся о нём. Следователь протягивает руку и он хватается за неё — без посторонней помощи ему не подняться. Краем глаза он замечает, как соседка летит к ним, надевая рюкзак на ходу. Саске опускает голову и понимает, что под ними каток, припорошенный снегом, он собирается сообщить, но становится слишком поздно. Девушка, поскользнувшись, цепляется за Неджи, тот пытается удержать его и в итоге все втроём с шумом и воплем падают. Они валяются в двух шагах друг от друга, и смех раздирает горло. Снег неожиданно перестаёт идти.

— Она что, пьяная? — сипло спросил Саске и покосился на напарника. Тот, усевшись, потёр голову и бросил взгляд на девушку, которая всё ещё тихо хихикала.

— Вроде нет.

— Мне удалось договориться. Дело будет у нас через пару дней, — не без гордости заявил Учиха, вглядываясь в пасмурное небо, — экспертиза закончена, дело закрывают.

— Как мы и предполагали, — выдохнул Неджи и густой пар окутал его лицо. — Когда похороны?

— Полагаю, скоро все отделы оповестят об этом.

— Надо пойти… вдвоём. И наблюдать. Если убийца на воле, он не упустит такую возможность...

— Знаю, — обречённо согласился Саске и, почесав нос, представил скорую встречу с братом. Шисуи непременно расскажет о его просьбе и он не знал, как тот отнесётся ко всему. Итачи всегда старался оградить его от неприятностей, только от его заботы временами хотелось на стенку лезть. Внутренне он опасался, что брат донесёт обо всём начальству, однако тешил себя надеждой, что этого не произойдёт, ведь так он может подставить под удар своего напарника и его — Саске, которому только недавно дали второй шанс.

— Простите, из-за меня вы упали, — соседка поднялась и, сняв шапку, стряхнула с неё снег. — Я думала, удержусь…

— Твоей вины здесь нет, — проговорил Неджи, потерев глаза.

— Да, но если бы я не бежала...

— Не нужно всегда всё брать на себя. Люди могут воспользоваться этим, —  сказал Саске, пробегаясь по девушке беглым взглядом.

— Я знаю... Это просто привычка... Значок выпал, — она наклонилась и потянулась за вещью, кончики её волос коснулись его лица и неясные, яркие, расплывчатые образы замельтешили в голове. Когда он был под кайфом, то видел мир так же. Он сглотнул. Эти серые глаза смотрели на него затуманено, невинно, а пухлые розовые похотливо приоткрытые губы издавали глухие, томные стоны. Что за чёрт? Он что, с ней спал? Да, он несколько раз трахался под кайфом не с Сакурой. Но соседка не жила здесь тогда. Да и все девушки в его окружении принимали наркоту. А она не похожа на наркоманку. Слишком застенчивая, скромная и правильная. Может, он действительно ударился головой? Проведя пару раз по волосам в поисках раны, он раздражённо отогнал развратные виденья. Его уже давно не тянуло к женщинам, казалось, лечение напрочь отбило сексуальное влечение. Понемногу он начинал понимать Итачи, который как-то поделился с ним своей тайной. Возвращение либидо его обрадовало, всё это время он чувствовал себя неполноценным и уязвимым. Но в то же время этот факт и огорчил — без этого жилось как-то проще.

— Что-то случилось? — спросил Неджи, заметив минутную растерянность и смятение в вечно хмуром взгляде чёрных глаз. Опустив руку на плечо напарника, он хорошенько встряхнул того. Странно, сейчас он не чувствовал к Саске ненависти. «Неужели за короткое время, что мы провели вместе, я проникся к нему симпатией? Нет. Определённо, нет. Это жалость». Порой по ночам, лёжа в кровати и вслушиваясь в непрекращающийся грудной кашель, он отбрасывал в сторону его косвенную причастность к смерти Тен-Тен. И видел перед собой человека, хорошего следователя с прекрасным будущим, который собственноручно смыл всё в унитаз. Саске никогда не избавиться от дурной славы, шлейф непрекращающихся слухов и подозрений будет идти за ним по пятам. Иногда Хьюга сравнивал себя с ним и находил много общего — оба они были убийцами. Один был одурманен наркотой, второй ненавистью к этой наркоте. Оба причинили боль и отняли жизнь. Он видел слёзы бабушки, её внук был торчком, но она любила его. Возможно, тот бы исправился и жил нормальной жизнью. Ведь Саске смог перебороть. Имел ли он право его ненавидеть, когда и сам был не без греха? Вероятно, именно это и хотел показать ему Наруто.

— Извините... — замялась Хината, стоя у двери и пытаясь повернуть ключ, — я... не успела сменить замок. Не мог бы кто-нибудь из вас помочь мне открыть, пожалуйста.

Саске с Неджи переглянулись и вместе подошли к двери, наваливаясь на неё. Учиха пнул, а Хьюга быстро крутанул ключ и, вытащив его, вложил в тёплую ладонь.

— Спасибо... и извините за беспокойство.

— Прекрати извиняться, — закатив глаза, пробурчал Саске. — Лучше скорее смени замок.

Хината закусила губу и юркнула за дверь, ещё раз сердечно поблагодарив мужчин. Она улыбнулась, радуясь тому, как ей повезло в этот раз с соседями.