Часть 3 (2/2)

Гермиона добавила последний ингредиент и наблюдала, как зелье меняет радугу, а затем становится темно-фиолетовым.

Она почувствовала запах лавандового экстракта, исходящий от зелья.

Гермиона помешивала зелье, пока бульканье не прекратилось и лавандовый аромат не стал таким сильным, как раньше.

Она внимательно посмотрела на зелье, надеясь, что приготовила его правильно. Профессор Слизнорт подошел к ее рабочему столу и проверил его.

Профессор улыбнулся и похлопал Гермиону по спине. — Отличная работа, мисс Грейнджер. Это лучшее, что я видел за долгое время.

Гермиона улыбнулась и опустилась на свое место.

Она все сделала правильно. Сегодня она могла спать без кошмаров, а если понадобится, она всегда сможет сделать еще.

Профессор достал из кармана шесть маленьких пузырьков и протянул их Гермионе. Она взяла их у него и поставила все на рабочий стол.

Она разделила зелье на шесть флаконов и убрала свое рабочее место.

Прежде чем выйти из класса, Гермиона убрала флаконы в карман. Она не хотела потерять их или разбить сразу после приготовления.

*

Минерва приняла во внимание то, что сказала Гермиона. Она не собиралась лгать себе и говорить, что Малфой выглядит прекрасно.

Гермиона была права, когда сказала, что он выглядит хуже, чем она. У него были мешки под глазами, волосы в беспорядке, он был худым, глаза налились кровью, и он был бледнее призрака.

Она бы никогда не позволила студенту так страдать. Даже если бы это был Малфой.

И вот она здесь. Сидит перед Малфоем, попивая чай.

Она прочистила горло и начала говорить. — Мисс Грейнджер обратила мое внимание, что вы неважно выглядите.

Драко насмешливо посмотрел на директрису. — И с какой стати Грейнджер заботится о моем самочувствии?

Минерва выпрямилась и снова отхлебнула чая. — Я не уверена, но я была бы ужасной директрисой, если бы не спросила, так ли это.

Драко закатил глаза и ссутулился в своем кресле. — Я просто охренительно хорош, спасибо, что спросили.

Было очевидно, что он говорит с сарказмом, но ему больше нечего было сказать.

Он знал, что у него не все в порядке, но никогда и никому не признался бы в этом. Он был Малфоем. Даже если фамилия была испорчена, у него все равно была репутация, которую нужно было поддерживать.

Даже если бы он признался МакГонагалл, что у него не все в порядке, она, скорее всего, отправила бы его на лечение в больницу Святого Мунго.

Там с ним обращались бы как с хрупким ребенком. По крайней мере, здесь к нему никто так не относился.

— Вы можете так говорить, но я знаю, когда что-то не так, — заявила она.

— Со мной все в порядке! — сказал Драко, его голос начал повышаться.

— Как скажете, мистер Малфой. Но всегда знайте, что в Хогвартсе вам всегда помогут, — сказала она.

Драко скрестил руки и надулся. — Я был один в течение нескольких месяцев. Я уверен, что смогу продержаться еще год.

МакГонагалл нахмурилась и кивнула.

Драко не хотел, чтобы она его жалела. Он не нуждался в жалости.

— Я бы хотел уйти. Если только вы не хотите бросить в меня несколько оскорблений, — сказал Драко.

Минерва опустила взгляд на свой стол и покачала головой. — Это все, для чего я вас сюда позвала, можете идти.

Драко отодвинул стул и драматично вышел из комнаты.

Пока он шел к общей комнате Слизерина, он не переставал задаваться вопросом, почему Грейнджер заботится о нем.

Было мало людей, которые действительно заботились о нем. Таким человеком была его мать.

Блейз, Тео и Панси были его друзьями, но он бы не сказал, что они заботились о нем.

Из всех людей Грейнджер была единственной, кто пытался ему помочь.

Драко промчался через общий зал и взбежал по лестнице в свое общежитие. Он наложил заглушающие и запирающие заклинания, как только убедился, что комната пуста.

Он сел на свою кровать и почувствовал, как горячие слезы текут по его лицу.

Впервые за долгое время он плакал.

*

Гарри удалось устроить еще одну вечеринку и пронести в общую комнату Гриффиндора много огневиски.

Последняя вечеринка была два дня назад, но он воспользовался предлогом, что в школе снова начались занятия.

Гермиона не собиралась идти, но Джинни убедила ее, что все будет хорошо и что она останется с ней на всю ночь.

Гермиона нашла в шкафу обычное платье и смогла превратить его в более подходящее для вечеринки.

Это было гриффиндорское красное шелковое платье с небольшим декольте. Оно спускалось до середины бедра и имело разрез с одной стороны. Оно прекрасно подчеркивало ее изгибы.

Гермиона чувствовала себя неловко в платье, которое ей помогла сшить Джинни, но та заверила ее, что она прекрасно выглядит.

Джинни помогла ей сделать легкий макияж, после чего вместе с ней отправилась в общую комнату.

В комнате было полно гриффиндорцев, которые танцевали, целовались, пили огневиски и разговаривали с друзьями.

Это была первая вечеринка, на которой Гермиона побывала в Хогвартсе. Это было намного интереснее и энергичнее, чем она думала.

— Джинни, я хочу попробовать сегодня огневиски, — сказала Гермиона.

Джинни повернулась к своей кудрявоволосой подруге, словно не могла поверить в то, что услышала.

— Правда? Кто ты такая и что ты сделала с Гермионой Грейнджер? — пошутила Джинни.

Гермиона хихикнула и пошла с Джинни через комнату.

Некоторые мальчики смотрели в ее сторону и оглядывали ее тело. Обычно ей не нравились взгляды, которые бросали на нее люди, но сегодня она чувствовала себя сильной и уверенной.

Джинни взяла бутылку огневиски и прошла через комнату.

Обе девушки уселись на диван и открыли новую бутылку алкоголя.

— Хочешь первый глоток?” — спросила Джинни, протягивая бутылку Гермионе.

Гермиона кивнула и с нетерпением взяла бутылку у подруги. Она понюхала крепкий алкоголь, прежде чем сделать маленький глоток.

Напиток обжег горло и оставил ощущение покалывания.

— Первый глоток всегда самый худший, — сказала Джинни.

Гермиона кивнула и сделала еще глоток. Это было не так уж плохо, и ей вполне нравилось это ощущение. Она сделала еще несколько глотков напитка, прежде чем передать его Джинни.

Джинни сделала только один глоток, прежде чем передать его обратно Гермионе.

— Тебе нравится? — спросила Джинни.

Гермиона кивнула и сделала еще один глоток. Она задумалась, было ли это то, что Малфой пил каждый день. Если да, то она не удивилась, почему он так часто его пьет.

— Можно мне соломинку? — спросила она.

Джинни кивнула и наколдовала пластиковую соломинку. Гермиона улыбнулась и положила соломинку в бутылку.

— Ты собираешься рассказать мне, почему ты была такой... ну, не знаю, погруженной в себя? — спросила Джинни.

Гермиона подняла глаза от напитка, который она сейчас потягивала. Как бы она ни любила Джинни, сейчас она портила ей настроение.

— Нет. Может быть, спросишь, когда я буду достаточно пьяна, — ответила она.

Джинни ухмыльнулась и выхватила у нее бутылку. Гермиона дулась, пока бутылка не вернулась в ее руки.

Они передавали бутылку туда-сюда и разговаривали, казалось, часами. За это время они выпили целых две миниатюрных бутылочки огневиски. Ну, Гермиона выпила почти всю.

— Мы можем... взять еще одну бутылку? — спросила Гермиона, ее слова звучали невнятно.

Джинни ухмыльнулась и покачала головой. — Ты пьяна. Давай уложим тебя спать.

Две девушки встали и медленно направились в свою комнату в общежитии.

Джинни положила Гермиону на ее кровать и взяла мусорное ведро рядом с ее кроватью. Алкоголь уже давно подействовал на нее, и она с трудом осознавала, что сейчас происходит.

— Ты выпила довольно много для своего первого раза, — сказала Джинни.

Гермиона ухмыльнулась и откинулась на подушки. — Я чувствую себя такой оцепеневшей, мне это нравится.

Джинни нахмурилась и подоткнула Гермионе одеяло. — У меня сейчас нет зелья от похмелья, но я принесу его тебе завтра утром.

Гермиона была рада, что Джинни перевела разговор в другое русло, потому что она не собиралась сегодня раскрывать никаких секретов.

— Завтра ты будешь чувствовать себя дерьмово, — сказала Джинни.

Гермиона кивнула и легла. — Оно того стоит.

Ее глаза медленно закрылись, и мозг начал отключаться. Несмотря на то, что она была пьяна, и у нее должно было быть ужасное похмелье, она спала лучше, чем когда-либо.