Chapter 3: on the way home (2/2)
Сонхва передал его. Хонджун несколько долгих мгновений изучал сообщение, переводя взгляд с Сонхва на экран. Уголки его рта дернулись, когда он попытался подавить улыбку.
— Не делай этого. Пока нет. Я бы предпочел, чтобы все сначала узнали друг друга лично.
Он вернул телефон.
— Мило. Это было мило, Сонхва, — сказал он, похлопывая его по руке.
---------------------------
Они сидели перед фешенебельным французским рестораном на стульях из белых металлических лоз и веток, придвинутых к столикам из прозрачного стекла. Что-то похожее на новенький ярко-красный и белый зонт защищало их от прямых солнечных лучей.
Хонджун призвал Сонхва заказать все, что он хочет, но когда тот услышал, что Хонджун заказывает салат из лосося и мимозу, он попросил то же самое.
— Сонхва-ши, — протянул Хонджун его имя, как только официант отошел.
— Хонджун-ши? — Он внимательно наклонился вперед, изобразив на лице приятную улыбку.
— Всё у нас пошло по ***, Сонхва.
— О?
— Ага. Просто катастрофа.
— Мне очень жаль это слышать.
— Ненавижу звучать драматично, но ты вроде как наша последняя надежда.
Сонхва был заинтригован. Он пошевелился, затем поморщился, когда его свежая татуировка потерлась о спинку стула.
— Я буду честен с тобой, Сонхва. И ты не можешь повторить это ни для кого из других. Ты понял? Я запрещаю.
Сонхва кивнул, скрестив ноги и ловя каждое слово.
— На самом деле я самый дерьмовый главный альфа в мире. Я не знал и не знаю, что делаю. Вместо того, чтобы собрать сильную стаю, я просто случайно схватил того или иного человека за последние несколько лет. Ёсана, потому что он был невероятно красив, Уёна, потому что Ёсан не пошел бы со мной без него, Сан, потому что он практически щенок Уёна, которого нельзя оставлять одного. Минги я встретил на работе и влюбился в его язык, не зная о нем ничего другого. Чонхо, та же история — просто проходил мимо студии звукозаписи и в итоге провел полдня, наблюдая за его сессией. Юнхо, мой самый давний друг, и однажды проснувшись, я понял, что не могу жить без него. Он слишком много значит.
— Вау, — у Сонхва закружилась голова, когда он пытался представить, что испытывает к кому-то такое сильное чувство. Это должно быть приятно. Он помнит, как жаждал такой связи или ее подобия.
— Я собрал их вместе в своем огромном доме, потому что у меня есть деньги, чтобы держать их там. Юнхо был первым. И он просто продолжал приходить домой к новым людям, которые должны были внезапно стать частью его семьи. Я его даже не предупредил. Я чувствую себя ужасно из-за этого.
Принесли мимозы, и Хонджун взял свою и секунду смотрел на поверхность апельсинового сока, прежде чем выпил половину.
— Они не любят друг друга? — рискнул Сонхва.
— Юнхо любит их всех. Мне чертовски повезло в этом. Но он понятия не имеет, что делать, когда они не справляются. Как помочь им, если это нечто большее, чем просто взять хрустящие тосты с корицей с верхней полки. Уён не может прожить и дня без того, чтобы с кем-то не ссориться. Ёсан добрый, но тихий, и я, честно говоря, даже не знаю, что он думает в последнее время. Я думаю, Чонхо чувствует себя одиноким. Сан-и либо мой наименее проблемный мальчик, либо самый требовательный в уходе, в зависимости от того, как звезды сойдутся в течение дня.
Это все, что он сказал, потягивая свой напиток с тенью, покрывающей его лоб, и его мысли вихрем кружились в его глазах.
— Как… чем я могу помочь? — наконец спросил Сонхва, пытаясь убедиться, что сострадание, которое он хотел выразить, прозвучало в его словах.
Он подумал о том, чтобы указать Хонджуну, что он просто снова и снова повторяет свою ошибку, приводя еще одного незнакомца, но у него хватило ума понять, что это не только жестоко, но и очевидно. От Хонджуна никак не могло ускользнуть то, что именно это он и делал.
— У нас никогда не было беты в нашем стае. Я был самым старшим, но меня почти все время не было дома. Я попросил Детей Солнца сообщить мне, когда у них появится кто-то постарше, кто-то ответственный, кто, похоже, сможет с нами справиться.
— Я обязательно буду стараться изо всех сил.
Прибыла их еда. Салат из фиолетовых и зеленых листьев, поджаренные семена и зерна, а также ломтик обжаренного лосося. Сонхва жадно съел все это, счастливый осознавать, что гипнерос не притупляет вкус вкусной еды.
— Там, в клинике, тебя морили голодом? — Хонджун рассмеялся, вытирая рот тканевой салфеткой.
— Нет. Просто была другая еда. Например, как бесплатная еда в отеле.
Хонджун пренебрежительно фыркнул.
— Они зарабатывают достаточно денег и даже не могут найти приличную еду. Зачем ты вообще подписался?
— О… Наверное, я был так подавлен и одинок, что не мог больше этого выносить. Был такой момент, когда мне казалось, что я умру, не имея возможности связаться с кем-то. Но в то же время так волновался, что не мог даже произнести ни слова, чтобы достучаться до кого-либо. Мне кажется, что это было много лет назад, а не дней…
— Это из-за препарата, — сказал Хонджун с непроницаемым выражением лица.
Чувство, которое Сонхва мог описать на его лице — страх. Он смотрел на него так, словно тот мог внезапно расстегнуть молнию, как в мультиках, и настоящий Сонхва вышел бы наружу.
— Я чувствую себя намного лучше. Я не беспокоюсь, не одинок и не подавлен… и, в конце концов, я смогу общаться с людьми, как и хотел.
— В чём смысл, что ты больше не одинок? И как ты думаешь, сколько ты можешь понять, если ты даже не можешь ничего чувствовать?
Сонхва моргнул.
— Я не уверен. Я думаю, нам придется это выяснить?
— Полагаю, что так. Честно говоря, это, вероятно, сыграет в твою пользу. Как бы мне не хотелось это признавать. — сказал Хонджун. — Если бы ты мог просто помочь мне взять стаю под контроль и сохранить гармонию в нашем доме, я бы полюбил тебя за это. Я не хочу, чтобы ты работал или делал что-то, что заставит тебя отсутствовать долгие часы. Я хочу, чтобы ты был дома.
— Понятно. Я сделаю все, что смогу.
— Но Сонхва. Я должен серьезно предупредить тебя кое о чем. Это насчёт Минги.
— Минги… который ученый, да?
— Пфф, это то, что они тебе, блять, сказали? Больше похож на подопытного. Он опасен, Сонхва. Он тот, с кем ты не должен связываться, пока я не придумаю, что мы будем с ним делать.