Божественные хлопоты (MCU) [после главы 181] (1/2)
— Почему тебе столь весело, брат?
— Потому что я знаю, что скоро будет, — фыркнул темноволосый человек; глаза по ту сторону стены силовой клетки сверкнули озорством. — Или, если точнее, неплохо представляю, что, надеюсь, скоро произойдёт.
Нахмурившийся Тор изучающе посмотрел на приёмного брата:
— Говоришь загадками. Как обычно. Не будешь ли любезен объяснить?
Самодовольная улыбочка Локи стала шире:
— А что, брат, сам сообразить не в состоянии? Не почувствовал недавно магический выброс?
Светловолосый асгардец с лёгким вздохом посмотрел в упор на собеседника:
— Ты прекрасно осведомлён, что имеешь куда больше таланта к колдовским искусствам, нежели я. Что за магический всплеск?
Локи перестал лениво прохаживаться, остановившись напротив старшего брата; самодовольная ухмылка расползлась так, что это начинало раздражать. Он слегка наклонился вперёд и оглядел оба конца коридора тюрьмы, освещенного по большей части сиянием силовых щитов. И, переведя взгляд обратно на Тора, произнёс:
— У нас посетитель. Та, кто говорила, что в конце концов явится, — Тор снова нахмурился. — Побеседовать насчёт неких притязаний, которые могли быть заявлены в прошлом. Уверен, ты же помнишь? — вытянул бог обмана в сторону руку над самой головой. — Такого роста, чешуя как у дракона, длинный хвост и восхитительный вкус в одежде?
Бог грома побледнел.
— Сауриал.
— В самом деле, брат. Подозреваю, она потеряла терпение, ожидая ответ. Ты же упомянул о ней Отцу, надеюсь?
— Эм…
— Ох, дорогуша, — печально покачал головой Локи. — Юная леди, как мне показалось, из тех, кого следует воспринимать всерьёз. Быть может, тебе стоило бы позаботиться об этом прежде, чем она просто зайдёт и встанет с ним лицом к лицу?
— Быть может… — вид у блондина стал немного болезненный, — твои слова имеют смысл, брат. Прошу простить меня, мне необходимо кое-кого повидать.
И, повернувшись со всем достоинством, которое мог привнести, учитывая зримое потение, он поспешил прочь. Локи издевательски помахал:
— До свиданья, брат. Я так наслаждаюсь этими беседами. Заглядывай ещё, когда будет время.
И, посмеиваясь под нос, проводил взглядом собеседника, исчезнувшего вдалеке. А когда тот благополучно удалился, повернулся и посмотрел в сторону:
— Вы планируете причинить кому-либо из них вред?
— Нет, не то чтобы, — раздался голос, и из темноты между двух ячеек возникла фигура. Обитатель той, что была занята, посмотрел на неё, затем очень нарочито развернулся и отошёл на другой конец камеры, изо всех сил делая вид, что её тут не было.
— Но хочу побеседовать насчёт этой асгардской тенденции собирать мои железяки и называть своей работой, — продолжила гуманоидная ящер, останавливаясь перед ним. — Один, кажется, та ещё корыстная сволочь.
— Ты не представляешь, — фыркнул Локи.
— Звучит как будто на основании личного опыта, — пытливо склонила набок голову посетительница.
— Это действительно можно так назвать.
— Хочешь поговорить об этом?
Мужчина некоторое время разглядывал её, а ящер рассматривала его в ответ. Подняв взгляд, он заметил движение в тенях за её спиной, ощутив, что рядом имеются ещё представители её народа, хотя и не смог разглядеть никого непосредственно.
— А сколько у вас времени? — наконец неровным голосом поинтересовался плененный бог.
— Достаточно, — улыбнулась Сауриал. — И мне всегда нравились хорошие истории, — и, сделав шаг назад, села в появившееся за спиной кресло. Асгардец с восхищением наблюдал. Это был восхитительный образчик магии.
— Нас могут прервать в любой момент, — указал он.
— Вряд ли, — выглядела она вполне уверенной на этот счёт, так что Локи положился на её слово.
— В таком случае, позвольте мне просветить вас насчёт некоторых иных «завоеваний» Великого Одина, — отозвался он, также усаживаясь в имевшееся в камере кресло. Голос бога обмана налился тяжестью. — Тех, что сделали меня тем, кем я являюсь сейчас, — подумав над сказанным, он был достаточно честен, чтобы добавить: — Или, если точнее, способствовали мне на этом пути. Часть его целиком и полностью принадлежит мне.
И, сжав руки перед собой, уместив локти на коленях, начал рассказ о своём происхождении; а ящер в плаще и шляпе молча слушала.
***</p>
— Отец, мне надо поговорить с тобой, — уважительно склонил голову Тор, добившись наконец аудиенции у своего батюшки, слегка надавив на стражей, вполне уверенных, что старший бог желал уединения. Один вгляделся со своего трона в светловолосого мужчину; одна его рука держала копье, другая покоилась на колене.
— Что за срочность, сын мой? — спокойно молвил он. — Ты, кажется, весьма настойчив. Я медитировал и не желал, чтобы меня прерывали. Уверен, причина у тебя веская?
— Именно так, — отозвался Тор и коротко сглотнул. — Это вопрос, который я должен был вынести на твоё внимание некоторое время назад, однако пренебрёг своим долгом. Приношу свои извинения, могу только предположить, что был выбит из колеи недавними событиями в Мидгарде.
Древний бог задумчиво обозрел сына.
— Что за вопрос? — наконец поинтересовался он.
Тор поднял глаза, встретившись с взглядом с отцом и произнёс:
— Помимо прочего он касается Мьелльнира. Я встретил кое-кого, кто утверждает, что это она его создала.
— Последовала долгая пауза, за время которой единственный глаз Одина слегка расширился, затем сузился в задумчивости:
— И кто эта особа? Мьелльнир был изготовлен дварфами по моим указаниям.
— Это… не то, что она говорит, — неловко произнёс Тор, чувствуя разом смущение и нервное напряжение. Теперь отец смотрел на него определённо сердито.
— Кто? — потребовал ответа Один, склонившись вперёд; его око вспыхнуло раздражением и удивлением. — Кто смеет подобное утверждать?
— Я, должно быть, — произнёс голос, который Тор слышал уже дважды ранее, заставив обоих резко оглядеться вокруг, чтобы увидеть Сауриал, прогулочным шагом следующую к ним через весь огромный зал, с интересом озираясь. Один вскочил на ноги, а Тор вздохнул. Стыд-то какой будет…
— Назови себя, создание! — вскричал Один, направляя на неё копьё. — Как ты прошла охрану? — пришелица продолжила приближаться, пока не оказалась в нескольких футах, затем остановилась, склонила голову набок, изучающе оглядывая само копьё и, по существу, игнорируя его владельца.
— Ага, моё, отлично, — произнесла она в полголоса себе под нос с нотками раздражения в голосе.
— Твоё?! — вид у Одина был глубоко оскорблённый. — Гунгнир был сотворён дварфами для моего отца, Бора Буринсона, и прошёл с тех пор сквозь века. Это священный артефакт Асг…
— Я знакома с разнообразными мифами вокруг него, поверьте, — подняла руку рептилия женского рода. От этого действия Один чуть не задохнулся. — За прошедшие годы вы, ребята, рассказали полдюжины разных историй на этот счёт. Про этот молот тоже, — добавила она, указав на Мьелльнир, на который Тор очень аккуратно не положил руку, оставив покоиться на поясе. — Но мы все знаем, что они на самом деле не слишком точны, верно?
— Кто ты, чтобы являться под святые своды Асгарда и оскорблять меня, короля? — взревел во весь голос Один и, преисполнившись ярости, вскинул копьё. Тор посмотрел на ящерку, чуть сузившую глаза, затем на разгневанного отца и решил, что было бы разумно сделать несколько шагов назад. — Я Один Борсон, Правитель Асгарда, и не приму обвинений в воровстве от какой-то… твари.
Сауриал смотрела на него, чуть склонив голову набок, и излучая куда меньше добродушия, нежели Тор видел в её прежние визиты. У него возникло чёткое впечатление, что гостья несколько раздражена.
— О, ты хочешь соблюсти все формальности, да? — ровно проговорила она. — Ну хорошо. Я тоже так могу.
И сделала глубокий вдох, а затем взревела куда более низким тоном, чем казалось возможным для кого-то столь стройного.
— Я Сауриал, Первая из Семьи, Последняя от Варги, Наследница Затерянного Королевства Римсбелл[1] и я воистину обвиняю Великого Одина в воровстве.
Тор пошатнулся от одной только громкости, как и Один; оба бога в изумлении открыли рты. Наряд Сауриал, пока та говорила, поменялся с неформального плаща и шляпы на комплект брони из темно-синего металла с профилем головы некоего гигантского дракона, выполненной золотом, на нагрудной пластине; каждая рука сжимала меч пяти футов длиной, которые та скрестила перед собой, окончив своё выступление со злобной усмешкой, явившей много, много зубов. Вторженка сделала шаг вперёд и указала обоими мечами на Одина, полуприсев с вытянутым за спиной хвостом с таким видом, словно считанные секунды отделяют её от того, чтобы прыгнуть на него.
— Если хочешь продолжать, испытай меня, — прошипела она совершенно нечеловеческим голосом, от которого у обоих мужчин по спине пробежали мурашки. — Если поднажмёшь, я готова к танцам. Или мы можем просто поговорить и разрешить наши разногласия. Выбор за тобой.
И, раскрутив мечи в манере, показавшей колоссальный навык и уйму практики, закинула в пару образовавшихся из ничего у неё на спине ножен без каких-либо заметных усилий, затем шагнула назад, выпрямляясь.
— Лично я предпочла бы поговорить, — добавила она куда более дружелюбным тоном, улыбнувшись вождю Асгарда. — Зачем сражаться, если мы не обязаны?
Тор моргнул. Внезапное преображение от спокойствия и дружелюбия до машины войны и обратно в единый миг приводило в замешательство. Бог посмотрел на отца, также казавшегося несколько ошарашенным.
— Леди Сауриал, — произнёс он, когда прошло несколько секунд, в течение которых никто не вымолвил ни слова. — Не думаю, что кто-либо из нас желает вступать в ненужную битву, — бог грома задумался, как бы уставилось на него большинство знакомых после этого предложения, но был до неуютного уверен, что провоцировать сию особу было бы немудро. Он любил добрую схватку не меньше, чем воин рядом, но соображал достаточно, чтобы осознавать, что им ничего не известно о способностях «гостьи» помимо того, что она, помимо всего прочего, явно была очень могущественным пользователем магии. Очевидный навык в обращении с клинками, не говоря уж о появлении этих самых клинков из ниоткуда, также показывало, что в рукавах у неё не один сюрприз.
Осмотрительность была оправдана.
Молодой бог повернулся к отцу (тот, похоже, снова разозлился) и уважительно склонил голову:
— Не то чтобы я мог говорить за своего отца и вождя, конечно, — добавил он настолько мирно, насколько мог изобразить.
Один, по видимости, еле сдерживался — насколько Тор мог судить, лёгкий тик на его щеке, появлявшийся, когда отец был зол, но сдерживал свой нрав, появлялся и исчезал пару раз. Сауриал просто наблюдала за ними, теперь с видом совершеннейшего спокойствия и скорее любопытства, нежели ещё каких-то чувств.
— Ты превысил свои полномочия, сын мой, — проскрипел Один, но, когда Тор одарил его многозначительным взглядом, пытаясь передать свои мысли, куда более старый и опытный бог проглотил то, что там собирался сказать, выдохнул через нос и еле заметно кивнул. — Но я понимаю твою позицию, — и слегка приподнял копьё так, что оно более не указывало на их нежданную посетительницу.
Тор с тревогой отметил, что, когда он так поступил, у стен растворилось две фигуры — одна слева, другая справа, обе держали нечто, по-видимости, представляющее некую разновидность очень крупного энергетического оружия. Одним была та кузина, которую он встречал ранее, черная с алым ящер, представленная Метидой, а другим — её на вид почти близнец, только фиолетово-синяя. Их оружие как раз опускалось, будучи со всей очевидностью всё это время нацелено на Одина. Как никто из них не заметил этого до сего момента, он не имел ни малейшего понятия, помимо того, что было задействовано некое очень могущественное волшебство.
Когда Один также заметил их, фигуры тихо отступили обратно в тени по бокам помещения; единственный глаз старшего бога шарил из стороны в сторону, а лицо тем временем разом отвердело и слегка побледнело.
Метида кивнула ему и скрылась во мраке за колонной; вторая же глянула с еле различимым весельем, прежде чем также снова исчезнуть.
— Простите, но они настаивали, — легко прокомментировала Сауриал. — Семья, ну вы же понимаете? Любят они помогать.
Один открыл рот, закрыл спустя секунду, затем попробовал снова, видимо смирив свой нрав:
— Я был бы благодарен, если бы вы объяснились, — чопорным тоном произнёс он. — Я не приучен к тому, чтобы ко мне приставали в собственном тронном зале и обвиняли в воровстве… необычные посетители, — бог явно хотел высказать нечто более наглядное, но в последний момент передумал.
— В самом деле? — осведомилась Сауриал, оценивающе разглядывая собеседника. — С вашим прошлым… Ух ты. Ладно. Дело, в сущности, в том, что это… — указала она на копьё, которое тот держал чуть менее угрожающим образом, — …изготовила я довольно давно, по местным срокам. Как и молоток высокого блондина вон там. И несколько раздосадована тем, как некоторые люди распространяют вокруг истории, будто их изготовили дварфы, что, как мы оба знаем, не совсем верно.
Лицо отца Тора снова окрасилось желчью:
— Оба священных артефакта были созданы для Асгарда…
— Мной. И не для Асгарда, — перебила, нахмурившись, Сауриал. — Молоток я сделала около пятидесяти трёх тысяч лет назад для работы, которой тогда занималась, и забыла его. Если по чести, на эту часть мне плевать, я его выбросила, и, раз уж желаете его использовать, то как хотите. Но не разгуливайте, толкуя людям, что его сделали вы, или кто-то там ещё для вас. Он старше, чем вся ваша цивилизация на данный момент. Копьё я сделала для друга, который не был вашим отцом, уж поверьте. Я этого парня никогда не встречала. Как оно в итоге оказалось у вас, не имею понятия. Заклинание бластера на нём работа кого-то ещё, это правда, но предмет сам по себе мой. Я начинаю самую чуточку выходить из себя из-за личностей, что находят мои вещички и бьют себя в грудь, будто они их сделали.
Вид у Одина по-прежнему был разъяренный.
— Не стоит звать меня вором, — огрызнулся он.
— Ну, тогда перестаньте воровать вещи, — рявкнула ящер в ответ. — Мой молот, моё копьё… Я проверяла — за тобой закрепилась репутация того, кто не отказывает себе в вещах, которые желает. Или людях, если на то пошло.
Тор уставился на неё вместе с Одином, вид у которого вдруг встал довольно-таки захваченный врасплох. И слегка встревоженный.
— Людях? — повторил он; по лицу старшего бога промелькнуло виноватое выражение, прежде чем оно снова разгладилось.
— Ага. Людях, — Сауриал искоса прищурилась на него. — Ты чертовски хорошо знаешь, о ком я. Тощий темноволосый парень, которого ты запер внизу.
— Как ты узнала о прошлом Локи? — вмешался Тор, испытывая разом удивление и тревогу.
— Он мне рассказал, — отозвалась ящер, посмотрев на него. Бог грома уставился на неё в шоке. — У нас была на это счёт милая длинная беседа. Ладно, признаю, он мелкий скользкий гадёныш, наделавший неприятных дел, но, должна сказать, что его жизни в семье достаточно, чтобы подтолкнуть большинство людей к краю. Его это не извиняет, но, думаю, многое объясняет. А твоему папуле, на самом деле, некого в этом винить, кроме самого себя.
— Локи убил сотни в Мидгарде и много где… — начал Тор, раз уж Один как будто растерял слова.
— Верно. Но не то чтобы это было незнакомо никому из вас тоже, не так ли? — многозначительно произнесла она. — И не все из них были в бою. И даже когда были, кто начинал те битвы в некоторых случаях?
Бог грома опустил взгляд в приступе внезапного стыда, вспомнив события прошлого, в том числе и не такого давнего.
— Я имею в виду, я войну никогда не начинала, — продолжила она. — Несколько закончила, правда, но не начинала их. Полагаю, вы не можете сказать того же.
— Я… усвоил важные уроки, — признал он.
— Рада это слышать, — ящер перевела взгляд обратно на Одина, коротко скрипнувшего зубами. — Будем надеяться, другие тоже на это способны. Всё, чего я хочу, это извинения за заявления, которые не являются правдой, и обещание больше так не делать.
Сын мог бы сказать, что старший асгардец очень сильно старался не заорать снова. Один был не из тех, кто одаривает расположением кого-то, заявившегося в его собственный тронный зал и указавшего на ряд смущающих моментов из прошлого. Особенно, если это была правда.
Тор с некоторой тревогой заметил, что кончик копья снова опускается. Сауриал перевела на него взгляд, и по чешуйчатому лицу скользнула лёгкая самодовольная улыбка.
— Лучше вам быть крепко уверенным, что вы этого хотите, Великий Один, — тихим шелковым голосом произнесла она.
Теперь конец копья пылал, а лицо Одина напоминало камень. Женщина-рептилия просто ждала.
— Ну? Стреляй, если есть желание. А потому будет моя очередь, — и она снова окинула тронный зал мгновенным взглядом. — Симпатичное зданьице. Но, полагаю, вы сможете потом его заново отстроить, — и, посмотрев на Тора, добавила с мрачной улыбкой: — Или, скорее, ты сможешь. Ты же следующий в роду, верно?