Часть 5 (2/2)

— И что это было?

В ответ блондин закрыл глаза и улыбнулся.

— Ну как «что»? Застеснялись.

— Только не говори мне, что..

— Они прекрасная пара. Я очень долго ждал этого.

— Так.. Они же парни..

— А ну цыц! И что, что парни? Они прекрасно друг другу подходят. Ну согласииииииись. — умоляюще произнëс блондин.

— И давно они вместе? — решил поинтересоваться новенький.

— Ну.. Так то да.. Но нет..

— Чего?

В итоге Николай успел поведать многое об этих двоих. Разговор заходил даже о том, кто был сверху, ведь по звукам было непонятно. Сигма сказал, что Дазай сверху. Гоголь же напротив, говорил, что зная характер Достоевского – он сверху. Блондин рассказал целую историю о том, как он не сдаваясь пытался свести Достозаев. А дальше описывал, как ему удалось это сделать. Похвастаться он тоже не забыл.

А время шло. Два парня не сразу поняли, что пора бы покинуть учебное заведение.

— Так пошли. — не понимая опровержений уговаривал парень с распущенными волосами.

— Подожди. Может сначала проверить, где Дос-кун с Дазай-куном?

— Лаадно.. — сдался Сигма.

***

Когда Коля со своим новым другом общались, Достозаи попивали чай из термоса, о чëм-то споря. Этот спор быстро сменился на милые разговоры по душам. Дазай рассказывал о своëм знакомом, который каждый раз не упускал возможности зарядить по бошке чем-нибудь потяжелее. Безусловно, этот ”заботливый” человек, никто иной, как Чуя. По словам шатена его оружием являлись :

1.Рука. Осаму оценил еë, как 7/10 по уровню боли. Бывает, Накахара мог зарядить такой чополах, что отметина могла остаться на неделю или больше.

2. Книга. Оценочное суждение : 6/10. Чуя всегда заботился о том, чтобы она была потяжелее и по прочнее. Применял он книгу снова на голове.

3. Портфель. Его оценили, как 9/10. Иногда кареглазому казалось, что рыжий нарочно кладëт туда кирпичи,..так,..для профилактики.

Обычно голубоглазый кидает его со спины. В затылок, спину или плечо. В затылок было самым больным приëмом.

Бедная голова Дазая, насколько же еë не любят...

Оценочное суждение закончилось на трëх орудиях пыток. Осаму успел добавить, что Чуя — коротышка, собака-убийца и прочее. На этом повесть о Накахаре окончена.

Далее на очереди Акутагава. О нëм шатен практически ничего не сказал. В любом случае, интересного в его описании ничего не было.

О Куникиде кареглазый отзывался так же, как и о рыжеволосом. В двух словах : вспыльчивый идеалист.