Часть 5 (2/2)
Резко принял сидящее положение на, как я понял, подстилке. Грейс! Канон! Где я?
Виски прострелила пульсирующая боль, и я тихо зашипел, хватаясь за голову. Черт.
Рядом что-то тихо зашуршало, и внезапно на мои плечи легли больше теплые ладони, настойчиво надавливая на них в немой просьбе лечь обратно. Я послушался, с выдохом ощущая облегчение, что боль с горизонтальным положением немного стихла.
Мимолетно успел заметить, что всё место, в котором я нахожусь, имело темный цвет, а потолок и стены имели странную ветвистую форму.
Через мгновение почувствовал прохладную мокрую ткань у себя на лбу. Я решил снова закрыть глаза, концентрируясь лишь на слухе, что успел за это некоторое время прийти в норму. Послышался очень тихий, оттого неразборчивый шепот, — сначала я даже подумал, что это обычный посторонний шум. За этим последовали шорохи, что постепенно отдалялись. Я услышал рядом с собой глубокий вздох.
Что-то странное происходит со мной. Сначала звери, потом растения, затем я впал в какой-то транс, от чего потерял сознание. Теперь я нахожусь в неизвестном мне месте. Не думал, что все пойдет настолько криво. Эх… А я хотел так красиво.
Полежал некоторое время, полностью придя в себя. Открыл глаза, наткнувшись на ветвистый потолок. Чем-то это напоминает дерево. Да и пахнет тоже им… В голову приходит только одна мысль, связанная с деревом — тот самый огромный дом клана, названия которого я не помню. Натекайя… Матекайя… Брр, ну и сложное имечко. Кстати, о имени… Мне нужно его придумать или назваться своим? Не думаю, что Миша — подходящее имя для этого тела. Михаил. Миил. Ихал. Аил. Мхил. Ух, какая бредятина… Ладно, оставлю свое.
Насмотревшись на потолок, я взглянул ниже: просторная, но небольшая округлая комната из веток. Необычно и уютно. У стены напротив находилось каплевидное небольшое растение, что светилось несильным светло-голубым светом. Оно и освещает место и не режет чувствительное сейчас зрение. Перевел взгляд правее. Там-то я и увидел наблюдающего за мною местного голубого жителя Пандоры. Как только мы встретились глазами, у того слегка увеличились зрачки.
Незнакомый мне мужчина, — судя по телосложению и одеянию, — был обвешан различными украшениями: на шее висел фиолетовый кулон, предплечья и кисти рук усеяны ветвистыми браслетами. Сидел он на чем-то подобии коврика, скрестив ноги. Голубой хвост плавно перекатился с одной стороны на другую, замерев на полу. Желтые глаза пристально всматривались в мои. В черные длинные волосы были вплетены бусины разных, но так гармонично сочетающихся между собой цветов. Возле него обнаружилась деревянная небольшая чаша, в которой была прохладная вода. В ней явно смачивали ту тряпку на моем лбу.
Я прикоснулся рукой к ткани у себя на лице, что уже почти высохла. Мужчина отреагировал быстро: поднялся и мягко прихватил мое запястье, другой хватая тряпку. Секунда, и на её месте была уже другая, сильно пахнущая травами. Мою руку быстро отпустили. Я немного повел носом. Захотелось чихнуть. Чихнул. Услышал смешок. Лекарь, как я понял, отстранился, усаживаясь на свое место.
— У хороших лекарств часто неприятные вкусы и запахи. Но мы благодарны Матери, что имеем возможность получить любые её дары. Мы ценим Её, а Она — нас, — тихий бархатный голос приятно обволакивает слух. В словах мужчины слышен трепет и вера. Неожиданно глубоко в груди стало приятно и тепло. Я прикоснулся к месту, где бьется мое сердце.
Прислушаться к себе помешал внезапный шум. У круглого входа в комнату появилось три силуэта. И всех трех я сразу же узнал. Вождь, его жена и Грейс. Последняя при входе сюда что-то говорила этим двоим, а когда троица остановилась посередине комнаты, мужчина с кулоном поднялся, молча поприветствовав главу племени, выдав какой-то жест рукой у лба. Затем отошёл в сторону.
Мо’ат, супруга вождя, кинула на меня взгляд, молча подходя. Остальные наблюдали, не смея прерывать. Ее лицо было серьезным. Она осмотрела мое тело, остановившись на глазах. В них женщина смотрела долго и пристально. Как-то даже немного жутко стало от этого. Мо’ат протянула руку, водя ею по воздуху возле моей головы, затем перешла к груди. Тут ее выражение лица изменилось. Шаман вздохнула, прикрывая глаза, хмурясь, а после резко распахивает веки. Она взглянула на меня и повернула голову назад, глядя на Грейс. После Мо’ат снова перевела глаза на меня, уже не с таким суровым выражением лица. Она помолчала, затем выдала тихое:
— Эйва никогда не ошибается. Не разочаруй меня, дитя, — затем отворачивается, направляясь к выходу.
Вождь, наткнувшись на мой взгляд, кивнул мне и молча последовал за своей супругой. В комнате со мной остались лишь Грейс и лекарь.