Часть 2. История магии (2/2)

— Я и не хочу знать, вы мне неинтересны. Подлые, бесчувственные, высокомерные грубияны, — процедила сквозь зубы девушка, ее грудь тяжело вздымалась, Юми старалась сдержать свои пыл, их близость не давала покоя её телу, сердце отбививало бешенный ритм, по коже пробежала дрожь, когда дыхание Малфоя коснулось её шеи. Тело инстинктивно тянулось к парню, отчаянно умоляя разум согласиться еще больше сократить расстояние между парочкой.

— Это ты так от злости дрожишь? — подстегнул Драко Юмико, поддевая пальцем ее вновь выбившийся локон. Ему приносило неимоверное удовольствие смущать девушку, знать, что её щеки вспыхивают румянцем, благодаря ему.

— Нет, от холода — произнесла быстро Юми. Девушка чувствовала себя зверьком в лапах хищника, который забавляется с будущим обедом. Малфой отстранился, едва сдерживая смех, скинул с себя мантию и накрыл ею плечи девушки.

— Постарайся в следующий раз как-то поубедительней лгать, начало сентября, солнце шпарит только так, — хмыкнул Драко. Это была чистая правда, ученики, что сидели близ окон, давно уже сбросили свои мантии и обмахивались учебниками, вытирая потные лбы.

— Обязательно, — Юми и правда была не очень хороша во вранье. Руки девушки, конечно, частенько мёрзли даже в жаркое время, но только не рядом с Драко. Форма слизеринца была великовата для Юмико, но вот цвет очень подходил к ее глазам. Девушка боролась с глупой улыбкой, ведь порыв парня, наверное, можно считать заботой, или же нет? Или всего-навсего очевидный смешок над младшей?

Ребята трудились плечом к плечу за одним столом, Драко нередко заглядывал в свиток Юмико, чтобы позлить её. Девушка, само собой, думала, что он это делает от не лучшего понимания урока, но, конечно, ей было невдомёк, что Малфой давненько прошел эти темы. Во время заключения в своём же поместье, в дни Великой магической войны, Нарцисса Малфой неустанно отвлекалась вместе с сыном от ужасов, что творила ее жестокая сестрица Беллатриса в обеденном зале. Очень многим было известно — зал был ее пыточной, ее обителью страданий и истязаний пленных, нежелательных лиц и им подобных. В свое время там героиня войны, Гермиона Грейнджер, получила мерзкий шрам на предплечье, что гласил «грязнокровка». Там был убит кинжалом в грудь храбрый свободный эльф Добби. Этот зал слышал много воплей боли и молитв о помиловании. К слову, Нарцисса всеми силами старалась уберечь сына от лицезрения этого ада. И, когда у нее выходило вырвать Драко из лап компании пожирателей, она увлекала его учебой, разбирая вместе с ним школьные предметы, обсуждая книги, что читала вместе с ним. Они проводили долгие ночи, обговаривая литературу по теории магии, древних рунах, истории и прочие. Посему Драко давно обогнал своих сокурсников по знанию школьной программы. А сейчас всего лишь дурачился, подтрунивая над Юмико, что не давала его сердцу покоя. Таким образом и прошел урок истории магии, Драко даже не заметил, как пролетел час занятия, ему было мало времени, что он провел близ девушки. Парень неспешно собрал свои вещи и, казалось, что уже собирался развернуться и уйти, как повернулся в сторону Юми, поднял тонкими прохладными пальцами ее подбородок, устремляя стальной взгляд в водоворот зелени глаз девушки.

— Ещё увидимся, Юмико, — произнес Драко и покинул аудиторию. Молодой человек не стал забирать свою мантию у девушки. Кто его знает, забыл или сделал это нарочно.

Пожалуй, только такой взгляд мог заставить девушку стоять смирно, должно быть заколдованная, она смотрела в его манящие льдами глаза.

— Ты не представляешь, мы с ним весь урок проболтали, — рядом с Юмико выросла фигура Ханны, с неким трепетом Аббот делилась радостью с подругой.

— Ты не знаешь, как зовут его друга? Тот самый, что сидел со мной рядышком, — перебила подругу Юми, не контролируя того, что говорит.

— Юмико, это же Драко Малфой, ты, верно, шутишь, если не знаешь, кто он. Он выглядит заинтересованным в тебе, хотя не похоже это на Малфоя. В любом случае, действуй, подруга, какой бы ни был он занозой, партия он идеальная, конечно, — мечтательно пропела Ханна.

— Даже не думай об этом. Я просто хочу знать имя, не могу же я к нему вечно обращаться «Эй, ты»? — прыснула Юми, пытаясь свести в шутку разговор.

Следующим занятием девушкам предстояла травология, самый унылый урок для Юмико. Изучать растения для девушки было самым утомительным из-за её непоседливости. Скоротать время помогала Аббот, у той темы для разговора не заканчивались, к тому же травология Ханне давалась хорошо, посему было кому подтягивать Юми по трудному ей предмету.

В свою очередь, у курса Драко сейчас было свободное окно между лекциями. Теодор с Малфоем-младшим вальяжно раскинулись на диванах в подземелье Слизерина. Забини Блейз прошлым вечером украдкой протащил в Хогвартс ящик сливочного пива, которое теперь холодило ладони парней, спасая от духоты. Подземелье было само по себе прохладным, но второе сентября выдалось просто пышущее жаром.

— Должен сказать, Драко, я не ждал от твоей просьбы выгоды для себя, — обратился к другу Тео. — Не такие уж и раздражающие эти гриффиндорцы. Мне уже даже кажется, что это стереотип или мнение, что сформировалось ещё на первых курсах. Честно сказать, на первых курсах мы все были те ещё ягодки. А ты особенно, друг, видел бы ты с каким лицом ходил по школе.

— Будто преследуемый вонью тухлых яиц, честное слово, — загоготал Блейз, тыча локтем в ребро Малфоя.

— Заткнись, Забини, выбью челюсть и не посмотрю на то, что мы друзья, — процедил Драко, отпихивая однокурсника.

— Говорю же, все мы не цветочки были. Но эта Аббот, это нечто, вы только представьте, такая тараторка, щебетала весь урок, но только мне стоило вставить слово, как сразу умолкала и беззаветно глядела на меня во все глаза. Не знаю, слушала ли она меня вообще, но смехом мои шутки не обделяла. Я не прочь, чтоб все занятия по истории магии были такими. С ней они не настолько скучные, — прыснул парень, прервавшись на звучный глоток сливочного пива.

— Я буду счастлив избавиться хоть на одном уроке от такого прилипалы, как ты. Ты вообще не затыкаешься, Нотт, как вы вообще не поцапались с Аббот под предлогом, кто будет говорить, а кто — слушать? Я поражён, это любовь с первого взгляда, — забавлялся Драко. Теодор подмигнул, но оставил шутку без комментария.

— Ладно, хватит о нас с Ханной, у нас все хорошо, уверен, у нее на меня в планах семья, дети и три собаки, я даже могу это себе представить, — глупо улыбнулся парень. — Давай лучше обсудим то, как вы жались друг к другу с ее подружкой.

— Что? Ушам не верю, Драко с девушкой? Ещё и гриффиндоркой? Ну-ка, Тео, повтори, я не ослышался? — оторопел Забини от невозможных новостей.

— Так что за девушка привлекла внимание нашего Малфоя? Чтобы ты строил интриги и подговаривал меня занять ее подругу, дабы сам мог побыть с гриффиндоркой? Я сам не поверил ушам, когда услышал твою просьбу. Кто она, Драко?

— Пустяки, просто несносная девчонка. Строптивая, дерзкая гриффиндорка, — закатил глаза Малфой. Упоминание Юмико вызвало у него ощущение тоски. В нос вновь ударил неуловимый запах ванили и цитрусовых, будоража разум, ему хотелось почувствовать снова на ощупь прядь ее волос, вновь заглянуть в омут ее травяных глаз.

— Ничего себе, наконец-то Драко нашел себе ту, что не поддалась его грубости и не оттолкнула в первую же секунду, — присвистнул Тео, — И когда нам ждать ее в твоей спальне? Они с Пэнси не подерутся за тебя?

— Не сравнивай её с Паркинсон, — рявкнул Драко. Он не ожидал такой реакции от себя, его никогда не волновали едкие комментарии в сторону других учеников от приятелей. Но, видимо, не волновали именно до этого момента…

***</p>

Отсидев травологию, Ханна и Юмико наслаждались минутами отдыха в своей спальне. Обе прилично вымотались после первого учебного дня, а ведь впереди еще библиотека со стопкой домашних заданий. Прикрыв глаза, девушки позволили себе расслабиться, погружаясь в свои мысли.

«Не понимаю, почему это человек так действует на меня? Как бороться с этой идиотской улыбкой, когда вижу его? Почему его внимание заставляет меня смущаться? И вообще, мне даже запах мяты никогда не нравился, а теперь хочется купить мятный шампунь, чтобы чаще чувствовать его», — размышляла Юмико.

— О чем думаешь, подруга? — прервала поток Ханна, что в последнее время тревожилась за девушку, чувствуя недоговоренность и некую утайку. Юмико стала чаще витать в облаках, задумчивое выражение лица, короткие ответы, это все так не похоже на ее подругу.

— Да ни о чем, — Юми приоткрыла веки, улыбнувшись Ханне.

— А может, все-таки о том статном блондине Драко? Ты такая тихая после совместного урока.

— Нет, не хватало еще думать о нём, я, напротив, многое отдала бы, чтобы он поскорее отстал от меня и не раздражал своим насмешливым отношением, — в груди закололо от своих же слов. Девушка лгала в первую очередь себе. Подсознательно она понимала, что ее тянет к нему, хотелось вновь услышать его, зацепиться в споре и, может, даже растрепать его идеально уложенные платиновые волосы.

— И как только можно не думать о таком элегантном и симпатичном парне? Мне кажется, он полностью подходит твоему темпераменту, — не сдавалась Ханна.

— Даже не знаю, что ответить. Я думаю, что мне вообще никто не подходит.

На самом деле Юмико так не думала, скорее, она считала, что сама не может кому-то подходить. Юная леди одно время считала себя обузой, не приносящей никому пользы и не заслуживающей расположения других. Пожалуй, в этом виновата ее мать — строгая женщина морально душила дочь, указывала на недостатки, унижала в своем роде. Это проявлялось везде. За учебой — «ты бездарная», за столом — «сколько можно есть? ты видела себя, располнела, смотреть страшно», в обществе — «ты только глянь, какая девушка, опрятная, ухоженная, худая, уверена, что и умница, а ты? Что с тобой не так?», в бытовых делах — «ты вообще хоть что-то умеешь? Иди прочь. Хоть что попроси, только лоб расшибет». Все это «прекрасно» сказалось на самооценке девушки, зеркало стало врагом для девушки. Единственной отрадой был отец, который защищал любимицу от нападок жены, вечерами выходил на прогулки с Юмико, разговаривал по душам, всеми силами подбадривая и разуверяя в словах матери, даря надежду, что есть человек, который любит ее такой, какая она есть, и это ее папа. Отношения с отцом теплели с каждым таким вечером, но проблемы на счёт принятия себя так и остались, отец помог и с этим, мотивируя на уход за собой, заменив их вечерние прогулки на пробежки, а мороженое, которым дочь заедала горечь от ссор с матерью, на совместную готовку смузи с папой. Таким темпом девушка привела фигуру в порядок, почувствовала отцовскую любовь, воспользовалась его рукой помощи и стала уверенней в себе. Жаль, что этой уверенности все еще не хватало на то, чтобы поверить, что может быть интересной противоположному полу.