Дарсы. Омегаверс: омега/омега (1/1)
Построить отношения с омегой, будучи сам омегой, наверно, трудно, только Диму это не остановило. С Арсением у него был всегда особый контакт, а спустя годы работы их циклы и вовсе синхронизировались — течки наступали почти в одно и то же время, зачастую во время гастролей или съёмок. Антону с Серёжей приходилось так себе — голова словно в тумане, рефлексы сдерживать удовольствие не из приятных, а потому перед выступлениями туалет был стабильно занят. Да, именно альфами. Да, для того, чтобы передёрнуть.
Позов видел и понимал ребят, а Арсений только на Димку и смотрел. Даже подавители не были препятствием, и он тянулся к Позову, чтобы невзначай коснуться или провести носом по шее, вдохнуть глубоко полюбившийся за столь долгое время запах.
В один вечер, который все решил, они оба были на таком взводе из-за усталости и стресса, что ни сигареты, ни таблетки не действовали. Воздух словно был наэлектризован, а омеги похожи на два оголённых провода с высоковольтных линий.
Переодевание после концерта скорее было похоже на раздевание наперегонки, одежда летела с обоих так быстро, что, дойдя до белья, впопыхах стянули и его.
— Дим, Дим... — моляще-просяще проговорил Арс, прогибаясь в пояснице и ложась грудью на гримёрный столик.
— Лучше молчи, — Позов хоть и терпел так долго, но любое слово могло сбить эту спесь.
Правильно, неправильно, какая разница, когда перед Димой был омега, готовый на быстрый секс без прелюдий: Арсений — зараза — провоцировал его, изводил. Разговаривать всё равно придётся. Потом. Рука уже оглаживала чужие бёдра, пальцы скользили по влажной расселине, губы целовали спину, усеянную родинками, и поясницу. Арс дрожал, перебирал ногами в нетерпении и тихо постанывал. Дима, словно мазохист, растягивал с особым удовольствием, наблюдая, как смазка сочится из Арса, в то время как у самого чуть ли не потоп.
— Резинки... Вот тут, — только и мог выдавить из себя Попов, указывая рукой на выдвижной ящик. Дима, не мешкая, быстро сориентировался и совсем скоро послышался характерный шелест латекса.
Дима не разменивался и проник глубоко. Тесно, горячо и очень мокро было внутри. Звуки хлопающей смазки, шлепков, стоны заполнили небольшую гримёрку, а коктейль запахов опьянял и так задурманенный похотью мозг. Оба чувствовали, что долго не смогут продержаться, оттого толчки становились резче и жёстче. Адреналина добавляла и ситуация, в которой они оказались, — застукать могли в любой момент. В этом сексе было что-то животное, инстинктивное, но это его нисколько не портило. Оргазм накрыл сперва Арса, а после и Диму. Пот стекал по спинам, сперма со столика, а стыд подогревал без того жаркий воздух. Они подумают об этом потом. Всё потом.