28.Зачем (1/2)
Лето подошло к концу. Какое это огорчение для многих школьников, которые сегодня наконец отправятся на учебу. Некоторые малыши с удовольствием начнут свои первые дни в школе, а кто-то постарше с недовольством будут доучиватся свои чёртовы последние годы в аду. Бен из этого числа недовольных подростков, хоть на вид таким и не казался. С самого раннего утра парень успел привести себя в порядок, позавтракать и надеть свою выглаженную белую рубашку и черные штаны. Выглядел он как всегда нелепо в таком наряде и терпеть не мог его надевать. Но у него не было особого выбора поэтому долго у зеркала парень не задерживался, чтобы в очередной раз не беситься из-за своего вида.
Было только утро, а Бен уже успел поймать на себе злобные взгляды сестры, которая тоже собиралась на первый день учебы. Парень не особо обращал на это свое внимание, ведь день и так был хуже некуда. Девушка будто специально назло своему брату ходила перед его лицом, делая вид, что что-то ищет, тем самым мешая парню спокойно собираться. Бен решил ненадолго закрыться в своей комнате и посидеть там, чтобы как-то морально подготовиться к тому, что ещё весь следующий год ему придется каждый день заниматься одним и тем же. Подготовиться к тому, что снова возвращается ужасно скучная и замкнуьая от внешнего мира жизнь.
«Я буду скучать... лето» – думал школьник, в поглаженой рубашек ложась на застеленную кравать.
Эшли была не вдухе и не только из-за брата, который был до сих пор дома и мешал ей собираться в университет. Девушка вчера очень поздно пришла и легла спать ещё позже. Еще и утреннее похмелье после вчерашнего хорошего вечера. Голова девушки разрывалась и даже таблетка, которую она выпила уже около часа назад, никак не помогала. Она и подумать не могла, что первый день с самого начала пойдет ужасно. Хотя этого можно было ожидать, но исправить уже нечего было нельзя. Девушка продолжала бегать с этажа на этаж, чтобы собрать все нужное и одеться. Вчера она не учла то, что все ее нужные пренадлежности разбросаны по всему большому дому и сейчас ей придется носиться и собирать каждую мелочь.
Встала Эшли позже, чем ожидала, из-за этого и была такая крайняя спешка. Она даже не успевала позавтракать, потому что только натягивала на себя коричневую юбку-карандаш. Хоть в университете присутствовала свобода в одежде, не было никакой формы, это не отменяло для Эшли все ту же ужасную юбку и не менее ужасную блузку. Смотря в зеркало на свое отражение, она просто хотела остаться дома, только бы не выходить в этом в люди.
Родители никода не давали выбора в том, что носить их детям. Всегда приличный и невызывающий вид. Юбки, платья обязательно ниже колена, блузки, рубашки с длинным рукавом, прикрывающие грудь и желательно шею.
«Боже мой, что за бред?!?» – кричала девушка у себя в голове.
Все же, выдохнув и успокоившись, девушка поправила свою блузку и надела очки, что придавало ещё более нелепый вид.
– Что ж... уродка Эшли готова выходить, – ужасно злясь, но пытаясь сдерживаться, говорила своему отражению девушка.
Она взяла свою сумку и, оглядевшись, чтобы не забыть ничего, вышла из своей комнаты. Глянув с лестницы вниз, брата Эшли не увидела, но грохот в его комнате дал знать сестре, что парень все ещё дома.
– Эй, выходи и уебывай уже в школу, – громко говорила девушка, стуча в комнату брата.
Через минуту с грусным видом в дверях появился школьник.
– Зачем стучать-то так... ухожу я уже, – заводя за плечи свой портфель и закрывая дверь в комнату, сказал парень.
Он прошел мимо сестры, оглядев ее печальным взглядом, от чего даже девушке стало не по себе. Но быстро одумавшись, она направилась за братом вниз к выходу, ведь и ей было пора выдвигаться к университету. До здания университета было идти всего ничего. Он был рядом с домом, что было очень удобно. А вот бедному школьнику придется ехать в душном автобусе в час-пик. Молча пытаясь не смотреть на друг друга, ребята обувались и уже выходили из дома. Каждый направился в свою сторону, даже не попрощавшись друг с
другом. Вся эта вражда уже сидела в горле у Бена. Снова хотелось заплакать, но он держался, крепко сжав свои лямки от портфеля, он быстрее стал идти на свою остановку.
Уже подходя к нужному автобусу, парень надеялся не встретить в первый же день своих врагов. Хотя это было невозможно, потому что каждый в его школе не совсем дружелюбно относились к Бену. Такой зануда, что ему делать среди крутых мальчиков и девочек, которые прогуливают уроки и математика не вся их жизнь. Но не Бен выбрал себе такую жизнь, от этих мыслей становилось ещё грустнене. Тряхнув головой, он захотел выгнать все эти ненужные мысли, решив занять их учебой. Он стал думать о предметах которые сегодня будут, мысленно готовясь к ним. Стало немного легче не думать о чем-то грустном, то есть о своей жизни, поэтому уже не хотелось валяться в истерике прямо на полу этого автобуса.
Сесть было некуда, поэтому парень стоял около большого окна, держась за верхние поручни. В автобусе было очень много людей, от таких же школьников с порфелями, как Бен, до скучных стариков, общающихся о чем-то друг с другом. Количесво людей в автоюусе так нагнетало Бена, столько людей по его мнению, которые глядели на его нелепый вид школьника.
«Мне ещё повезло, что все мои фанаты не видели моего лица» – думал Бен.
Тем временем парень уже был на нужной остановке. Он мигом выпрыгнул из автобуса и ещё пару метров прошел до своей школы. Перед воротами он встал и, выдохнув, оглядел все здание снизу вверх. ”Добро пожаловать” гласила надпись на вывеске на больших высоких воротах. От такого ”милого” гостеприимства, Бен лицо скривил.
«Ладно...» – подумал Бен, крепче хватаясь за свой портфель и входя в школу.
***
Хорошее ранее утро, за окном через шторы еле виднеются ранние лучи утреннего солнца. В уютной белой и чистой постели все ещё сладким сном спал Джонсон, ни на минуту не подумав в своей сонной голове, что пора бы уже просыпаться. Ведь сегодня его ждёт новая жизнь в художественном университете. Видимо, на тот момент пока парень спит, он решил забыть про это. И, конечно, Ларри точно знал ещё с самого начала, что даже пару раз сработанный маленький будильник на полке рядом с кроватью не даст полную гарантию того, что уже в пол седьмого утра Джонсон будет бодорствовать. Поэтому принял другие меры ещё вчера поздно вечером. Эти самые меры, по звукам в коридоре уже вошли в квартиру парня.
– Ээй, вставай, чувак, сегодня у тебя такой важный день, – врываясь в комнату Джонсона, стал кричать Роберт.
Услышав крики друга, Ларри только прикрыл свои уши подушкой и принялся дальше спать.
– Ларри Джонсон, уже пора вставать, я твой будильник, который нельзя выключить, – Роберт подошел к кровати друга и стал его трясти, чтобы тот не засыпал.
Сам ирокезник, видимо, только встал, ведь он был в своих пижамных штанах в клеточку и в какой-то старой протертой майке. И конечно же с непричесанаым ирокезом.
– Ага-да, блять, я встаю, – с растрепаным волосами Джонсон сонно сел на кровать и широко зевнул.
– Я уже ненавижу этот день, – вставая с кровати, говорил Ларри.
– Итак, что ты будешь делать дальше? – спрашивал Роберт.
– А чё, в душ и пойду в университет, – сказал парень.
– Позавтракай, я могу сам что-то приготовить и... выпей таблетки, – серьезно проговорил ирокезник.
– Ебать, Роберт, ты сейчас даже дотошнее еды, – Ларри достал сигарету из рядом лежащей пачки.
– Ладно, только если ты что-то вкусное приготовишь, – сказал парень, своей зажигалкой прикурив сигарету и отойдя ближе к окну.
– Ну на вкусно ты не рассчитывай, но съедобно точно будет, – проговорил Роберт, уже направляясь на кухню.
Пока Роберт шел на кухню готовить что-нибудь на завтрак для Джонсона, Ларри, докуривая свою сигарету до самого фильтра, направился с чистыми вещами в душ. Он закрыл дверь и уставился на свое отражение.
– Ебать, чё за, – разглядывая побледневшую кожу и синяки под глазами говорил парень.
Он совсем не выспался и сегодня его вид был не совсем хорош. После того, как Ларри закончил разглядывать свое лицо в зеркале, он направился принимать душ. Снова представляя в голове свой первый день в новом университете, парень уже несколько минут стоял под душем, не двигаясь и тупя в стену. Все же немного прийдя в себя, он стал уже выходить, ведь времени было не так много.
Джонсон стал одеваться и одежда в университет была самой обычной. Майка, поверх которой обычный серый свитер на пуговицах, хоть лето и закончились, но жара ещё не сходила и будто даже не собиралась. И о чем думал Ларри, надевая этот большой теплый свитер, было не понятно. Как всегда узкие джинсы, рваные в некоторых местах. И парень был полностью одет, оставалось причесать длинные каштановые волосы, которые после сна выглядели очень растрепанными.
Вырывая кучу волос парень проводил старой поломаной расчёской по своим запутанным волосам.
– Да блять, – смотря на расчёску полную его волос, выдал Ларри.
Из кухни уже доносился запах еды, от которого Джонсону стало не по себе. Парню стало очень плохо, было странно, что парня сново тошнит, ведь он всю прошлую неделю принимал таблетки и соблюдал режим. Он встал около туалета, но все было уже в норме. Он, выдохнув, все же вышел из ванной, где в жёлтом фартуке Роберт подавал к столу только что приготовленную яичницу.
– Ну как-то так, – глядя на тарелку, сказал Роберт.
– Ты реально думаешь, что я буду это есть? – серьезно спрашивал Ларри.
– Да ладно тебе, нормальная яичница, а для таблеток тебе нужно сначала поесть, поэтому прошу к столу, – обеими руками указывая на тарелку, проговорил Роберт.
Ларри, закатив глаза с недовольством, все же сел за стол. Удобнее устроившись на высоком стуле, он стал вилкой тыкать в свою яичницу, не принимаясь есть ее.
– Чувак, время уже, ешь быстрее, – отмывая сковородку, подгонял парня ирокезник.
Джонсон все же принялся есть свой завтрак, каждый кусок запивая рядом стоящей водой. За пару минут он управился и уже вставал изо стола, направляясь за своим портфелем в комнату. Сложил все нужное, не забывая положить пару пачек сигарет, хоть и не знал как будет курить в университете. Из комнаты он уже вышел с тем самым портфелем на своих худых плечах.
– Все, Роберт, я готов, – сказал Ларри стоящему на кухне ирокезнику.
Роберт подошел ближе к Джонсону, попровляя его кофту.
– Ну, чувак, выглядишь в точности как в старшой школе, до сих пор помню как ты сбегал с уроков и валил ко мне, это так мило... дети так быстро растут..., - шутливо вытирая слезы, говорил Роберт.
– Прекрати этот цирк... но было весело, – быстро улыбнувшись, после убрав свою улыбку с лица, сказал Джонсон.
– Все идём, – выпихивия высокого парня в фартуке, говорил Ларри.
Роберт, быстро сняв с себя жёлтый фартук, кинул его куда-то вдаль и был вытолкнут другом из квартиры. Они стояли около лифта и ждали, пока он приедет.
– Волнуешься? – спросил Роберт.
– Нет, похуй вообще, – сказал Ларри, поправляя портфель.
– Неудивительно, но все же, рад за тебя, – говорил ирокезник, искренне улыбаясь другу.
– Ага, – отводя взгляд, коротко выдал парень.
Когда лифт приехал, ребята спустились сначала на четвертый этаж, где Роберт, попрощавшись с Джонсоном, вышел и ушел к себе, а Ларри поехал вниз. Выходя из лифта, никаких проблем в виде соседа на пути парень не заметил и был этому несомненно рад. Он спокойно вышел из арпартаментов и отправился в университет. Очень удобно то, что Джонсону было идти от силы десять минут. Поэтому парень даже не спешил, прогуливаясь по утренним знакомым ему улицам.
***
Все ещё ранее утро. Со вчерашнего вечера, Фелпс, прийдя домой, уснул и больше ничего не помнил. Он все ещё спал и думал, что это занятие продлится хотя бы до полудня.
– Быстро вставай, – криком стал говорить вошедший в комнату сына старший Фелпс.
Тревис, еле размыкая свои сонные глаза, только что-то промычал и уткнулся обратно в подушку.
– Эй, юноша, я не шучу, сейчас же вставай с постели, – не угоманивался отец, срывая теплое одеяло с Тревиса.
– Да блять...
– Не сквернословь, – серьезно выдал Кеннет.
Тревис все же проснулся, уткнувшись взглядом в белый потолок, он нервно ждал, пока отец скажет, зачем потревожил его так рано.
– Твое вчерашнее состояние... это ужасно, тебя принес на руках этот голубоволосый, – стал говорить отец.
– Но это ещё полдела, я нашёл у тебя это, – показывая пакетик с таблетками, проговорил мужчина.
Тревис повернул шею в сторону отца, после его глаза округлились и он поднялся на локти.
– Отдай, – быстро вставая с места, говорил Тревис.
– Нет уж, я тебе не дам эту дрянь, – убирая пакетик в карман, сказал отец.
– Иди в душ и раздавать листовки, этот разговор ещё не окончен, – сказал отец, выходя из комнаты сына.
– Чего? Да ты серьезно? Что тут обсуждать, папа... что тут... блять, – понимая, что отец его совершенно не слушает, он сел на кровать и скрестил руки на коленях истерически стал смеяться.
– Пиздец...
Он сидел, пытаясь сложить все, что случилось этим утром и вчерашним вечером. Ничего не выходило, весь вчерашний день всплывал едиными кадрами и то размытыми и непонятными.
«Меня притащил Сал? Боже... я не помню ничего» – хватаясь за голову думал парень.
«Хоть бы не натворил вчера чего то, надо поговорить с кем-то...»
– Мне долго ждать, пока ты сходишь в душ, возьмёшь листовки и наконец пойдешь их раздавать, – перебивая мыслещего сына, грозно спрашивал Кеннет.
– Иду я, – вставая с места и направляясь в душ, сказал Тревис.
На каждом шагу он будто застывал, подойдя к зеркалу в ванной, он тоже не на долго задумался. После, тряхнув головой, он разделся и стал принимать душ. Голова очень болела после вчерашней вечеринки. То, что парень ничего не помнил, очень пугало его и оставляло в замешательстве. Все было очень странно, будто он находился где-то в другой вселенной, но точно не в этой.
После душа стало немного легче. Замотавшись в полотенце, он вышел из ванной и направился в свою комнату, собираться. В шкафу он нашел что-то незамысловатое: майку с темными шортами. Он ещё не знал, сколько пробудет на душной улице под полящим солнцем, поэтому решил не надевать что-то теплое.
Идти никуда не хотелось, сейчас парень желал только вернуть свои таблетки, бутылку холодного пива и остаться дома, пролежать в кровати весь день.
«Может, даже с Фишером» – думал парень.
Он, полностью собравшись, взял со стола те самые листовки и направился к выходу. Он стал обуваться, как вдруг перед ним неожиданно возник отец.
– Не знаю, где их нужно раздавать, отец ничего мне не сказал, думаю, около церкви, да, иди туда, – сказал Кеннет.
– Ага, – уже завязыая последний шнурок, проговорил парень.
После старший Фелпс проводил сына, уходящего за дверь, и ушел в свою комнату. А Тревис направился спускаться вниз и идти к церкви.
«Не понимаю, зачем эта херня?» – оглядывая листовки, задавал вопрос Фелпс.
Спустившись вниз, он вышел из дома и отправился к церкви, попутно доставая свой телефон, чтобы набрать Эшли. Возможно, спросить у нее что-то про вчерашний вечер, потому что Сала он точно тревожить не станет. В голове сидит что-то такое, что не даёт набрать номер друга, будто в памяти есть что-то не очень хорошее, что было вчера на вечеринке.
Парень сделал вызов и стал ждать ответа подруги.
– Хей, Тревис, ты уже встал? Рано же, – взяв трубку, стала говорить девушка.
– Утрений приход отца в мою комнату, и вот я иду к церкви раздавать листовки в семь ебаных утра, – злясь, говорил парень.
– Звучит не очень, – сказала девушка.