Глава двенадцатая. Наваждение князя И (2/2)

Жунь Юй удивлённо моргнул, разглядывая своих неожиданных гостей.

— Прошу, проходите, — впустил он, наконец, старшего, предложил ему присесть и чаю. — Думаю, нет необходимости меня осматривать, я и без того знаю свою болезнь. Несколько лет назад я был отравлен ядом и теперь принимаю некоторые лекарства, — без утайки сказал Жунь Юй, уже аккуратно перебирая вещи в своём ящичке для бумаг и документов. Вытащил оттуда пару сложенных листков и протянул лекарю. — Прошу. Это описание яда, а здесь — рецепт лекарства.

Лекарь благодарно принял бумагу и внимательно изучил её, его тонкие губы то и дело подрагивали, пока он пересчитывал количество того или иного ингредиента для лекарства, и брови его все больше и больше сходились к переносице.

— Лекарство не нейтрализует яд полностью. Вы просто медленно умираете, — заметил лекарь осторожно, не уверенный, что пациент знает об этом. Яд был сложносоставным, и противоядие найти от него не просто, а учитывая, как долго он бродит в теле и вовсе почти невозможно.

Жунь Юй печально вдохнул и кивнул, поджав губы.

— Я в курсе. Я бы погиб ещё тогда, если бы меня не спас даос и не передал духовных сил. Лекарство помогает мне предупреждать приступы, — сказал он.

После того случая Жунь Юй обращался к лучшим лекарям, аптекарям и алхимикам, изучал яд сам, а искать он умел. То, что у него было лекарство, уже являлось чудом. Жунь Юй не загибался от раздирающего лёгкие кашля и горящих в огне внутренностей каждое мгновение своей жизни.

— И как долго вы живете на этом лекарстве? Есть какие-то побочные действия? Позвольте вашу руку, — проговорил сплошным потоком лекарь.

Ему стало страшно, он понимал, что от настолько сильного яда нет спасения и то, что молодой мужчина перед ним жив — это поистине чудо. Было жутко представить, что с ним может сделать князь, когда узнает. Слухи о том, что тот проигнорировал из-за гостя княгиню, уже разошлись по поместью.

Жунь Юй не стал возражать и одёрнул рукав, протянув лекарю обнаженное запястье.

— Уже… — проговорил он и задумался, просчитывая в уме, сколько до этого принимать других лекарств, а ещё раньше и вовсе жил на одной лишь духовной сила даоса. — Года два — точно, — ответил он, рассчитав всё в уме. И замолчал, позволяя лекарю прощупать его пульс в тишине, заранее зная, как сильно тот отличается от пульса здоровых людей даже сейчас, когда приступов нет.

— Как часто случаются приступы? Как они проходят? — закончив измерять пульс, продолжил опрос лекарь. — Что принимали до того, как нашли лекарство? Или сразу начали принимать его? В какой дозировке? Как часто? — вопросы сыпались из него один за другим, он должен чем-то помочь, в том числе и для спасения собственной жизни. А если нельзя спасти, то хотя бы продлить жизнь этого человека настолько долго, насколько это возможно.

Жунь Юй послушно отвечал на все вопросы, позволяя себя ощупывать и проверять со всех сторон. Описал периодичность приступов, их характер, как он их глушит, предоставил все свои старые рецепты, бережно сохранённые с прочими документами. Рассказал, что делает помимо приёма лекарств, о медитациях и даосских практиках, которые изучал в храме, о зачатках золотого ядра, которое начал формировать там же до истории с отравлением.

— Мне надо проконсультироваться с коллегами, — вынес вердикт лекарь. — Мы вряд ли вас спасем, раз даже даосы не смогли вас полностью излечить, но кое-что сделать сможем, чтобы облегчить ваше состояние, — проговорил он, а после, забрав с собой помощников, с поклоном удалился.

Сюй Фэн образовался ближе к обеду. Лекарь, прежде чем идти к нему, действительно пошел пообщался с другими лекарями, и они пришли к единогласному выводу, что гость князя не жилец и сколько ему еще топтать эту бренную землю — неизвестно. Князь разнес кабинет, в котором получил эту новость, и, лишь успокоившись, пришел к Жунь Юю. В груди щемило от страха, он был уверен, что у него есть время, а его оказывается нет. Сколько еще проживет Жунь Юй? День? Два? Месяц? Год? Он потерял столько времени, что мог быть рядом с ним, уже было плевать, в каком качестве, лишь бы просто рядом и держать его за прохладную, но живую руку.

Жунь Юй нашелся во дворе, в саду. Он закономерно заскучал сидеть в комнате и прогуливался, уже приметив очаровательный каменный столик под деревом, где можно было обосноваться для созерцания. Выходить за пределы поместья пока желания не было. Увидев Сюй Фэна, он ему только кивнул в качестве приветствия.

— Ваша Светлость, — произнёс юноша.

— Все еще обижаешься, — констатировал неприятный для себя факт Сюй Фэн. — Как самочувствие? Не хочешь поговорить об этом? — спросил князь, давая гостю возможность самому рассказать так как это будет удобно ему.

Жунь Юй легко улыбнулся и вздёрнул бровь. Покачал головой.

— Моё самочувствие удовлетворительное. Абсолютно не хочу, — только и сказал он. — Присядешь? — предложил он, кивнув на свободный стул по другую сторону каменного столика. Он поставил на стол бамбуковую бутылочку, в которой носил воду во время их путешествия. — Во время нашей последней стоянки вчера утром я обнаружил ручей с потрясающе чистой водой с гор и набрал её немного для себя. Хочешь попробовать?

— Нет, спасибо, не хочу отнимать у тебя не капли радости, — проговорил Сюй Фэн, присаживаясь за столик. Он понял, что Жунь Юй не собирается делиться с ним ничем, тем более не собирается рассказывать о своей болезни. Как странно, а ведь если бы он тогда не вернулся в монастырь, а остался с ним, то все могло обернуться совсем иначе. Князь мог бы даже заплакать от бессилия, если бы давно не разучился это делать. В любом случае сейчас Жунь Юй был жив, а значит сколько бы ему не осталось, это время он должен провести как можно беззаботнее и приятнее, чтобы, уходя, ни о чем не сожалеть. — Есть какие-то планы на вечер? Или позволишь мне составить тебе компанию? Освоился в комнатах? Нравится?

— В комнатах я хочу заменить ширмы и занавеси и переставить некоторую мебель. А вечером — пройтись по рынку, посмотреть некоторые вещи для себя и поговорить с мастерами. Если захочешь меня сопровождать — я не стану возражать, но лишь при условии, если за нами не будет эскорта, — сказал Жунь Юй, намеренно замяв тему своей болезни.

Ему вовсе не хотелось, чтоб Сюй Фэн о ней знал. Сам он уже успел погоревать и настрадаться, пока мучался от приступов и принимал лекарства, которые не помогали. Он знал и то, что буквально вырывает у жизни мгновения для себя, но ничуть об этом не жалел. Жунь Юй был намерен жить себе в удовольствие, пока ему будет позволять состояние и не предаваться унынию. И уж точно не хотел, чтоб его кто-то жалел.

— Я пришлю к тебе управляющего, скажешь ему все свои пожелания, он сделает, — произнес Сюй Фэн. — Вечером я очень хочу с тобой погулять, но охрана будет в любом случае. Даже если один пойдешь. Война закончилась, но гарантии, что кто-то из соседей не подошлёт убийц, нет. Но обещаю, что их будет мало и ты их даже не заметишь, — проворил князь.

— Я думал, что князь — занятой человек, к тому же женат, а у него есть столько времени, чтоб заходить к своему заложнику и даже приглашать гулять, — заметил Жунь Юй, с щелчком открыв веер, стал обдуваться. День был довольно тёплый.

— Я тебе уже говорил, ты не заложник, а гость. Был бы заложником дальше камеры не ушел бы, — проговорил Сюй Фэн. — И за княгиню, я тебе пояснил, — буркнул Сэй Фэн. — Или это, или дать твоему отцу уничтожить княжество. — Князь И поднялся. — Если не хотел со мной гулять, зачем тогда звать? — не ожидая ответа, он развернулся и ушел. Действительно у князя много дел, вот ими и займется, раз сегодня у Жунь Юя плохое настроение. Не хотел бы быть один, не гнал бы.

Жунь Юй проводил его долгим взглядом в спину, оставшись сидеть. Всё было правильно, пускай князь злится и уходит от него, пускай его хрустальная мечта разрушится, не надо давать ему надежду. При всей своей беззаботности Жунь Юй не был жестоким. И не хотел обрекать князя на то, чтоб тот влюблялся в больного человека, которого он вскоре потеряет, перед этим промучавшись от вида умирающего. Пускай уж лучше Сюй Фэн считает его жестоким человеком без сердца.

Вечером Жунь Юй, как и обещал, отправился на рынок в сопровождении слуг поместья, будто бы разговор с князем ничего для него не значил. Там он придирчиво выбирал для себя некоторые необходимые принадлежности и встречался с мастерами, которые помогут ему привести комнату в соответствующий его вкусам вид.

Сюй Фэн шел следом за своим гостем в компании Ляо Юаня. Тот подробно рассказывал о мастерах, к которым ходил гость, а после выспрашивал, что заказал, если на что-то падал взгляд гостя, то это покупалось. Князь, словно привязанный ходил за ним, смотрел на него. Ляо Юаню становилось неловко от пробирающей до самого нутра тоски, что сквозила в глазах князя. Мысленно помощник думал даже о том, что было бы, наверное, лучше, чтобы тот не нашел Жунь Юя никогда, чем вот так сходить с ума видя, но не имея возможности коснуться. А до насилия князь не опустится.

— Может, домой? — спросил помощник, когда Жунь Юй засел в чайной. Видимо, испить чайник-другой и поужинать.

— Подождем, — отозвался Сюй Фэн, прислоняясь к опоре ближайшей лавки. Владелец его не торопил, знал кто перед ним и помалкивал.

Жунь Юй тем временем подозвал к себе подавальщика и заставил его пониже к себе склониться, что-то тихо тому долго объяснял. Старый подавальщик ему понимающе кивал и под конец распрямился и поклонился, обещая сделать, как хочет молодой господин.

А ещё некоторое время спустя, Жунь Юю принесли чай и лёгких закусок. А вместе с тем служка подошел к Сюй Фэну, очень низко склонившись перед своим градоначальником, подал на вытянутых руках дощечку с чашечкой чая с замысловатым названием «тоска красавицы по ветру, что ускользнул из её рук» и маленькое изящное пирожное рядом, украшенный сверху ярко-алым цветком феникса, что ясно давало понять, что Сюй Фэна засекли.

— Верни адресату, — отозвался Сюй Фэн, а внутри все горело от боли и обиды.

Он даже не пытался прятаться, его город, за кем хочет, за тем и следит. Но вот так нагло кидать ему в лицо то, что он может хоть наизнанку вывернутся, но желаемого не получить, это было больно. Отказывать в взаимности - это одно, издеваться над чужими чувствами - уже совсем другое. Не будь размолвки на почве существования княгини, может быть, Сюй Фэн и принял это за тонкий флирт, но не сейчас, когда его буквально днем поманили, а после издевательски забрали предложение.

— Ваша Светлость, может, хватить? — спросил Ляо Юань, с сожалением смотря на князя. Того явно больно кольнуло название чая.

— Если хочешь иди, я не хочу возвращаться, — ответил равнодушно Сюй Фэн, опуская край шляпы чуть ниже, пряча боль в глазах.

В этот момент к нему вернулся служка, всё с тем же подносом в руках. Мальчишка явственно подрагивал, явно боясь снова приставать к князю, когда тот в таком мрачном настроении. Дрожал и его голос.

— В-ваша Светлость, г-господин велел передать… велел передать… — замялся мальчишка, совсем стушевавшись, пока не получил тумака от Ляо Юаня.

— Говори уже! — велел ему помощник строго.

— Что… кхм… Если Е-его Светлость хочет вернуть подарок, то… то... то должен сделать это лично, — наконец выговорил мальчишка.

— Иди домой, — сказал Сюй Фэн помощнику и, забрав у мальчика поднос, направился в чайную. Убегать было не в его правилах, а раз так настойчиво зовут, то почему бы и не присоединиться, даже если и оскорбляют.

Жунь Юй сидел у дальнего столика у окна, отделённый от других ширмой и спокойно жевал салат, когда Сюй Фэн к нему, наконец, подошел. Жунь Юй кивком предложил тому присесть напротив и спокойно дожевал, сделав глоток чая в конце, прежде чем начать диалог с князем.

— Ваша Светлость, — поприветствовал он Сюй Фэна.

— Уже виделись, — отозвался с покойно Сюй Фэн. Возвращая принесенный десерт владельцу, чай тем ни менее он оставил. В горле от чего-то пересохло. — Ты что-то хотел? Раз так настойчиво приглашал меня присоединиться.

— Ваша Светлость уже пару часов неотступно следует за мной. Вечер душный, я осмелился угостить вас чаем, чтоб смочить горло. Мой выбор не пришелся вам по душе? — спросил Жунь Юй с искренним интересом.

— Благодарю за проявленную заботу, крайне мило с твоей стороны, — произнес Сю Фэн. — Чай чудесный. Надеюсь, что тут его заваривают лучше, чем в поместье. — Сюй Фэн выпил принесенную пиалу и лениво крутил её в руках, наблюдая за тем как последняя капля перекатывается по дну. — Но впредь не посылай ко мне служащих чайной, а то их припадок хватит.

— Ваша Светлость держался от меня на расстоянии всю мою прогулку. Кто я такой, чтоб навязывать князю своё общество, — покачал головой Жунь Юй. Взял свой чайник и наполнил им обе пиалы. — Прошу, испейте. Этот чай называется «ветер, что был заключен в жемчужины чая». Я заварил его сам. Уверяю, это не станет трагедией для меня, если Ваша Светлость разделит со мной эти капли радости.

Сюй Фэн кивнул и продолжил катать чай в пиале. Говорить не хотелось, да и не о чем, собственно, было. Сначала Суй Хэ брюзжала и требовала пустить ее к гостю, потом новость о здоровье Жунь Юя выбила из колеи. Потом этот же самым Жунь Юй отправил его подальше от себя. Не день, а сплошная гадость, а ведь так хорошо начинался.

— Договорился о подходящей мебели? Еще пожелания будут?

— Договорился, — сказал Жунь Юй, раскрыв свой веер. — Всё в порядке, всё остальное меня устраивает. Я скажу, если что не так, — пообещал он.

Жунь Юй откинулся на спинку кресла, обмахиваясь. Прошедшие дни его вымотали. Общение с князем было настоящими эмоциональными качелями для него. Жунь Юй убеждал себя, что должен продолжать оставаться холоден и неприступен, а убедить в чем-то Сюй Фэна оказалось так просто, достаточно было пары резких слов и косых взглядов, чтоб князь выходил из себя и сбегал, обиженный. Но смотреть на его удаляющуюся спину отчего-то было тяжело, внутри болезненно щемило.

От всех этих переживаний Жунь Юй чувствовал, как у него начинает скрести в лёгких. Крайне не вовремя.

— Ты побледнел, — произнес Сюй Фэн. Он слишком резко вскинул голову и Жунь Юй не успел скрыть лицо веером. — Всё в порядке? — князь И выглядел обеспокоенным и готовым помочь. Лекари расписали ему со слов Жунь Юя все симптомы и то, как происходят приступы, а потому он был внимательнее, чем до этого.

Жунь Юй ничего ему не ответил, только глаза прикрыл, дыша очень медленно и считая вдохи. Сосредоточился, усмиряя приступ. Открыл глаза и покачал головой, с хлопком закрыв веер.

— Давай вернёмся в поместье. Мне нужно принять лекарство, — сказал он, оставив на столе плату за чай и ужин, и поднялся.

— Возьмем паланкин? — предложил Сюй Фэн.

Они ушли от поместья довольно далеко, и последнее, чего он хотел, это чтобы кто-то узнал о слабостях его гостя. Кашель с кровью никого не красит, особенно таких небожителей, как Жунь Юй.

Жунь Юй покачал головой. Приступы у него не начинались немедленно, он чувствовал их за несколько часов. Так что не хватало ему ещё тащиться в паланкине, как изнеженной наложнице.

— Я дойду, — сказал он ровным голосом. Кроме бледности его состояние не выдавало ничего.

— Хорошо, я рядом, если понадобиться поддержка, — произнес Сюй Фэн. Для себя князь решил, что сколько бы его не отталкивали он будет рядом столько, сколько отмеряно. Он будет искать способ спасти и облегчить его жизнь.

Жунь Юй кивнул ему и они покинули чайную. До поместья князя они шли молча и за это Жунь Юй был благодарен Сюй Фэну. Долгий диалог мог бы спровоцировать кашель и на несколько дней оставить его без голоса. Уже в поместье, у дверей в свои покои, Жунь Юй остановился и обернулся к Сюй Фэну.

— Я… благодарен тебе за сопровождение. Спасибо, — произнёс он негромко, смотря на князя.

— Я пришлю лекаря, — кивнул Сюй Фэн, удаляясь. Вряд ли гордый Жунь Юй захотел бы, чтобы он смотрел как его скрутит очередной приступ, а что это именно он у мужчины, было время понять.