Глава 25. Акачи в “Хиганбане”. Выходной с Кэт. (2/2)
Хрупкое тело не выдерживает столь огромной бури внутри себя, заставляя его на одной тренировке упасть без сознания. Юи подхватывает юношу, замечает у него кровь из носа, и берёт салфетки из рук другого тренирующегося. Парень аккуратно держит его, вытирает кровь и пытается разбудить, что ему удаётся вообще не сразу.
Акачи спустя пару минут с огромной неохотой приоткрывает глаза, размыто смотрит на Юи, который зовёт его, но практически сразу парнишка отключается обратно. И Юи не остаётся ничего другого, кроме как отнести того в медпункт, где уже врач занимается попытками добудиться. С помощью нашатыря ему удаётся это сделать, и Акачи мутно смотрит на двоих перед собой. Голова кружится, сил нет и капли, но по привычке он дёргается и пытается отодвинуться от людей, и Юи успокаивает его, помогая лечь обратно. Врач замечает бинт на чужой руке, пока смотрит пульс, и хмурится, правда пока что молчит. Он оставляет Акачи у себя под присмотром, давая тому возможность отдохнуть и отоспаться, ведь бессилие и усталость видны невооружённым взглядом. Когда юноша засыпает обратно, врач любопытно смотрит под повязку, тяжело вздыхает и всё обрабатывает. Конечно же, ему приходится предупредить Сору о случившемся, в том числе и про порезы.
И глава не удивляется подобному исходу. Тенденция изменений состояния наблюдаемого достигла своего закономерного конца. Сора лишь устало вздыхает и передаёт информацию Хару, а та, в свою очередь, не на шутку волнуется. Женщина умудряется знать в лицо большинство своих сотрудников и искренне беспокоится за них, когда с ними что-то случается. И сейчас ей хочется проведать юношу, но Сора её отговаривает, решая самостоятельно этим заняться.
Акачи никто не трогает до следующего утра, пока он не просыпается, вроде как, выспавшись. Врач сетует на него, недовольно ругает, словно он маленький ребёнок, заставляя того обижаться. Их «ссору» прерывает Юи и приносит плитку шоколада, надеясь поддержать и порадовать.
– Ты меня напугал! Всё было хорошо и резко ты отключился. Неужели совсем себя не бережёшь?
– Да как-то не доглядел, – бубнит Акачи, шурша шоколадкой.
А его собеседник недовольно складывает руки на груди, будучи поражённым подобным ответом.
– Приглядывать за тобой что ли?
– Делать тебе больше нечего. Лучше чем-нибудь полезным заняться.
– Значит, решено. Буду заботиться о тебе, раз сам не хочешь.
С уверенной улыбкой отвечает Юи, заставляя юношу «недовольно» закатить глаза. И Акачи также благодарен ему, что парень не стал докапываться до его рук, будто чувствуя, что жалость или нравоучения ему нужны в последнюю очередь.
Немного позже к нему заходит Сора, надеясь вывести Акачи на разговор и найти чем помочь ему. И вот сейчас его собеседник явно не чувствует, что трогать его на определённые темы не стоит.
– Не хочешь поговорить? – довольно мягко спрашивает он, садясь рядом на койку юноши.
– Нет.
Акачи довольно однозначно и чётко отвечает, отворачивая голову к стене, не желая продолжать диалог. Сора отмечает, что перед ним и в самом деле ребёнок.
– А я хочу. Меня беспокоит то, что ты делаешь с собой.
– С какой стати? Никого не должно это волновать.
Выбрав привычную тактику, кусаясь, юноша мрачнел и отдалялся с каждым словом, правда для мужчины это не было чем-то необычным, и он продолжил таким же спокойным голосом.
– А меня беспокоит, представляешь? Мне не всё равно и я хочу помочь тебе. Понимаю, что довольно тяжело привыкнуть к новому месту, хотя я не представляю, что у тебя было раньше. Что конкретно вызывает у тебя трудности здесь?
О боже, этот мужчина неумолим. Вряд ли он отцепится от него, поэтому с глубоким вздохом приходится отвечать.
– То, что вы все такие хорошие. Аж зубы сводит, насколько вы все добрые и эмоциональные.
– А разве это плохо? – Сора ласково улыбается, смотря на юношу, который игнорировал его взгляд.
– Для меня ещё как. Я понятия не имею, как чувствовать, проявлять эмоции, быть живым. Это лишь помеха.
– Поэтому ты их просто заглушаешь?
– Да. Так проще.
– Разве?
Чужой вопрос ставит Акачи в тупик, опуская взгляд на одеяло в своих руках. Сора же видит, что попал в точку, поэтому его улыбка приобретает слегка другой оттенок, но не без доброты в ней. Как же этот мальчишка запутался и как же ему некому помочь. Он мягко выдыхает.
– Не желаешь походить к нашему психологу?
– Нет.
– Тогда, не желаешь общаться со мной?
– Как будто вам оно надо.
– Я ведь тебе уже объяснил, что меня беспокоит твоё состояние и мне хочется помочь.
Мужчина спокойно повторяет это вновь, стараясь донести информацию до Акачи, ведь тот вряд ли полноценно понимает смысл сказанных слов, просто не привыкнув слышать их. И юноша наконец смягчается, пряча клыки, чувствуя чужое тепло.
– Ладно. Это будет сказывается на моей продуктивности и полезности, поэтому соглашусь.
”Этот мальчишка невозможен”, – усмехается про себя Сора и чуть кивает. Также он отмечает про себя, что в этом юнце есть что-то необъяснимое, тянущее к нему, несмотря на все его попытки остаться одному. И этот взгляд, холодный, но дико живой, кажется ему очень знакомым. Хоть неприятное чувство и беспокоит его, тем не менее, пока что мужчина решает не обсуждать ни с кем этот вопрос. Сейчас ему стоит заслужить доверие Акачи и помочь тому выбраться из эмоционального ада.