Глава 14. Прости. (2/2)

— Все в порядке, — покачал головой Ки.

Отнеся тарелки, мужчина в очередной раз повторил процедуры принятия лекарств и перевязки. Закончив с юношей и оказав ему помощь с тем, чтобы забраться обратно под одеяло, шпион принялся заниматься собой. Его запястья тоже требовали внимания. Из-за ванны ему пришлось снять прошлые повязки. Наложив на травмы специальную мазь от Кайто, Ки принялся заворачивать руки в бинты. С левым запястьем мужчина быстро разобрался. Готовясь заматывать второе, бывший военный на секунду задумался. После чего повернулся с бинтом к Акачи:

— Поможешь?

Акачи сразу же кивнул и занял положение поудобнее, чтобы спокойно перевязать Ки.

– Мог бы сразу попросить, а не страдать одному. Неудобно же.

Парень стал осторожно бинтовать требующее того место, следя за своими движениями, дабы не навредить. Перевязка далась ему хорошо, ибо опытом научен.

– Тебе самому не мешает поберечься. Обо мне заботишься, а о себе нет, – слегка бурча сказал Акачи, отпуская чужую руку.

Ки пару раз сжал и разжал кулак, немного растягивая бинты, чтобы было удобнее двигать рукой.

— Невозможно бить кого-то и не разбить костяшки. Это неизбежное зло. Для них такое состояние куда привычнее целых и невредимых, — усмехнулся мужчина, убирая аптечку.

Ки вышел из комнаты и очень быстро вернулся с очередным подносом. На нем были чай и недоеденные сладости. Поставив поднос на тумбу, мужчина направился к выходу.

— Я пойду спать, завтра мне рано вставать, но если все же что-то потребуется — зови. Утром придёт доктор Кайто. Я завезу ему ключ, так что он сам войдёт.

Понимая, что он видит Ки в последний раз перед его долгим заданием, юноша чуть опускает взгляд ниже. На самом деле, ему не очень-то хочется, чтобы тот уходил, но он не в праве решать.

– Ки… – прежде, чем тот ушёл из комнаты, Акачи подал голос. – Ты только береги себя и возвращайся поскорее, ладно?

Заставив себя поднять взгляд на мужчину, он слегка улыбнулся так, будто он будет его ждать. Но сентиментальность слегка не его конёк, поэтому он сразу отводит взгляд обратно, пока улыбка приобретала уже хитрый оттенок.

– А то я правда использую твою квартиру под оружейную, чтоб потом не возникал.

— Обязательно. И я уже говорил, делай с ней что хочешь, только костюмерную не трогай, — издал Ки тихий смешок.

— Отдыхай.

Оставив юношу одного, мужчина вернулся в гостиную.

Пусть в его планах и было лечь пораньше, но организм явно не был согласен с этой концепцией. В итоге заснул Ки около полуночи. Будильник прозвонил в пять утра. Быстро выключив его, чтобы не разбудить Акачи, шпион пошел в ванну гримироваться. Образ был и в этот раз довольно обычным. Ему даже не пришлось вставлять линзы. Изменив черты лица гримом, надев короткий черный парик и приклеив бороду, мужчина оделся в приготовленный костюм. Это была одежда в стиле streetwear. В зеркале отражался мужчина со зловещим взглядом и темными кругами под глазами. Проверив все в последний раз, Ки направился к выходу. Тут телефон, который он оставил на столе завибрировал. Взяв устройство, мужчина увидел сообщение: ”Будь осторожен”. Ответ от шпиона не заставил долго ждать: ”Всегда”. Кадзуми тоже не растерялся: ”Вот теперь я начал волноваться...”. Усмехнувшись такой реакции, Ки выключил устройство и положил его на стол. Раз уж он задержался в квартире, мужчина еще раз прошелся по карманам одежды для проверки документов и других мелочей. Еще раз удостоверившись, что все в порядке, шпион наконец покинул дом. Заехав и отдав ключ Кайто, мафиози двинулся к своей цели. ”Надеюсь, Акачи будет в порядке”, — думал про себя он. Как только он подъехал к месту, все посторонние мысли были отброшены в сторону. ”Ки” был отброшен в сторону. Только поддельная временная личность стала иметь значение. ”Ну, понеслась”, — выдохнул шпион и вошел в здание, где его ждали.

Спустя пару дней, как Ки ушёл, Акачи всё же собрал все вещи и вернулся назад домой. Как он и говорил – ноги заживут, и он уйдёт, чтобы никому не мешать. Вернуться было странно, как будто абсолютно ничего не произошло, поэтому тишина кажется особенно давящей. Он уже как-то отвык быть в одиночестве.

Первая неделя проходит подобно дню сурка – парень ничем особо не занимается, прилежно обрабатывает ранения и старается нормально питаться, а игры помогают отгонять оглушающую тишину, в которой все самые ужасные мысли кричат ещё громче.

Вторая неделя даётся сложнее, начиная сопровождаться паническими атаками, кошмарами и резкой ненавистью к себе.

Как бы Ки не старался вложить в юношу надежду на лучшее и тягу к жизни, он всё же не мог справляться, не в одиночку. Пустой вечер доводит его до края, медленно зарождает панический срыв, заставляя Акачи забиться в угол. Неконтролируемые слёзы душили его в отчаянии, которое привело его к клинку в руке.

Не особо он понимал, что творит, но, когда обжигающая боль в руке начала его отрезвлять до осознания, он не стал предпринимать что-то для помощи себе. Горькая усмешка, переходящая обратно в слёзы. Парень нанёс ещё один порез, уже осознанно, чтобы всё прекратилось раз и навсегда. Он больше не хочет справляться вообще ни с чем.

Постепенно начинало темнеть в глазах, Акачи стал плавно укладываться на окровавленный пол. Наконец-то он почувствовал покой, ведь на какие-либо эмоции сил просто не было.

– Прости… Я всё-таки не справился, – почти шёпотом с усмешкой на губах проронил наёмник, прежде чем окончательно заснуть.

Приходит в себя он спустя почти сутки. Потерянное количество крови было недостаточным для смерти, хотя здорово лишило его сил, что даже дышать трудно.

С усилием открыв глаза, сначала всё плывёт, заставляя Акачи простонать. Понимание настаёт совершенно не сразу, ему требуется время, после которого он шепчет чёткое ”блять”.

Самостоятельно ему не справиться, но телефон вообще чёрт знает где после такой-то истерики. Попытки приподняться не заканчиваются успехом, оставляя его беспомощным.

Немного полежав, Акачи собирает все свои силы и с трудом привстаёт, дабы хотя бы взглядом найти телефон, и ему это удаётся. Следующая передышка длинной в какое-то время даёт ему ещё немного сил, чтобы дотянуться до него. Еле тыкаясь в экран, он написал врачу Нуне ёмкое “в квартире, потеря крови”. Женщине хватит этой информации.

До её прихода парень снова отключается, пока не слышит попытки зайти в квартиру. Следующее, что он помнит, это тёплые руки, пытающиеся его разбудить.

– Боже правый. Как ты жив то остался, малыш.

Акачи еле приоткрывает глаза и смотрит на Нуну, которая начинает ему первично перевязывать порезы, заодно звоня медбрату, чтобы дотащить парня до машины.

Находясь уже в больничном отделе здания мафии, Нуна неприкрыто материлась, пока занималась обработкой и зашиванием порезов. Она была готова собственноручно придушить паренька на больничной койке, но вместо этого заботливо следила за переливанием крови, и чтобы он дышал.

– Проснётся и убью, мелкий гадёныш. Ишь чего захотел, на тот свет. Не в мою смену, демонёнок.

Когда всё было сделано, Нуна ещё раз проверила показатели на мониторе, укрыла получше и с тяжёлым сердцем отправилась дальше по своим делам, не забывая причитать на Акачи. Все прекрасно знали что с ним произошло и что натворил Шоичи, поэтому на сей раз врач не думала агрессировать на юношу или считать его слабым жалким самоубийцей.

У того была огромная потеря крови, но он умудрился выжить, хоть сейчас и спал, что грозит ему ещё ближайшие дни.

Спустя двое суток парень начинает приходить в себя и уже как-то осознавать себя, благодаря грамотной работе врача, правда та не спешила радоваться пробуждению пациента.

– Ты совсем рехнулся? Понятия не имею как ты жив остался, паршивец! Ещё ведь и написать смог, а потом проспал почти три дня! Зла на тебя не хватает!

Только и слышно на всё отделение, отчего затихли все остальные. Нуна была зла, дико зла, потому что сама испугалась. Ругаясь, она поправляла дыхательную маску и инфузию юноше, чтобы тому было удобнее и менее болезненно.

В ответ Акачи слабо чуть улыбнулся ей, намереваясь заснуть обратно от бессилия, как его желания прервал Кадзуми, бесцеремонно вошедший в отделение.

– Этот сучёныш ещё спит?

– Уже нет, но вам нельзя, – решительно отвечает боссу врач, правда тому искренне плевать.

Подойдя ближе к только что проснувшемуся наёмнику, Кадзуми прижал ладонью его горло к койке, вызывая хрипы.

– Если хочешь сдохнуть, то попросил бы меня. С радостью бы устроил. Если не ценишь свою жизнь, так хоть цени чужие усилия.

Босса оттаскивает медбрат, пока Нуна занимается стабилизацией пациента. Организм Акачи ещё не успел восстановиться и начать функционировать самостоятельно, поэтому про дыхание от удушья он забыл, вскоре потеряв сознание.

– Поздравляю, вы его чуть не убили. Шампанское открыть? – рычит на него женщина, продолжая возиться с парнем. – Он спал двое суток, а ещё до этого чёрт знает сколько времени он лежал. Лучше спасибо скажите, что он оказался жив.

– Ебать спасибо нахуй.

Спустя какое-то время проснувшись обратно, Акачи слабо рефлексирует отношение босса, отвратительное отношение, которое просто достало его. Провалявшись неделю под пристальным надзором врачей, его всё же отпускают, строго-настрого запрещая заниматься чем-то подобным вновь.

Остаётся ещё где-то неделя до возвращения Ки, хотя парень предпочёл бы уже подольше, дабы его рука успела зажить и не пришлось краснеть. Вряд ли мужчина будет рад такому увлекательному досугу младшего.