Осознание (1/2)

Бин завел Мина в спальню и закрыл дверь. В приглушенном свете, едва просачивающимся сквозь закрытые шторы, он видел взволнованный взгляд омеги. Со улыбнулся, сжал его лицо руками и погладил подушечкой пальца по щеке. Этот омега! Этот красивый, умный, веселый, живой, сексуальный омега. И как ему устоять перед ним и не влюбиться? Конечно же, Сынмин разобьет его сердце, но ему без разницы. Интересно, он со всеми своими любовниками устраивает такой секс-марафон. Он определенно был опытным и раскрепощенным, но он не осмелится спросить его об этом. Хочется думать, что такой Мин только с ним, что альфа особенный. Что он первый альфа, кто смог разбудить в нем такую страсть. Он всегда может притвориться. Он может побаловать. Если Сынмину хочется чего-то новенького, для него он сделает даже самый глупые вещи.

Старший нежно положил свою руку ему на живот, и он напрягся. Он все еще был твердым как камень, но в этот раз он хотел все сделать медленно, а не поддаться животной страсти. Он ничего не имел против животной страсти. Это было незабываемо, и он тоже отдавался ей. Он думал, что у него голова взорвется от этого. Но сейчас омега заслуживает обожания, и как он и обещал, он заставит Кима чувствовать себя красивым. Альфа наклонился и поцеловал его веки. Щеки и кончик носа. Хоть Мин и тянулся к нему губами, он их не поцеловал. Пока рано. Он целовал его горло, его шею, местечко за ухом. Он чувствовал, как под его губами бьется вена и как быстро стучит сердце старшего. Сынмин выдохнул и зарылся пальцами в его волосах, запрокидывая голову, давая ему больше доступа. Его тело тряслось мелкой дрожью.

— Тебе холодно? — прошептал он, направляя его к кровати с теплым покрывалом.

— Я весь горю, Бини.

Он улыбнулся. Омега всегда горел. И он растворялся в нем, зная, что Ким сожжет его дотла. Может, именно этим он его и привлекал. Бин поднял его и положил на кровать, оставляя самые заманчивые части тела скрытыми под полотенцем. Он уже видел его голым, но сейчас он хотел ласкать этого прекрасного парня в самых неожиданных местах. Он сел на другом конце кровати, поднял ногу и стал массировать изящную ступню. Бин положил его ногу себе на плечо и начал целовать щиколотки, голень, под коленом. Мин втянул воздух сквозь зубы и откинул голову.

Он уже заметил, как тело омеги стало покрываться капельками пота. Его член дернулся от желания, яйца болели. Сегодня он уже успел пару раз кончить. Как его тело могло снова изголодаться? Он никогда не был таким похотливым. Почему именно с ним? А почему бы и нет?

Альфа откинул полотенце в сторону. Он хотел растянуть удовольствие, но не удержался. Чанбин не хотел снова набрасываться на него как озабоченный мальчишка, но вид его крепко стоящего аккуратного члена заставил альфу потянуть свои спортивные шорты вниз. Он должен завладеть им. Прямо сейчас. Хватит ждать. Чанбин обхватил свой член и погрузился в его жаждущее тепло. Он выдохнул, когда входил в омегу, его глаза внимательно сосредоточены на своих действиях.

Со позволил его желанию взять верх, поэтому двигался быстрее и быстрее. Он видел, как идеально они подходили друг другу. Он ускорял темп, беря омегу все жестче. Каждый раз, когда его член входил глубже из его горла вырывались невероятные стоны. Мин, наверное, и не осознавал, что своими стонами сводит его с ума. Он сосредоточился на том, как сильно Сынмин сжимает его член. Как Бин чувствует его тепло вокруг него, как пахнет его кожа летним дождем. Слышать только звуки, которые издает старший. Он поднял его подбородок и прижался к нему губами, проталкивая язык в рот. Мин такой сладкий.

— Сильнее. Бини, трахни меня жестко! — потребовал Ким, в упор смотря ему в глаза.

О да! Альфа подхватил его ногу под колено и сменил угол проникновения, врезаясь в него все жестче. Ох, какой же он классный. Тугой. Жаркий. Мягкий. Гладкий. Мокрый.

Он должен кончить. Нужно его довести. Он уже не мог остановиться. Он должен, должен… Он кончил с нереальным животным рыком, изливаясь в него, заполняя его своей спермой. Да что это с ним такое? Бин упал на него сверху, и обхватил руками, прижимая крепче. Он прижался щекой к груди старшего, слыша, как бешено бьется его сердце. Наконец-то. Он нашел его. Своего единственного.

— Чонин, сегодня концерт, а завтра мы улетаем в Китай, там два концерта в Шанхае. На этом мы завершим исследование и я улечу в Сеул. Ты останешься с группой?

— Нет. Я хочу продолжить учебу, поэтому вернусь в Токио.

— Как у вас с Крисом?

— Ничего. Мы классно потрахались и на этом всё.

— И все же?

— Хён, Чани, он хороший. Но он опять лезет в мою жизнь, пытается все сделать по своему. Он просто очень упрямый и не видит, что только портит все.

— Ты пробовал с ним поговорить?

— Пробовал, но все без толку. Он не слышит меня.

— Значит ты все решил?

— Да.

Сынмин грустно посмотрел на младшего омегу и улыбнулся. Ему было так очевидно поведение этих двоих. У них обоих были чувства друг к другу, но они были упрямы и горды. Никто не хотел уступать. Такие глупые! Маленькие еще такие и незрелые. Когда же они поймут уже, что такие сильные чувства, как у них, просто так не даются.

Они сидели в номере в Тайбэй, заполняя и систематизируя полученные данные. Прошло уже полторы недели с первого концерта группы в Осаке. Сегодня концерт и мальчишки сейчас готовились приветствовать жителей Тайваня на сцене. А что он сам чувствует к Чанбину? Он был заботливым, нежным, добрым, потрясающе талантливым и невероятно горячим. Этот альфа каждый день признавался в любви и трахал так, как будто она последний омега на Земле, выражая не только желание, но и большую привязанность. Сынмин тоже чувствовал к нему предрасположенность, увлеченность. Но он боялся. Боялся опять подпустить к себе слишком близко. Боялся, что история повторится. Расставание с Кёнсу слишком сильно на нем отразилось.

Но сейчас не стоит думать об этом больном ублюдке. Сейчас нужно думать о том что сказать Чанбину на прощанье. Как вообще заставить себя бросить этого альфу? Мысли кружились бешеным роем, доводя до слез? Стоп, что? С каких это пор? Он запретил себе плакать еще тогда, когда первый раз попал в больницу после пьяной выходки мужа. Он не проронил и слезинки, когда До ударил его об камин головой. Он не плакал даже тогда, когда Кёнсу бил его в живот, обвиняя в измене. Тогда он потерял ребенка. Врачи поставили диагноз бесплодие. Диагноз, который был приговором и перечеркивал даже призрачный шанс на счастливую семью. Поэтому он должен уехать в Сеул и забыть этого милого, но в то же время сильного, альфу и не портить ему жизнь.

— Сони, может стоит сегодня тоже с навесным микрофоном?

— Хён, у меня все нормально. С навесным я не знаю куда руки деть.

— Ты же только только снял повязки.

-Вот именно, я наконец-то их снял. Врач разрешил выступать в перчатках. Хоть вонять от рук перестанет.

— Маленькая привереда! Сони, я прошу тебя. Ты должен беречь себя.