Нежность (1/2)

Хёнджин не мог уснуть. Он курил на балконе, когда за окном уже серел рассвет. Сегодня последний концерт в Токио. Альфа не хотел оставлять этот город, ведь здесь он встретил омегу, который достал до его сердца с такой легкостью. Феликс! Он такой замечательный. Этот мальчик был потрясающей загадкой. С одной стороны он был страстным, отдавая всего себя, с другой стороны холодно его высек, но потом так бережно обработал раны, позволив потом себя трахнуть. А сейчас хочется просто поехать к нему и получить новую порцию боли, а потом отдаться его нежным рукам. Джин натянул на себя джинсы и толстовку, ботинки, сверху кожанка, проверил бумажник и вышел из номера. У лифта его встретил альфа из ночной охраны.

– Господин Хван, что случилось?

– Бонсу, все в порядке. Мне просто не спится. Я прогуляюсь и вернусь. Один.

– Конечно, господин.

Он спустился в холл отеля и вызвал такси. Хёнджин свободно говорил по-японски, поэтому не боялся заблудиться или потеряться. Альфа ехал к клубу безо всякой надежды, но стоило выйти из машины, как сразу наткнулся на взгляд темных глаз, принадлежащих омеге в длинном черном меховом пальто. Он улыбнулся и подошел прямо к нему.

– Джин? Не ожидал тебя увидеть снова.

– Кажется ты не удивлен, Феликс.

– Я знал, что ты вернешься.

– Мы улетаем через два дня. Я хочу, чтобы...

– Я понял. Поехали? — его вопрос поставил альфу в тупик. Неужели вот так просто? — Меньше думай, альфа. Просто сядь обратно в чертово такси.

Джин усмехнулся и сел обратно такси, пропустив Феликса вперед. Омега молчал по пути, смотря в окно на просыпающийся город. Все в таком же молчании они вышли из машины и прошли прямиком в темницу в его доме. Джин зашел вслед за ним. Он смотрел на Феликса. Ли стоял посреди темницы и выглядел прекрасно до мурашек: на нем были глянцевые кожаные шорты, ботфорты до середины бедра, серебристый топ, открывающий идеально накаченный пресс, длинное меховое пальто касалось пола, верхние волосы сейчас были стянуты в хвостик, челка порочно падала на подкрашенные черным глаза. Альфа стянул кожанку с плеч, за ней и толстовка полетела на пол, обнажая его торс. Глаза Феликса заблестели.

— Ты останешься ненадолго? — Джин кивнул. — Джин, ты можешь меня поцеловать?

Он произнес его имя со всей нежностью. Это заставило его сердце сжаться. Альфа накрыл его губы своими. Они были мягкими. Податливыми. Он снова его поцеловал, уже глубже. Отстранился и посмотрел ему в глаза.

— Я думал о тебе сегодня. — хриплым низким голосом проговорил Феликс и скинул пальто на стол. — Ты пришел ко мне за новой порцией боли?

— Не только. Я соскучился.

— По мне? Или просто секса захотелось?

— Феликс, у меня нет проблем с омегами, ты же знаешь кто я? Стоит мне лишь пальцем поманить.

— Тогда зачем ты здесь?

— Я хочу, чтобы ты использовал на мне свой хлыст, а потом просто побыл со мной. Мне не нужен секс, мне нужна боль.

— Тогда на колени.

Хёнджин усмехнулся и опустился на колени, упрямо вздернув подбородок. Феликс натянул перчатку и взял плеть-кошку и костяными наконечниками. Альфа почувствовал первые обжигающие удары по плечам и спине, он наказывал себя руками омеги, добавлял еще боли к уже существующей. Джин наказывал себя за Ханну и за отца, которого он убил.

— Хватит играть, Феликс. Возьми свой хлыст.

— Джини...

— Феликс, пожалуйста.

Омега тяжело вздохнул, кинул кошку и схватился за ручку хлыста. Он как будто заставлял себя это делать. Но вот слух ласкают щелчки кнута, и первая острая обожгла предплечье, затем вдоль позвоночника, бедра, под лопатками и наконец поперек груди. Вот кайф. Джин терпел агонию, тонул в боли. Это было так сильно нужно, почти непреодолимо важно сейчас. Но внезапно всё прекратилось, раздался глухой звук падения предмета и альфа открыл глаза.

— Так нельзя. За что ты наказываешь себя? Почему заставляешь меня это делать?

— Феликс, продолжи, пожалуйста.

— Нет! — омега показался в поле его зрения и притянул к себе. — Джини, ты самый прекрасный.

Феликс повалил его прямо на холодный пол, пытаясь добраться до его тела. Руки и губы омеги были везде, слёзы капали на его кожу, ставший терпким запах лаванды кружил голову. Непонятно куда испарились шортики, его своенравный орган стоял как каменный. Джин лежал на холодном полу, а сверху на него опускался прекрасный полуобнаженный Феликс. Член вошел в разработанный вход и омега начал двигаться на нем. Джин поднялся на локтях, подхватил младшего под бедра и встал вместе с ним, посадив его на стол. Стройные ноги омеги сразу же сжали его талию. Было так восхитительно входить в тугой жар его тела, так волнующе вбивать его в стол. Из его полных губ вылетали хриплые стоны, веснушчатые щёки покрывал густой румянец, глаза закатились от восторга.

Хёнджин дотянулся до его затылка и стянул резинку с волос, которые тут же рассыпались по столешнице. Ноготки омеги прошлись по груди и соскам, царапнули пресс, давая больше боли. Феликс дотянулся до кошки и ударил его по спине, кожу обожгло болью. Джин задохнулся и начал входить в него глубже. Омега вторил его толчкам с той же силой и ритмом. Чем сильнее он его трахал, тем сильнее Ликс его бил. Альфа входил в него все жестче и жестче, позволяя своему возбуждению взять над ним верх, забывая про все его попытки сдержаться или сохранять ритм, отдаваясь во власть боли, которая в данный момент превосходила его наслаждение. Как Феликсу удалось так быстро понять, что ему нужно? Он схватился одной рукой за его топ, а второй сжал член омеги, сжимая в кулаке. Ликс кончил, воткнув ногти ему в бок, и Джин зарычал и последовал за ним.

– Чёрт, Феликс, презервативы!

– Не переживай, сладкий. Я пью противозачаточные. Пойдем в спальню, тебе нужно немного поспать.

Джин сдался. Он позволил увести себя в спальню, раздеть и уложить в постель. Альфа и правда устал. Он позволил заботиться о себе, обнял младшего, притянув к себе, и закрыл глаза.

– Вы что сейчас издеваетесь? Что значит забрали в больницу? — Минхо убрал телефон от уха, переключая на громкую связь.