Лечение (2/2)

— А у меня от твоих поцелуев. — ответил Феликс.

Джин улыбнулся, взял его лицо в ладони, и стал покрывать поцелуями ее щеки, кончик носа, его опухшие губы. Он раздвинул ноги и лег поудобней, рука Хвана переместилась на его ногу, как раз на то место, где заканчивать высокие сапоги. Его рот переместился с подбородка на шею, где он целовал и посасывал нежную кожу, пока омега в мыслях был готов расплакаться от такой заботы. Ликс ерзал, расставляя ноги шире, желая, чтобы он заполнил его тело. Его член прижимался к внутренней стороне бедра. О боже, Джин, возьми меня. Он должен был услышать аромат его возбуждения, и почувствовать какой от омеги исходит жар. Он был разгоряченным и таким влажным, ждущим, нуждающимся.

— Джин, пожалуйста... Ты сводишь меня с ума...

Альфа лишь улыбнулся на его мольбы, продолжая обводить языком его кубики на прессе. Хенджин проложил дорожку поцелуев до его шелковых шортиков, опускаясь все ниже. Он снял сначала один сапог, найдя в нем презерватив, который переложил под резинку трусиков, как бы отмечая следующее место в очереди на исследование. Дыхание Ликса теперь напоминало всхлипы. Затем настала очередь второго сапога. Он, не отрываясь, ласкал его ногу, щетина колола нежную кожу на внутренней стороне бедра, но он успокаивал раздраженную кожу сладкими поцелуями. Феликс изнывал от нетерпения и восторга, когда Джин стал подниматься вверх по его телу. Он зацепил пальцами черные шелковые шортики и потянул их вниз по ногам, поглаживая бедра, колени, икры и лодыжки. Презерватив выпал и скатился куда-то за его бедро.

И тут он наконец почувствовал палец, растирающий его смазку по кругу. Было до боли приятно вот так ощущать длинные пальцы альфы в самом сокровенном месте. Прошло очень много времени, когда Ликса последний раз касались там. Он резко оторвался от него, лег сверху и теперь они были лицом друг к другу. Он слизывал сок со своих пальцев, издавая глубокие восторженные стоны. Было так странно пробовать свою собственную смазку с языка старшего, это лишало воздуха и воли. Джин действовал осторожно, на грани нежности, растягивая его анус, скользя пальцами глубже. Между своими стонами и всхлипами Феликс слышал пошлое хлюпанье смазки, и это возбуждало еще больше.

— Джини, я больше не могу! Прошу тебя...

Хёнджин остановился и медленно вытащил пальцы. Взяв лежащий возле его бедра презерватив, разорвал зубами упаковку. Наклонившись, поцеловал омегу, прежде чем раскатал презерватив по члену. Он взял член в руку и направил в его тело и все беспокойство исчезло. Его движения были едва заметными, казалось, он просто смачивает член смазкой, в тоже время, помогая ему привыкнуть к его толщине. Когда он, наконец, полностью вошел, Ликс выгнул спину, впуская его глубже. Ах, боже, ему еще никогда в жизни не было так хорошо.

— Ты такой красивый! — бормотал он у его губ. — Твое тело настоящее блаженство.

Омега не понимал, как за такое короткое время он мог заставить его чувствовать себя любимым. Любимым? Это что-то новенькое. Он еще никогда о таком не думал, когда в тот момент между ног располагался альфа. Джин входил и выходил медленно. Наблюдал за его реакцией, пытаясь выяснить, что

доставляет ему большее удовольствие. Казалось, его собственное удовольствие было не важно. Движения Хёнджина, ритм и скорость были просто идеальными, и с каждой секундой возносили его к небесам, приближая к нирване. Его глубокие толчки были не медленными и не быстрыми. Просто правильными. И глубокими. Очень глубокими. Когда он нашел нужный ритм, начал целовать шею Ликса, пока занимался с ним любовью. Руки гладили его, ласкали грудь, сжимали сосок, и все это доводило его до безумия от удовольствия. У Феликса не было альфы, который бы продолжал ласки во время самого процесса. Джин же ласкал каждую эрогенную зону на его теле, пока двигался в нем. Омега закрыл глаза и отдался ему на растерзание. Спустя какое-то время дыхание Джина начало сбиваться, и Ликс, открыв глаза, увидел как он прикусывает губу.

— Я так долго сдерживался, — прохрипел он. — Можно мне кончить?

Он спрашивал разрешения?

— Да, конечно! — он, как никто другой, заслуживал оргазма.

Было похоже, что внутри него что-то щелкнуло. Он разрывал омегу как настоящее животное. Обхватил его ноги и приподнял. Он трахал Ликса жестко, вгоняя член как можно глубже. Феликс кричал, не понимая границы между болью и наслаждением, но приходя к выводу, что ему это нравится, и он не хотел, чтобы альфа останавливался. Ему нравилась эта разница между жестким трахом после нежного и внимательного занятия любовью, которое

он дарил ему раньше.

— Да, Джини! — закричала омега. — Трахни меня.

— Сделай мне больно, — простонал он в ответ.

Феликс не думая вонзил ногти ему в грудь. Старший задрожал, он откинул голову, его рот открылся от восторга.

— Господи, да! — прорычал он.

Хёнджин опустил голову и поцеловал его. Ликс кусал его губу, пока не почувствовал привкус крови, но альфа даже не сопротивлялся, лишь встал на колени и начал двигаться интенсивней. Феликс стонал, приближаясь к оргазму. Еще несколько глубоких толчков и он излился, пачкая свой живот белесыми каплями. Джин последовал сразу за ним, придавливая своим весом. Это было охренеть как потрясающе.

— Ты как? В порядке? — шепнул он. На секунду мне показалось, что ты забыл, как дышать.

— О, лучше, чем в порядке, — с ноткой безумия в голосе ответил омега. — Что это сейчас было?

— Ты о чем? — альфа поцеловал его шею.

— Я не могу объяснить. Не знаю было ли виной то, как сильно ты меня трахал, или то, как ты смотрел на меня или что-то еще. Но это было...

— Волнующе?

— Волнующе? Да, это было, черт побери, невероятно. Пожалуйста, сделай так еще раз.

Он поднял голову и посмотрел младшему в глаза. Выглядел он весьма ошеломленным.

— И ты не будешь после этого меня ненавидеть?

— Как я после такого могу тебя ненавидеть? Я в жизни не испытывал ничего подобного. Это было чудесно.

— Не смотря на то, что я не смог кончить, пока ты не причинил мне боль?

— Если тебе это нужно, чтобы кончить, то меня это совершенно не беспокоит.