Глава 19. Клиническая смерть (1/2)
— Ты меня пугаешь, — уголок губ Зика приподнялся, он так же смотрел Леви в глаза.
— Давай… Я скажу тебе кое-что, что я не хотел, чтобы ты знал, но… Я больше не могу скрывать? Только не перебивай, — Леви поднялся на ноги и подошёл к окну, глядя куда-то за горизонт. — Помнишь, ты спрашивал, почему офицер копает под меня? — Леви положил горячую ладонь на окно, от чего стекло тут же запотело. — Я уже много лет занимаюсь… Что-то вроде контрабанды. Старинный винил, редкие животные, лекарства без сертификации, дорогие полотна, я могу достать все, что угодно. И… нет, я никого не убиваю, — Леви обернулся и посмотрел на Зика, который внимательно слушал его. — И не убивал. Когда мы познакомились с тобой, я подумал, что ты просто очередной парень на одну ночь, мы потрахаемся и больше не увидимся, но… Я влюбился в тебя… Как школьник, знаешь, просто на всей скорости влетел в тебя. И мне никогда, правда, никогда не было так комфортно с кем-то, как с тобой, мне никогда не хотелось так много делать для человека, никогда не доверял так кому-то, я никогда не думал, что закончу со всеми этими делами ради кого-то. Мы знакомы месяц, а я готов достать для тебя луну. И я… Я решил завязать со всем этим, все подготовил, чтобы уйти бесследно, — он стыдливо опустил глаза, поджав губы. — Я просто хочу выйти из этого бизнеса ради тебя. И сначала я не хотел, чтобы ты вообще знал, что я этим занимался, чтобы начать новую жизнь… С тобой, — он подошёл к Зику и опустился перед ним на колени.
Зик продолжал смотреть на Леви, обрабатывая информацию. Пугало ли его то, что сказал Леви? Нет. Почем? Возможно, потому что Леви и не делал ничего ужасного. Противозаконное — да, но не что-то, что Зик не смог бы понять. Тем более, ему льстило, что Леви поделился с ним тайной. Зик понимал, как опасно это может быть, если вдруг кто-то лишний узнает об этом, но Леви рассказал ему, поделился с ним, доверился ему.
— Но я не могу так… — продолжал Леви. — Я хочу быть с тобой полностью честным, я хочу, чтобы ты знал обо мне все. Меня съедает изнутри чувство стыда, потому что… Ты искренний со мной, а я… Можно сказать, скрываю от тебя половину своей жизни. И даже… — Леви ещё раз глубоко вдохнул, — когда я закончил бы со всем этим, я бы не мог спокойно смотреть тебе в глаза, зная, что скрыл от тебя что-то очень важное. Я люблю тебя, Зик Йегер, и ты знаешь обо мне все, — Леви робко коснулся щеки Зика, опасаясь его реакции, но тот ласково прижался щекой к его ладони. — Теперь спрошу я, — Леви внимательно посмотрел в его глаза, — ты станешь моим мужем, зная все это?
— Я могу подумать? — Зик мягко поцеловал ладонь Леви, продолжая смотреть ему в глаза.
— Конечно, я все понимаю, —Леви опустил взгляд и сделал шаг назад.
***</p>
До тошноты дискомфортное возвращение домой затронуло и Леви, и Зика. Неловкость и молчание, пара брошенных слов, которые были только для того, чтобы быть, и бесконечные попытки делать вид, будто ничего не было. Леви ситуация доводила до паники, его трясло, он терялся в мыслях, пропускал вопросы от окружающих в его сторону, тупил взгляд в одну точку. Время тянулось бесконечно, хотелось чтобы этого всего не было.
Леви боялся ранить Зика, думал о том, что лучше бы он вообще не заговорил с ним никогда, но время не повёрнуть, а история не терпит сослагательного наклонения. Зик же погрузился в мысли, он не хотел терять Леви, не хотел, чтобы тот ушел, его вовсе не пугало то, что Леви рассказал о себе, но странное чувство скреблось в глубине души. Зик чувствовал себя так, будто был с совершенно другим человеком, будто Леви играл с ним, но все же гнал эти мысли от себя подальше. Зик видел, как Леви смотрит на него, как меняется рядом, как раскрывается перед ним, снимает со своей души доспехи, которые носил годами, чтобы его не могли ранить так глубоко. Раскрылся. Рядом с ним, с Зиком. Леви хотел защитить его, оградив от знаний о себе, но только запутался и пошел на обман.
— Ты… Поедешь к себе? — Леви закинул сумку на плечо и робко коснулся пальцами руки Зика.
— Да, поеду к себе, — Зик сжал его пальцы в ладони и посмотрел в глаза, будто пытаясь найти ещё что-то, что он не знал, но душа Леви перед ним уже полностью обнажена, Зик может только вглядываться в эту бесконечную пустоту, в самом темном углу которой светился маленький огонек, зажжённый самим Зиком. — Так будет лучше, я прав? Нам нужно подумать обо всем этом. Не знаю, как тебе, но мне — точно.
— Да, — Леви опустил взгляд в пол, будто стыдясь того, что Зик увидел в его душе. — Да, ты прав, нам нужно все это переварить. Извини меня. Я скрыл все это, но во всем, что было с тобой я был честен.
— Не извиняйся, — Зик обхватил ладонями лицо Леви, снова бегая по нему взглядом. — Я все ещё люблю тебя, мои чувства к тебе не изменились, я клянусь.
Дома Леви встретила пустая квартира, только топот лап животных нарушал тишину. Леви уронил сумку на пол, смотря пустым взглядом в сторону гостиной. Ему не хотелось идти дальше, хотелось развернуться и убежать. Казалось, от него оторвали кусок, оставив только уродливую черную дыру на его месте, и тем куском было доверие Зика, которого, как казалось Леви, он больше не заслуживает.
Леви громко крикнул и ударил кулаком в стену, попав в стекло, под которым хранилась картина. Осколки со звоном посыпались на пол, на руке выступила кровь, но боли Леви не чувствовал, только смотрел, как крупные алые капли падали на поблескивающее стекло под ногами. Печальный пейзаж упал на пол рядом, пасмурный день смотрел на Леви так же безразлично, как и он на картину. Леви соскользнул спиной по стене на пол, поджимая к груди колени, тихо заскулил, пытаясь почувствовать хоть каплю физической боли, только бы не ощущать душевную, которая рвала на части, резала на куски, отравляла, разъедала кислотой.
Леви просидел так около получаса, пытаясь понять, хочет он пойти отдыхать после перелета или остаться здесь в крови и осколках, умереть от обезвоживания или что-то вроде того. Он вытащил сигареты из кармана и закурил. Руки тряслись, пол рядом все больше и больше покрывался багровыми каплями, по щекам Леви сами собой потекли горячие слезы, но он будто и не замечал их, только смотрел в одну точку, медленно вдыхая горький дым.
Леви тяжело поднялся на ноги, зажав сигарету зубами, скинул с себя пальто, оставив его лежать в осколках стекла, прошел на кухню, оставляя за собой на полу кровавый след.
Бутылка виски, которую Леви когда-то спрятал, пришлась очень к стати. Леви бросил сигарету в раковину, быстро вскрыл алкоголь и завис, рассматривая жидкость под стеклом. Напиться и забыться?
— К черту, — шикнул Леви.
Он вытянул руку в крови и стал поливать ее алкоголем. Раны отозвались сильной болью, Леви зашипел и сделал несколько больших глотков. Горло обожгло, Леви тряхнул головой и снова посмотрел на бутылку.
— Dieu…
Он кинул бутылку на пол, та разлетелась по всей кухне, виски брызнул на ботинки и брюки Леви. Было абсолютно наплевать, Леви не испытывал никаких эмоций. Только жгучая боль внутри.
Телефон зазвонил в прихожей, Леви вздрогнул и быстрым шагом, наступая на осколки, направился к выходу.
— Алло, — голос Леви был хриплый, безэмоциональный, безразличный.
— Завтра в пять, — послышался голос Изабель.
— Да, я помню. Это все?
— Да… А, Леви.
— Что?
— У тебя все в порядке?
— Да, устал просто.
Леви положил трубку, не дожидаясь ответа, бросил телефон на комод и упёрся в него руками, глядя на себя в зеркало.
***</p>
— Что с рукой? — Эрвин тронул пальцами руку Леви, которая была замотана бинтами.
— Порезался.
Леви сидел на краю стола напротив Эрвина, который удобно устроился в его кресле, перебирая пальцами бумаги, которые он принес для завтрашнего дела.
— Ты пытаешься меня обмануть, Леви, но я всегда на шаг впереди, пора бы тебе это понять.
— Отвали, я не хочу с тобой делиться этим.
— Брось, — Эрвин придвинулся чуть ближе, устраиваясь у него между ног. — Ты всегда выглядел дерьмово, но так плохо, как сейчас, никогда.
— Ты такой милый.
— Я не про то, что ты некрасивый. Ты очень красивый, но…
— Я знаю… Я понял.
— Ну так… — Эрвин положил ладони на бедра Леви, мягко поглаживая.
— Я рассказал Зику про… То, чем я занимаюсь.
— И он что?
— Он… — Леви грустно улыбнулся и потер лицо ладонями. — Он сделал мне предложение, а я вместо ответа рассказал ему все это. Я идиот. Он сказал, что ему нужно подумать. Это конец.
— С чего ты взял, что это конец?
Эрвин неровно дышал к Леви, но показывать это не хотел. И пользоваться ситуацией не собирался. Он мог быть грубым с Леви, мог делать вид полного безразличия, но на Леви ему не было все равно, и Эрвин не мог спокойно смотреть на то, как тот страдает.
— Давай не будем об этом? — тихо спросил Леви, нервно теребя галстук Эрвина. — Что насчёт завтра?
— Все просто, — Эрвин чуть отодвинулся и разложил бумаги на столе рядом с Леви. — Вы передаёте животное, я буду рядом, но так, чтобы не светить перед вами. Буду следить, чтобы не было лишних людей. Если все идёт по плану, я его пакую, а вы быстро уходите, пока полиция не приехала. И… Леви, не медли, у тебя будет около недели, чтобы уехать отсюда.
— Да, я помню. Спасибо.