36. Запретный союз: Пуффендуй и... — часть 3 ♥♥♥ (2/2)

Кормак обеспокоенно оглянулся по сторонам:

— Блядь, я палочку не взял! — нервно выпалил он. — Так, нет времени. Без воздушного пузыря, значит... Парни, — он перевёл взгляд с Гарри на Стивена. — Ныряем — и плывём вниз. Там довольно глубоко... Гарри, ты нырять умеешь?

— Умею.

— А ты? — он взглянул на мракоборца, тот молча кивнул. — Отлично. Задержите дыхание. И плывите до конца. Пока не вынырнете. Не разворачивайтесь. Всё понятно?

Получив ещё два уверенных кивка, он с прыжком сиганул воду, направившись прямиком вниз.

Через секунду — почти синхронно — за ним последовали и два других парня, скрывающиеся от Министерства.

***</p>

Находясь на приличной глубине и всё продолжая погружаться, Гарри уже было испугался, когда разглядел, что внизу, ещё глубже — замаячил свет.

Вода была какая-то странная. Свет в ней угасал значительно быстрее, чем обычно. Поэтому всего в паре метрах впереди — уже была практически непроглядная темнота.

На истинном дне, когда они к нему приближались — непонятно откуда взявшись, гуляли характерные солнечные зайчики.

«Где мы выныривать-то будем? Тут же тупик!» — испугался третьекурсник... когда Кормак, плывущий впереди, просто прошёл верхней частью тела сквозь дно и остановился.

А вслед за ним — вынырнул и сам Гарри, совершенно дезориентированный.

Верх внезапно стал низом, низ — верхом. А то, что ранее младший гриффиндорец принял за дно бассейна — оказалось водной гладью, из которой высунулся уже он сам.

Через миг рядом с ним вынырнул и Стивен, такой же растерянный.

Они оказались в огромном помещении — примерно того же размера, что и то зелёное поле Тиберия. В центре этого гигантского ангара располагался бассейн, в котором находились они, а вокруг него — точно такая же матовая серая плитка, которая обрамляла его и с другой стороны тоже. С той лишь разницей, что здесь — она простиралась до самых стен — точно таких же кирпичных, местами покрашенных белой краской — которые окружали ту поляну.

Дополняло картину то, что кое-где, местами, вокруг них комнату заполнял довольно густой туман. Но он не то чтобы прямо стелился, по полу... то есть, да — стелился. Но не по полу, а в воздухе — как будто, по какой-то невидимой преграде над их головами, метрах в трёх-пяти.

Кормак вылез из воды и сел на край бассейна. Два гостя — по-прежнему такие же голые, как и он — тоже последовали его примеру. А блондин, как только уселся, уставился вверх — и с удивлением резюмировал:

— У нас гости. Не зря он на этот раз перестраховался.

Гарри проследил за его взглядом — и увидел ярко освещённый зелёный потолок с двумя фигурами в центре: белым квадратом и вытянутым синим прямоугольником... когда до него дошло.

Осознав, что это за фигуры и где он находится — он потерял равновесие и чуть не рухнул в воду снова.

Над их головами находилось то самое зелёное поле с домиком Тиберия и бассейном, которое сейчас выступало для них потолком... вернее, это они сейчас были, получается, на потолке... или на небе?..

— Они нас не услышат, не парьтесь, — предупреждая закономерные вопросы, заговорил Кормак. — И вы туда не упадёте. Тут между нами стенка. Прозрачная. Мы их — слышим, они нас — нет. И для них с той стороны — небо.

Гарри ещё раз непроизвольно метнулся взглядом к тому туману, который клубился над их головами неподалёку и, в уме перевернув этот туман для себя, понял, что это и есть облака. Которые, должно быть, плывут с другой стороны от невидимого барьера.

Сориентировавшись, но, всё-таки, неосознанно вцепившись обеими руками в край бассейна, на котором сидел, гриффиндорец, с самого начала этой встречи пребывающий без очков — прищурился и увидел две размытые тёмные точки, которые неторопливо перемещались от выхода из «лабиринта» к дому. Очевидно, Тиберий был не один, и они, действительно, вовремя успели спрятаться.

***</p>

Сова, присев на металлическую решётку с той стороны, то и дело настойчиво стучала клювом в стекло. Клювом, в котором она, конечно же, держала письмо.

Тиберий, уже перевоплотившийся обратно в нынешнего себя и стоящий в одном полотенце у деревянной входной двери со стеклянными окошками, тяжело вздохнул, решаясь. И открыл её.

В тот же миг сова вспорхнула и попыталась влететь внутрь, но он резко прикрыл дверь, оставив лишь узенькую щёлку.

— Внутрь не пущу! — раздражённо сказал он. — Где сидела — там и сиди.

Птица сделала круг и вновь опустилась на импровизированную жёрдочку, роль которой выполняла решётка, защищающая стекло от хулиганов... дабы они случайно не обнаружили, что каким-то камнем это стекло — не разбить.

Сова одной головой повернулась к блондину, сжавшемуся на холоде, который сифонил от двери, и недовольно угукнула.

Тиберий спешно высунулся, беря письмо, которое было обращено к нему тыльной стороной. Едва он перевернул конверт и увидел то, что было на лицевой стороне — он, как ошпаренный, выпустил письмо из рук и попробовал захлопнуть дверь... которую решительно остановил чей-то ботинок, встрявший в проём.

«Это облава», — понял блондин.

По его спине пробежали мурашки — уже не только от холода, но и от испуга.

***</p>

— Привет, Тиберий. Давно не виделись, — старый знакомый наклонился и подобрал письмо. — Ты, кажется, обронил.

Встревоженный взгляд МакЛаггена встретился с суровым взглядом Скримджёра.

Неформальный глава их отдела настойчиво протягивал конверт, на котором красовались два красных штампа: «срочно» и «секретно» — одним своим видом дающие понять, что это вызов на допрос...

— Это не вызов, не бойся, — угадав его беспокойство, едва заметно усмехнулся мракоборец.

— А нахуя тогда... — блондин указал на печати.

— Потому что повод деликатный. Но я так и подумал, что ты отреагируешь подобным образом... Вот и пришёл, чтобы поговорить с глазу на глаз. Может, впустишь к себе?.. И не пробовал одеваться?

— Да я вот душ принимал, и...

— Хм... — он задумчиво прищурился и едва заметно кивнул. — Хорошо. Боялся, что разбужу. Ты же дрыхнешь до обеда. Прости, что так вторгаюсь — но, и правда, дело важное. Давай лучше внутри.

— Давай, — поёжился неформальный глава благородного дома, уже весь зажатый, сложив руки на груди.

***</p>

— Бррр... — Тиберия передёрнуло, когда они вышли из коридора-ловушки. — Ты будто специально время подгадал.

— Прости. Но уж того, что выдёргиваю тебя из душа — я точно никак не мог знать... — он непринуждённо усмехнулся... как-то слишком уж непринуждённо, будто даже слегка наигранно. — А давно у тебя сумеречный лабиринт появился? — с любопытством оглядываясь по сторонам, тоже как бы между делом поинтересовался Руфус.

— Да... относительно недавно. Более-менее. А что?

— Ничего. Просто удивился. Я ж давно у тебя не был. Нынче без изысков, как я погляжу? Просто поле? — они неторопливо направились к дому.

— Ну да. Захотелось минимализма.

— Но всё ещё предпочитаешь загородный пейзаж... Эх, тоже себе что-то такое же сделать, что ли? Хм... Только его тогда от магглов надо же защищать надёжнее некуда.

— Во-во. Сам же мне доходчиво объяснил, что будет, если сюда ко мне кто-то из них по глупости забредёт.

— Угу... Кажется, начинаю понимать твою паранойю. Мне тогда — тоже, наверное, придётся защищать такой дом надёжнее некуда... А кто тебе возводил лабиринт — не подскажешь?

— Да ты же меня знаешь, — отмахнулся Тиберий. — Здесь немножно попросил, там слегка отблагодарили, тут услуга за услугу — и вот, пожалуйста, новая защита.

— А можешь потом скинуть контакты? По старой дружбе.

— Руфус, слушай, — тот остановился, развернулся и взглянул на того серьёзно. — Полная конфиденциальность — мой святой принцип. Ты же знаешь.

Мракоборец снова едва заметно прищурился — и тоже пожал плечами.

— Эх, ну ладно. Не судьба, видать, — услышав этот ответ, Тиберий продолжил движение. — Тем более, обслуживать такой дом — дело накладное. Моим эльфам и так хватает работы. Похоже, только у тебя одного так и останется такая дача в центре Лондона.

Они пришли. Тиберий уже взялся за дверную ручку... когда осознал, что впопыхах оставил в гостиной одну гигантскую улику.

— Руфус, слушай... Ты тут меня врасплох поймал, — задержался он у входа. — У меня там немного срач: я ж не ждал сегодня гостей, — у мракоборца едва земетно дрогнула бровь на этих словах, но Тиберий это заметил... однако постарался не подать виду. — Можешь подождать тут минутку? Я там хоть совсем уж непотребства уберу.

— Да меня не особо смущает.

— Ой, вот не надо! Помню я, как ты мне потом два месяца мозги мыл после того одного раза, когда точно так же сам явился без спросу.

— Сегодня — воздержусь от комментариев.

— Руфус! — нахмурился блондин.

— Ну ладно. Только давай быстрее, — он заглянул в приоткрытую дверь, когда Тиберий благодарно кивнул и зашёл сам. И в уже закрывающийся проём добавил. — Ты же там не будешь прятать следы незаконных заклятий?

Тиберий открыл дверь снова, развернулся и недовольно наклонил голову набок, глядя на него, как на идиота.

— Ты серьёзно?

— Да шучу, конечно, — неловко усмехнулся прожжённый жизнью мракоборец, бегло скользнув взглядом по той части помещения, которую видел. — Ладно, давай. Жду. Но живее.

***</p>

Плотно закрыв дверь, чтобы с внутреннего двора не было слышно ни звука, Тиберий пулей метнулся в гостиную, хватая чемодан Гарри. Затем — к вешалке для верхней одежды, с которой так же стремительно сдёрнул всё, кроме своего пальто — и бегом помчался на второй этаж, закидывая это всё в ту спальню, в которой приводил себя в порядок Стивен и в которой он оставил свою министерскую мантию. Закрыв комнату на замок, он на миг растерялся — и взялся за ручку снова, всем весом напрыгивая на неё... и выламывая. Лишь когда ему это удалось, он метнулся в свою спальню, спрятал оторванную ручку в один из ящиков со скрывающими чарами — и столь же стремительно помчался обратно вниз.

Вновь оказавшись на первом этаже, он поймал полотенце, которое начало сваливаться от такой беготни, повесил его обратно на пояс и напоследок окинул взглядом гостиную и кухню, удостоверяясь, что больше никаких признаков присутствия посторонних — не осталось.

Лишь после этого он открыл дверь снова.

— Самое неприличное — вроде, убрал, — с ленивой усмешкой пожал плечами он. — Но если наткнёшься на валяющийся страпон — сам виноват.

— У тебя сегодня планируется вечеринка? — с необычайным интересом спросил Скримджёр, шагая внутрь и внимательно оглядываясь по сторонам.

— Нет. Вчера была. И такая, что чьи-то трусы могут болтаться хоть на люстре.

— У тебя не бывает люстр, — насторожился мракоборец. — Ты же сам мне затирал про «нависает и делит помещение».

— Да я образно. Короче, увидишь что-то такое — только попробуй мне потом жаловаться! — максимально серьёзно пригрозил ему пальцем Тиберий, изо всех сил стараясь сделать вид, что это единственное, чем он так обеспокоен.

— Так и быть, не буду... Ты всё отключил? Меня тут не пришибёт?

— Не пришибёт... пошли на кухню. Хочешь чаю?

— А давай. Раз уж я к тебе заскочил — хоть посидим-потрещим... ты же никуда не торопишься?

— Ну... Вообще, мне бы с вот этим закончить, — он указал на себя. — Но уж пару-то минут — уделю.

— Да-да. Прости, что из душа выдернул. Но дело срочное, — Скримджёр уселся у стола-стойки на вращающееся сиденье в самом углу у стены, откуда был наилучший обзор на весь интерьер, который он начал внимательно разглядывать между делом.

— А что за повод-то? — Тиберий вернул его к теме визита. — Что там за письмо... и, для протокола: я его не забирал и не вскрывал.

— Для протокола, — с издёвкой в голосе усмехнулся Руфус. — Считается, что забрал — с того момента, как твоя рука коснулась письма, а сова открыла клюв. Так что ты его получил.

— Но не вскрывал.

— Да расслабься. Не будет тебя за это никто к Визенгамоту вызывать... У нас просто кое-какие вопросы возникли, — он дождался, когда поймает взгляд блондина, и лишь тогда озвучил тему беседы. — Где ты был сегодня во время нападения на «Пророк»?

***</p>

Когда Тиберий услышал этот вопрос, у него камень с души свалился.

«Он тут не из-за Стиви», — в голове с облегчением пронеслась лишь эта мысль...

Вслед за которой тут же промелькнула другая:

«Не подавать виду!»

Он специально напрягся ещё сильнее и боязливо забегал взглядом по комнате.

— А что? — настороженно поинтересовался он.

— Тиберий, я задал вопрос.

— Это официальный допрос? Ты явился как друг семьи или как представитель Отдела Правопорядка? — с напускным раздражением блондин нахмурился и изогнул одну бровь.

Руфус недолго помолчал, оценивая его реакцию и, наконец, ответил:

— Как друг семьи.

— Тогда ты не возражаешь, если я удостоверюсь, что ты сейчас не ведёшь фиксацию этого разговора?

— А ты мне не доверяешь? — нахмурился мракоборец.

— То есть, возражаешь? — уже с наездом переспросил Тиберий.

— Нет... — он тяжело вздохнул. — Так и быть, не возражаю.

Тиберий подошёл к одному из навесных шкафов, открыл дверцу и сунул руку куда-то вглубь. Лампы, обрамляющие комнату, несколько раз мигнули. Внимательно проследив за последствиями и удостоверившись, что нигде в одежде Руфуса ничего не загорелось, он кивнул и прошёл к соседнему шкафу, беря оттуда чашки.

— Ну так теперь — ответишь? — в нетерпении поторопил его Скримджёр.

— А лучше — как? Почестнее? Или пообтекаемее, чтобы тебе потом врать не пришлось?

— Лучше — честно.

— Тогда... — он остановился, поставив чашки на стол. Нерешительно помедлив, он тяжело вздохнул и наконец-то ответил. — Это правда.

— Что именно — правда?

— Аври — психанул от сегодняшней статьи Скитер. Я его в последний момент успел остановить. Он едва главреда не укокошил.

— Хм... — кажется, Руфус совершенно не удивился... и был не удовлетворён таким ответом. — А там ещё кто-то был? В само́м кабинете.

— Да. Малфой. Я как примчался — там уже Малфой валялся обездвиженный... но у него нет к нашей семье претензий. Вопрос уже исчерпан. И у Варнавы — тоже... я так думал. Это он тебя вызвал? — Тиберий снова нахмурился.

— Нет, не он.

— А чего тогда? Пострадавших — нет. Претензий ни у кого ни к кому — нет. Ты зачем пожаловал?

— Слушай, ну нападение на «Пророк» — это из ряда вон. Хоть удалось тебе выкрутиться, хоть нет — такое не может пройти бесследно.

— С каких это пор? — блондин изумлённо застыл на месте. — Когда твой этот... как его... который виолончелист... когда он Скитер реально чуть не убил, тоже при толпе свидетелей, а я его для тебя отмазывал — как-то вот получилось всё сделать бесследно. А когда Аври психанул — так вдруг нет?

— Тиберий, тут с учётом обстоятельств...

— Каких ещё, блядь, обстоятельств! — тут уже и вечно непринуждённый распиздяй неожиданно показал свой МакЛаггеновский нрав. — ТЫ ВИДЕЛ СТАТЬЮ?! ТЫ ВИДЕЛ, КАК ОНА В НИЖНЕЕ БЕЛЬЁ КОРА СУНУЛАСЬ?

— Да видел-видел...

— ТОГДА КАКОГО ХУЯ?!

— Да я... прости. Сказал, не подумав. Тут у нас сейчас все на взводе из-за ситуации с Поттером.

— Какой ситуации? — резко притих Тиберий и навострил уши.

— А ты не слышал? — с лёгким изумлением изогнул бровь почти-что-Глава Правопорядка.

— Не уверен, что всё слышал.

— Тогда, без обид, но сейчас — ничего сказать не могу. Потом объяснюсь... если представится возможность... А что именно ты слышал?

— Тогда и я — «без обид, но потом объяснюсь»... Но похоже, что явно не всё.

— Да... там ничего серьёзного. Не бери в голову. У нас просто пол-отдела на фоне всех этих новостей с ума сходит. Некоторые — боятся, что Поттер может начать этот свой поход против неверных.

— Ты в их числе?

— Ой, ну скажешь тоже! — Скримджёр небрежно усмехнулся — Когда это я был похож на фанатика?.. Но вот за Кормака — я после той статьи и сам беспокоюсь. Ты не в курсе: он реально общается с Поттером, или это Скитер придумала?

— Руфус... — хозяин дома насупился. — Что-то этот разговор всё больше напоминает официальный допрос.

— Да какой допрос, о чём ты! Стал бы я сюда к тебе соваться без подкрепления ради допроса? Вдруг ты дёрнешься... А мне жизнь дорога́, знаешь ли! Я б тогда тебя, и правда, к нам вызвал. Под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Хм... — Тиберий недоверчиво прищурился. — И то правда.

— Кормак мне — тоже не чужой же. Ну так что, они общаются?

Тиберий замолк, не зная, как лучше ответить.

— Не для протокола? — уточнил он.

— Не для протокола, — решительно кивнул Руфус.

Блондин ещё недолго помедлил, решаясь.

— Да. Общаются, — наконец, произнёс он тихим голосом. — Но Скитер там, как всегда, с три короба напиздела...

— Ну это — само собой...

— И Кор мне писал, что все эти байки про Просветительницу — тоже пиздёж чистой воды. Гарри, на самом деле, добрый, порядочный парень. Поэтому с ним Кор и начал общаться.

— Хм... ладно, — Руфус многозначительно взглянул на две пустых чашки.

— Ой, да! — опомнился хозяин. — Какой чай будешь?

— Йоркширский классический, если есть. Тем более, у тебя завтрак.

— Есть, — Тиберий пошёл за чайником, и через несколько секунд поверх насыпанной заварки уже наливал в него кипяток, направленный из кончика палочки.

— А... — неуверенно протянул Руфус. — Не сочти опять за допрос, но — просто для ясности. Там, в «Пророке» — получается, вас четверо было?

— Там полно народу.

— Нет, в самом кабинете. Ты, Аврелий, Малфой и Варнава. Больше никого?

— Да.

— Точно? Мне для отчёта надо будет, чтобы дело замять. Должно сойтись с уликами, которые наши могут там найти.

— Уликами? Да там весь кабинет — в щепки. Там искать нечего.

— Тем не менее, формально — это место преступления. Так что по протоколу... сам понимаешь. У нас там сейчас отряд трудится.

— Ладно. Да, точно. Там были только мы... по крайней мере, когда я пришёл. Что там было до меня — не ебу, честно. Трупов я не видел. Кое-кого там Аври — не для протокола — успел парализовать. Но не более того. И они все валялись снаружи.

— Хорошо. Спасибо за честность. Ты же помнишь, как я это ценю?

— Помню. Но прямо всегда быть с тобой честным — с учётом твоей должности... и кое-каких слухов, которые до меня дошли — знаешь ли, частенько бывает тяжеловато.

— Да знаю-знаю... а какие там слухи до тебя дошли? — с куда бо́льшим интересом, чем ранее, тот подался вперёд.

— Да тут пока всё — совсем непроверенное...

— Похуй. Давай, выкладывай.

— Ну... есть информация, что тебе прочат уже кресло не вашего главы... а Фаджа. И судя по тому, какая статья была сегодня в «Пророке» про тебя — они тоже об этом знают. И уже затеяли ту двухходовочку с дискредитацией.

— Хм... любопытно. А ты что думаешь?

— О чём?

— Если предложат — стоит мне соглашаться на должность министра?

— Честно? — опасливо взглянув на старого приятеля, уточнил тот.

— Конечно, честно. Не праздный вопрос, знаешь ли!

— Если честно — то, без обид, но это не твоя заслуга. На фоне Фаджа — даже наша домовиха будет куда более достойным министром.

— То есть, ты рекомендуешь согласиться?

— А тебе уже предложили? — насторожился тот.

— Нет, конечно, — Руфус усмехнулся. — Если бы... Но в таком вопросе — лучше заранее быть готовым.

— Если предложат — конечно, соглашайся. Уж лучше ты. Так проебаться по всем фронтам, как Фадж — ты при всём желании не сможешь.

— Умеешь ты поднять самооценку...

— Ты сам просил честно, — невольно усмехнувшись своей хулиганской ухмылкой, Тиберий пожал плечами, наливая гостю долгожданный чай.

Лишь с этого момента разговор свернул с опасной траектории и сам собой ушёл в русло приятных воспоминаний о былых деньках.

***</p>

— Да ты мог и не провожать, — стоя уже у стеклянной входной двери по ту сторону защитного лабиринта, закончил прощание старый друг семьи. — А вот надеть что-то помимо полотенца — не помешало бы.

— Ты сам виноват. Явился тут, как снег на́ голову.

— Твоя правда. Ты само-то письмо — прочитаешь? Для порядку.

— Нет уж, спасибо. Там было просто приглашение «для беседы»?

— Ну да.

— Хм... нет, всё равно. В случае чего — мне будет спокойнее, если я смогу утверждать, что не вскрывал его.

— Ой, блин, заладил! — закатил глаза Руфус. — Вот, сам вскрою... Всё. Видишь? Уже не действительно. Могу и порвать его, если тебе так спокойнее... На, — он протянул обрывки.

— Нет, давай-ка ты его с собой забери.

— Какие мы параноики, божечки мои! — с издёвкой кривлялся Руфус. — Ладно. Ну всё тогда. Не пропадай. Надо бы как-нибудь снова на охоту выбраться.

— Согласен. Давненько не собирались... но это уже только весной, наверное.

— Да-да. Я помню, как ты зиму не любишь... Слушай, а я у тебя ещё вот что спросить хотел... — Руфус встрепенулся, явно вспомнив нечто важное. — Ты нашего новенького, Фишера — знаешь?

Тиберий напрягся, но не подал виду.

— Возможно. А что?

— Давай без этих твоих «возможно»! — недовольно махнул рукой Руфус. — Знаешь или нет?

— Ну знаю. А что?

— Да... у него аттестация скоро. Вот, собираю информацию. Ты его хорошо знаешь? Как он, надёжный парень?

— Нууу... неплохо знаком, да. Насчёт ваших критериев надёжности — не в курсе. Меня он — ни разу не подводил.

— Не подводил — за какой период? Ты с ним давно знаком?

— Да мы ещё со школы общаемся. По переписке... Это ж я его к вам и привёл: ты забыл, что ли?

— А ты думаешь, я всех помню? Знаешь, сколько у меня бойцов в подчинении?.. Ну ладно. Ты бы его порекомендовал? Уже по-настоящему. А то, сам понимаешь, он посторонний, но подаёт надежды.

— Лично я — точно бы порекомендовал.

— Порядочный?

— Да.

— Преданный?

— Ну, слушай. Он же не собака, чтобы быть преданным.

— В смысле... как относится к долгу?

— Если ты об этих ваших загонах про «честь мантии» — то да. Он так же с этим носится, как и ты.

— Хм... ок, буду иметь в виду.

— А ему там повышение светит?

— Ой, а тебе — лишь бы опять нос в чужие дела сунуть, да?

— Ну ты сам поднял тему. Давай выкладывай.

— Вопрос пока подвешенный. Говорю же: просто собираю характеристику. На будущее. Ладно. Про охоту — ещё потом обсудим. А сейчас — я потопал. Мои там — уже, небось, меня потеряли. Вот вроде все — взрослые мужики, орава бойцов, а оставь их на пять минут без присмотра — и как дети малые.

— Как скажешь. Давай. До связи.

Они напоследок обменялись рукопожатиями, и Руфус Скримджёр вышел из самого защищённого частного дома во всей Британии.

Упарившись, сидя в жаркой берлоге МакЛаггена, он сделал пару шагов от подъезда, чтобы не загораживать собой вход, и глубокой грудью вдохнул прохладный рождественский воздух. Он едва заметно улыбнулся и кивнул сам себе, наслаждаясь моментом.

Призадумавшись, мракоборец сунул руку в карман и достал оттуда часы на цепочке. С заинтересованным видом он их открыл, внимательно глядя внутрь. Но как только створки открылись — его лицо вновь стало привычно серьёзным.

После чего он неприметным движением — будто бы невзначай — поднёс часы поближе к лицу и, якобы пытаясь разглядеть текущее время, тихо произнёс лишь три слова:

— Отставить штурм. Отбой.

⟣ Ты очень плохой мальчик! Совсем злой дядя!

***</p>

Тиберий вынырнул, присоединившись к трём парням, спрятавшимся в одном из укрытый.

— Что стряслось? Это за нами? — тут же выпалил его племянник, даже не дав тому развеять головной пузырь.

— Расслабься. Всё нормально, — хозяин дома направил палочку на голову — и воздушный пузырь, окутывавший её наподобие скафандра, лопнул. — Это Руфус был.

— Сам Скримджёр? — на этот раз занервничал Стивен.

— Ты тоже не психуй. Не за вами он... Он насчёт бати твоего приходил. Из-за «Пророка»... правда, он сегодня какой-то мутный. По-моему, ещё что-то разнюхивал... НО ОН НИЧЕГО, — блондин поспешил добавить, — про вас не знает. Просто проверял, не гоню ли я.

— А ты?

— Ну я — и сказал правду. Но только ту правду, о которой он спрашивал. Он бы иначе — и правда, мог дать ход делу. Про тебя, кстати, интересовался.

— Ну вот. Я же говорю, он тут был за мной!

— Стиви, остынь! Нормально всё! Не знает он про тебя. Он просто поинтересовался, насколько хорош ты в постели. Ну я и ответил, что ебёшься, как бог секса... ДА ШУЧУ Я! Расслабься, говорю. Он вообще натурал. Махровый такой.

— Тиберий, запарил! Не тяни кота за яйца!

— М-м-м... — он расплылся в улыбке. — Как мило. Кое-кто наконец-то научился сам обращаться по имени. Всего-то потребовалось — устроить один качественный сеанс перевоспитания от моего племянничка...

— МакЛагген!

— Всё-всё... ты так симпатично хмуришься... Он просто спрашивал характеристику на тебя. У тебя там какая-то аттестация скоро.

— Да. А ты что ответил? — Стивен, кажется, напрягся ещё больше.

— Ответил, как есть: что они идиоты, если тебя не повысят.

Встревоженный боец наградил старшего блондина оценивающим взглядом, а потом — наконец-то расслабившись, слегка склонил голову, выражая искреннюю благодарность — так, как умеет:

— Спасибо, — раздалось лишь одно короткое слово, но Тиберий и по нему понял, какой глубокий смысл в него вложен.

***</p>

Когда все четверо вернулись из тайного укрытия на основную поляну, хозяин вернул дно бассейна на место, и они, всё так же, все вчетвером голые, вернулись в воду — на сей раз, чтобы просто поплавать и насладиться моментом.

Гарри стоял у края, прислонившись спиной к груди своего парня, который, как обычно, обнимал его со спины. Они вдвоём с интересом — и, что уж греха таить, эстетическим наслаждением — наблюдали за тем, как два взрослых красавца играли в догонялки, проявляя таким странным завуалированным образом взаимную симпатию.

— А я вот понять не могу, — громко заговорил младший гриффиндорец, чтобы те его услышали за плеском воды. — Стивен, а ты вообще с какого факультета?

Тот остановился.

— Касание! — торжественно объявил Тиберий, хлопнув того по плечу.

— Это не считается! — недовольно обернулся Стивен, глядя на него самым суровым ебалом истинного мракоборца.

— Ой, какие мы серьёзные... иди сюда, — старший блондин обнял его со спины точно так же, как второго брюнета — с куда более объёмной гривой — обнимал младший. — Тебе вопрос задали.

— А сам как считаешь? — ответил тот вопросом на вопрос, медленно двигаясь навстречу студентам и утягивая Тиберия за собой, в объятиях которого и сам чувствовал себя просто охуенно, хоть и старался не подавать виду, чтобы не давать этому хитрющему красавцу ещё больше рычагов давления на себя... вроде того рычага, который сейчас прислонился к его копчику.

— Нууу... — Гарри начал рассуждать вслух. — Без обид, но на пуффендуйца ты — не тянешь. Сразу отпадает.

— Да, правильно, — Стивен кивнул, а Тиберий расплылся в предвкушающей ухмылке, уже зная, что вопрос с подвохом.

— Слизерин — тоже нет. Даже объяснять нет смысла.

— Ага.

— Когтевран... может быть. Но на наших когтевранцев — ты тоже не похож. Они какие-то... более общительные, что ли?

— Это от факультета не зависит, — подсказал Тиберий. — Такие немногословные очаровашки — везде есть.

— А ты не подсказывай! — нахмурился сам «очаровашка», но уголок рта невольно дрогнул от комплимента — искреннего на сей раз.

— Ну всё равно, — продолжил гриффиндорец. — Нет в тебе чего-то... Даже не знаю, как описать. Они все — вечно на десять шагов вперёд. И — прости, но обычно угадывают. А ты сегодня много в чём наошибался. Давай, не будем вдаваться в подробности.

— Спасибо... И нет, я не из Когтеврана.

— Но тогда остаётся Гриффиндор... а ты на наших — ну вот вообще никак не тянешь. Даже не могу описать, почему. Не тянешь — и всё тут.

— Ну так что? — поторопил его Стивен. — Какой вывод?

— Да... блин, всё не подходит. Но, судя по всему, Гриффиндор.

— Это окончательный ответ?

— Да. Других вариантов — всё равно нет.

Стивен нахмурился. Не злобно, нет. Но слегка недовольно.

— Вот... я поражаюсь. У вас это у всех в крови, что ли? Ещё никто ни разу не угадал.

— А что? Пуффендуй?

— Нет, — коротко ответил он. — Вампус, — и уставился в ожидании реакции.

Гарри невольно прыснул:

— Какой ещё вантуз?

На сей раз — Стивен свёл брови уже куда агрессивнее, и стиснул зубы, напоминая, что в общении с таким суровым мракоборцам — не мешало бы и за языком следить.

— Погоди, — смутился третьекурсник от такой реакции. — Ты серьёзно, что ли?

— Да. И нехуй тут мой факультет оскорблять!

— Не, ну... нет же никакого — как ты там сказал?

— Вампус.

— Да. Вот этого. Вампуса.

— У вас, британцев, это реально в крови. На весь мир смотрите как на говно, попивая чай и оттопыривая мизинчик. У вас полно приятных качеств, но вот это — бесит! Кроме этого вашего островка — на остальной планете других стран не существует, что ли?

— А... стоп-стоп-стоп, — Гарри помотал головой. — Ты иностранец? В других странах тоже есть магические школы?

— Ну я хуею просто... Не знать чужие факультеты — это ещё ладно, куда ни шло. Можно понять. Но даже не допускать и мысли о том, что у других стран магические школы В ПРИНЦИПЕ есть — это просто верх снобизма.

— Стиви, не заводись, — похлопал его по груди Тиберий. — Гарри — вообще с магглами вырос. Для него весь магический мир — в новинку. Ему прощается.

— Ему — ладно. Но у вас у всех такая реакция. Империализм чистой воды. Всё, что есть в мире — либо ваш придаток, либо этого вообще не существует.

— Тише-тише-тише... Ну на Гарри-то за это срываться — явно не по адресу. И в чём-то — согласен, да. В Хогвартсе — не мешало бы добавить в программу хоть ликбез со списком школ. А то наши — вообще слышали только о трёх. И о тех — узнают только когда Турнир устраивают.

— А ты откуда, получается?.. — поинтересовался Гарри. — Ты вообще на иностранца не похож. Говоришь даже без акцента.

— Из Штатов он, — поспешил за раздражительного бойца ответить его ровесник.

— И я уже давно тут. Вот и привык говорить по-местному. Но ваши — всё равно меня до сих пор везде чужим считают. Знаешь, какого труда мне стоило в Министерство вообще устроиться? А я, между прочим, из уважаемой династии мракоборцев. Вильгельм Фишер — мой прадед, вообще-то. Но тебе это даже ни о чём не говорит. Тут вы все — ни о чём за пределами этой своей «империи» — слыхом не слыхивали. А мы вот про ваших Малфоев с Блэками — в курсе, знаешь ли!

— Стиви, ну правда. Остынь. Ну посмотри, на кого ты бочку катишь.

Тот замолк, обратив внимание на растерянный взгляд парня, олицетворяющего собой чуть ли не все благодетели сразу.

— Прости. Реально занесло. Накипело просто.

— Слушай, — подал голос Кормак. — Тебе бы успокоительного, что ли? Ты если ещё раз на Гарри наедешь — я ведь тебе рыло начищу. Не посмотрю, что такой хорошенький.

— Принято. Справедливо. Простите, — он помедлил и добавил. — Я сегодня весь день на взводе. Это не оправдание, но... простите. Оба.

— Принято. Но ещё раз начнёшь вот так истерить — серьёзно, я тебе мозги-то вправлю. Я не шучу.

— Кор, он... — заступился за него Тиберий. — Он не «истерит». У него реально тяжёлый период. И это не только сегодня, а последние несколько месяцев, — он через плечо наклонился и попытался заглянуть Стивену в глаза, но тот — лишь виновато отвёл взгляд в другую сторону. — Я вообще не понимаю, как ты держишься, — поняв, что взаимного взгляда так и не добиться, блондин снова повернулся к племяннику. — Стиви обычно не такой. Совсем не такой. Поверь... но вот расслабиться кое-кому уже, действительно, не помешало бы.

— Серьёзно, ты чего такой дёрганый? — уже не с наездом, но всё ещё с недовольством подхватил Кормак.

— А ты представь, — снова вместо коротко стриженого брюнета ответил старший блондин, — что ты торчишь в другой стране. Уже чёрт знает сколько времени. Тебя все воспринимают как чужака. Чуть что — обратиться не к кому. Рассчитывать можешь только на себя... и на тех немногих, кто готов тебе помочь... Кстати, спасибо, что сегодня доверился... Ну вот. Ты на птичьих правах, даже чисто формально, прямо по закону человек второго сорта. Любой желающий может вытирать о тебя ноги — и ему за это даже ничего не будет. А особо рьяные — ещё и лично тебе приписывают проёбы твоих сограждан. Рассказывают о том, как лично ты виноват в том, что сейчас в некоторых особо отсталых штатах до сих пор бушует какой-нибудь ку-клукс-клан. Хотя конкретно ты — можешь быть вообще из другого штата, но тут это никого не ебёт. И всё это — пока ты проходишь натуральный бюрократический ад, пытаясь доказать, что ты не верблюд, и хочешь просто жить тут, платить налоги, работать, строить карьеру и просто спокойно обустраивать быт. Вот он в таком режиме — последние лет... сколько ты тут? Десять? Давно, короче. А в последние полгода — там Фаджу шлея под хвост попала, и он решил просто с нихуя ещё усложнить процедуру проверки для иностранцев, претендующих на звание мракоборца. Просто потому, что может. Просто потому, что кретин. Ты бы сам — долго в таком режиме протянул? — Тиберий с вызовом и прямо-таки нескрываемым наездом изогнул бровь, глядя на племянника и ставя его на место.

От такого ответа — бойкий блондин растерялся:

— Да я же не знал... Что ж ты не сказал?

— Ага. Ему — что, каждому встречному на жизнь жаловаться? Он не такой. И я балдею, что не такой. Но нервы, даже у таких суровых парней — не железные.

— Ну а как я должен был это понять...

— Кор, вот ты порой... — он осёкся. — Лучше промолчу. Ты у меня охуенным парнем вырос, но иногда — знаешь ли, тебе неслабо так не хватает эмпатии. Большинство людей ведут себя так, как ведут — не потому, что они злодеи... Да, безусловно: есть и конченные уёбки, просто так, сами по себе. Но большинство людей поступают как-то, как тебе не нравится — по каким-то объективным причинам. И не мешало бы поучиться ставить себя на их место. Не отмахиваться со словами «он просто мудак», а попытаться понять, почему человек себя так ведёт. Ты удивишься, насколько часто окажется, что так бесивший тебя негодяй заслуживает не кулаком в морду, а твоего сострадания... и, желательно, помощи. Подумай об этом на досуге.

Наступило гнетущее молчание, совершенно никак не клеящееся к тому, где, в каких позах и в каком виде они находились.

Наконец, Кормак ответил, глядя на Стивена:

— Ты, это... тоже прости. Но, всё-таки, завязывай на Гарри срываться. И вообще, попробуй расслабиться.

— Тут согласен, — Тиберий кивнул, благодарно взглянув в глаза племяннику из-за спины парня, которого уже давно обожал... и медленно начинал понимать это по-настоящему.

— Если где и снимать напряжение — то явно тут, у Тиба... — он помолчал и добавил. — Уж здесь-то — ты в безопасности. И раз Тиб тебя считает своим — то и мы тоже. Да ведь, малыш? — он взглянул на бойфренда, и тот уверенно закивал. — Так что ты — не чужой. И тебе не надо ждать ни от кого никакого подвоха. А если зажатый — хочешь, я тебе массаж...

Непроницаемая колючая маска уверенности, несокрушимости и суровости — треснула.

Казалось бы, абсолютно на ровном месте, когда ничто этого не предвещало — Стивен склонил голову и заплакал.

Но впервые за многие годы его никто не осудил за проявление слабости. Не в сексе. Не в ролевой игре. Не на работе, в сознательно продуманной тактике отступления. А в самой обычной жизни.

Несколько минут он чувствовал лишь тепло крепких объятий МакЛаггена... нет, Тиберия. Единственного, кто за все эти годы действительно относился к нему не как к чужому. Кто, как теперь было понятно, не кривил душой, а действительно всегда проявлял в отношении Стивена искреннюю симпатию. Кто, как оказалось, не пропускал мимо ушей ничего из того, что иногда, мимоходом — проскальзывало в речи мракоборца, который сам ненавидел ни на что жаловаться. И кто в решающий, самый тяжёлый момент его жизни — не на словах, а на деле — и правда, согласился прийти на помощь... ещё и обратив непроглядно-чёрную полосу в самый незабываемый рождественский подарок.

Они так и стояли, пока тот в полной мере не прочувствовал всё, через что ему пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Пока он не осознал и по-настоящему не принял то, что это уже позади. В конце беспросветно-чёрного тоннеля забрезжил луч надежды, ведущий к его собственному уголку счастья.

⟣ Да! А вот вы — хорошие мальчики. Всё должно быть — вот так. Поэтому я с вами дружу.

В этот самый момент один из них, даже не поняв этого, принял для себя решение, которое всего через несколько дней по совершенно непредсказуемой цепи событий приведёт к душераздирающей трагедии... но вместе с тем — и к великому счастью. А также — к феноменальному триумфу победы над сразу несколькими ипостасями чистейшего зла.

Но пока — Стивен просто наслаждался первым своим по-настоящему счастливым Рождеством за многие годы, наконец-то чувствуя себя неодиноким.