2. Лёгкая сложная магия (2/2)

— ... Мы все знаем, к какой судьбе это его привело.

— Это мы ещё посмотрим, — полушёпотом прошипел кто-то из слизеринцев.

На удивление, это был не Малфой. Вообще, тот сидел необычайно тихо и неподвижно, с отрешённым лицом уставившись в стол. Гарри даже удивился, когда машинально глянул в сторону Драко в поисках автора реплики, а увидел его — таким.

— И вот поэтому, — Люпин вновь продолжил жизнерадостным голосом, как ни в чём не бывало, проигнорировав ремарку от слизеринцев, — оценка доверия в совместной магии настолько важна... А теперь — вы удивитесь, но, вообще-то — сегодняшнее занятие по большей части практическое. Мы просто с вами заговорились. Давайте, вставайте, разомните ноги... раздвиньте парты — нам потребуется много места. Ну же, не будем терять время — вам понравится следующая часть...

***</p>

Через несколько минут копошение завершилось.

Профессор попросил всех разбиться на пары. Уже цепочкой таких пар — он построил учеников в круг, в центре которого стоял сам. В каждой паре два студента стояли лицом друг к другу: один — спиной в центр круга, другой — наружу. Тем самым, они сформировали собой два кольца — внутреннее и внешнее.

Когда гам более-менее затих — Люпин начал объяснять, зачем они так построились:

— К несчастью, не всем из нас повезло заранее знать, с кем у нас подходящий уровень доверия. Всё-таки, не все мы — Фред и Джордж Уизли.

— Слава Мерлину, — огрызнулся уже пришедший в себя Малфой.

— ... Хотя это, конечно, идеальный пример. Или, вот, Гарри с Роном. Или — мистеры Кребб и Гойл... Тут и без чар понятно, насколько волшебники близки по духу. Но большинству из нас, увы, приходится в ключевой момент чуть ли не наугад прикидывать, сработаемся мы с кем-то или нет. К счастью, существуют специальные чары, позволяющие, хоть и не точно, но всё-таки оценить, насколько вы сходитесь с кем-то по духу. Чем больше вы похожи — тем более вы на одной волне и, как следствие, тем более эффективно можете применять совместную магию, а значит — тем большего успеха добьётесь. Порой — речь даже не о том, больший успех или меньший, а удастся ли вообще сотворить сложное заклятие. К несчастью — те особые чары, которые позволяют это выявить — чрезвычайно сложны в изготовлении и, как я сказал ранее — требуют взаимодействия сразу нескольких высококлассных магов. Не говоря уже о соблюдении целого ряда условий. Да и результат они дают очень уж приблизительный. Что делает эти чары практически неприменимыми в большинстве случаев. Но ровно по тем же причинам — они почти идеально подходят для нашего занятия.

— Профессор, — неуверенно подал голос Невилл, — но если они такие сложные — как же вы один сможете ими зачаровать стольких учеников сразу?

— А-ха! — победно воскликнул Люпин. — Отличный вопрос, мистер Лонгботтом! Самое прекрасное в этих чарах — так это то... — он опять выдержал паузу, нагоняя интриги, — что это не я буду их накладывать, а вы сами.

Внутреннее кольцо студентов, стоящее к нему спиной, вопрошающе обернулось к преподавателю, а внешнее кольцо — уставилось на него ещё выразительнее.

— Профессор, это безответственно! — воскликнула Гермиона. — Заставлять студентов Хогвартса практиковать запредельно рискованный для них уровень сложной магии...

— Спасибо за вашу бдительность, мисс Грейнджер. Но то, чем мы займёмся — для вас совершенно безопасно... я надеюсь.

На двух последних словах группа напряглась. Тем временем, Люпин достал из кармана мантии небольшой стеклянный флакон с прозрачной синеватой жидкостью и торжественно поднял над головой, демонстрируя всей группе. Если Гарри правильно разглядел, крышка флакона была совмещена с пипеткой.

— Вот оно, наше сегодняшнее сокровище! — торжественно провозгласил преподаватель. — Благодаря заговорам профессора Трелони и выдающемуся таланту профессора Снейпа, — Люпин едва слышно добавил, — знал бы он, для чего мне это — точно бы не согласился... Благодаря их стараниям я смогу ненадолго зачаровать ваши палочки, и вы уже сами сможете применить эту магию. И это, как раз, самое прекрасное: когда всё уже готово — воспользоваться ею сможет даже первокурсник.

Класс заинтересованно встрепенулся. Шутка ли — на третьем курсе самому пощупать настолько продвинутые чары.

— Не буду скрывать, — извиняющимся тоном прокомментировал он, — это может быть не настолько зрелищно, как какое-нибудь заклятие белого призыва. Но по уровню сложности — поверьте, это ничуть не менее продвинутые чары. Ну что, приступим? Всем достать палочки!

Люпин начал обходить круг. По очереди, он капал загадочное зелье на самый кончик палочки каждого ученика, сосредоточенно сведя брови и что-то нашёптывая.

Обойдя всех, он вернулся в центр, спрятал флакон обратно в складки мантии и продолжил:

— Итак, что нужно делать... А теперь — внимательно: сейчас будет очень сложно, — он это произнёс с очевидным сарказмом. — Первое: нужно скрестить палочки, чтоб они касались друг друга как можно ближе к середине... так, погодите, пока — только на словах; второе — вместе со своим партнёром — сосчитать три-два-один, после чего — третье — синхронно произнести заклинание — внимание — «Э́мпикус» (прим: ударение на «Э»). И, наконец, четвёртое, самое главное — внимательно пронаблюдать за искрами, которые после этого должны появиться из кончиков ваших палочек. Обратите внимание, какого цвета и формы эти искры будут. Ваша главная задача — найти трёх других учеников, чьи искры будут больше всего похожи на ваши. После каждой проверки в паре — по моей команде — каждый делает один шаг направо, к следующему ученику... И — может, добавим музыки — как считаете?

Студенты, переглянувшись, закивали. Взмахнув палочкой, профессор, как на занятии с боггартом, снова включил граммофон с энергичной мелодией.

— Задача понятна? Тогда давайте попробуем вместе — пока без палочек. Три-два-один, Эмпикус!

Более-менее складным хором прозвучало заклинание.

— Хорошо. Проговаривайте как можно чётче. А теперь давайте и отсчёт все вместе. Три-два-один, Эмпикус!

Студенты повторяли за профессором, отсчитывая в такт музыки.

— А теперь уже с палочками. Три-два-один, Эмпикус!

Кабинет озарило свечение, переливающееся всеми цветами радуги. Гарри стоял с Роном — и у них у обоих их палочек посыпали красно-оранжевые искры, лёгким фонтаном.

— Давайте ещё разок, — голосом тренера-заводилы, подбадривающего свою команду перед матчем, продолжал Римус, — на этот раз, без меня.

Гарри с Роном синхронно, но не вместе с остальными — снова отсчитали и произнесли заклинание. Искры вылетели ещё раз с той же силой. Каждая другая пара вразнобой сделала то же самое.

— Есть кто-то, у кого не получилось? — Люпин оглянулся вокруг. — Отлично! Тогда поменялись, и — ещё раз!

Гарри сделал шаг в сторону, ему навстречу шагнула Гермиона. У неё получился точь-в-точь бенгальский огонь.

— И — ещё один шаг в сторону! — снова скомандовал преподаватель.

На сей раз перед Гарри оказалась Панси Паркинсон. Из её палочки вылетело несколько зелёных огненных сгустков, напоминающих плевки ядом.

Затем Гарри оказался в паре с Симусом. У того было покрытое сажей лицо и слегка опалённые брови.

— Ты — это... Лучше на вытянутой руке, — предупредил он.

И действительно. То, что вырвалось у Симуса — напоминало не столько искры, сколько маленький взрыв пламени.

Так, шаг за шагом, Гарри сделал полный круг, вновь оказавшись напротив Рона.

После этого профессор начал какие-то перестановки: делил пары на чётные/нечётные, командовал всем чётным поменяться местами в паре, после чего заставлял делать ещё круг — на сей раз, шагая через одного. Дробил круг на сегменты и менял их местами. Командовал перестроиться из пар в тройки, а потом опять в пары — но уже в другие...

В определённый момент Гарри оказался перед Дином. У того тоже было почерневшее лицо — и дело не в цвете кожи, а в чёрных следах сажи, по большей части уже вытертых чем-то.

— Симус? — спросил Гарри, указывая на пятно, оставшееся на щеке.

— Ага, — кивнул он, вытирая щёку рукавом. — Я его первый, так сказать.

Они молча обменялись ехидными ухмылками и скрестили палочки.

Где-то ближе к концу урока Гарри уже окончательно запутался во всех тех перестановках между студентами, которые проворачивал профессор. Но к тому времени — казалось, что он сделал парное заклинание вообще с каждым из всех остальных учеников и увидел вообще все варианты искр, которые только можно вообразить. Они были настолько разнообразными, что слились в памяти в один бесформенный образ, всех цветов и размеров.

Запомнил он только то, что его искрение было наиболее похоже на то, как «выстрелила» палочка Рона и — на его удивление — Дина. Ещё ему запомнились искры Малфоя — хотя это и на искры-то было не очень похоже. Скорее, расходящееся во все стороны кольцо светящегося дыма с белыми фейерверками внутри.

Ещё он удивился, когда его собственные искры вдруг меняли внешний вид в паре с каким-нибудь учеником. Так, в паре с Малфоем — они отчего-то из красных превратились в чёрные, словно засасывающие свет. Гарри и сам тогда ошалел, увидев это, но тот непередаваемый спектр эмоций, который пронёсшимся вихрем расцвёл на лице Малфоя — это было бесценно. Видимо, эти чёрные искры для того что-то значили, раз он от одного их вида дюжину раз за секунду изменился в лице.

Ещё с кем-то — вроде бы, с Парвати Патил — они вдруг стали фиолетовыми и вместо фонтана начали разлетаться по спирали. Да, точно — это была Парвати, она ещё сделала комплимент, какие они у него красивые.

Всё это время учитель приговаривал:

— Помните, нужно найти троих самых близких вам по духу! Если не получится три — ну, нужны ещё хотя бы два других ученика. Не обязательно найти полное совпадение — такое вообще редко бывает... Не пугайтесь, если в паре с кем-то ваши искры станут другими — это нормально. Выбирайте тех, чьи искры больше всего похожи на ваши именно в момент заклятия... Мисс Браун, не теряем время, двигаемся дальше — понимаю, красивый фейерверк, но вы всех задерживаете... Да-да, не все мы родились Фредом и Джорджем Уизли, так что не удивляйтесь, если заклятие покажет неожиданные результаты... Не так ли, мистер Забини?

Наконец, Люпин торжественно произнёс: «Всё, закончили!» — и остановил музыку.

Он попросил учеников расставить парты обратно, рассесться за них и записать имена «самых близких по духу» напарников, а также вкратце описать, как выглядел их сноп искр, чем был похож на твой, а чем — отличался.

После этого попросил подписать свой пергамент и прошёлся между парт, собирая их.

Сгружая пачку пергаментов на стол, он торжественно выдохнул:

— Ух! Все справились. И даже по времени уложились. Ну что, мистер Томас, как вам практическое применение доверия?

— Вообще огонь! — выпалил Дин, со смесью восторга и раздражения на Симуса, искоса поглядывая на него.

— Да я специально, что ли! — воскликнул его друг в ответ на неозвученный вопрос.

— Конечно не специально, — заступился за него Люпин, — хотя с вашим нравом, мистер Финниган, этого можно было ожидать, — он сделал шаг назад и обратился уже ко всей группе, — Ну как вам?

Класс наполнился довольными одобрительными возгласами.

— Отлично. Тогда давайте подытожим — и ещё кое-что интересное я припас напоследок. Итак... То, что вы пронаблюдали — это лишь примерная демонстрация того, насколько сочетаются нравы у двух конкретных магов. Не надо делать далеко идущие выводы о человеке по форме заклинания Эмпикус, это лишь иллюстрация, не более. Хотя кое-о-чём она, всё же, говорит, — Люпин кивнул в сторону Симуса, класс расслабленно улыбнулся. — А теперь — самое главное, что надо знать об этом заклинании: ЕМУ. НЕЛЬЗЯ. ВЕРИТЬ, — громко, с нажимом на каждое слово произнёс профессор.

Непринуждённые разговоры прекратились. Те, кто конспектировал за Римусом — оторвались от своих записей.

— То, что демонстрирует Эмпикус — это крайне упрощённая и поверхностная оценка характеров. Если при изготовлении эмпического зелья мы с профессором Снейпом сами воспользовались бы им для того, чтобы оценить, насколько сработаемся — то результат был бы плачевным. Эмпикус показал бы, что мы не сможем зачаровать Эмпикус, хотя мы зачаровали Эмпикус. Вот такой вам парадокс.

Римус замолк ненадолго, давая студентам время переварить сказанное.

— Это одна из тех причин, почему эти чары, при всей своей сложности — как правило, просто бесполезны. Но именно поэтому они так отлично подходят в образовательных целях — когда надо в большой группе учеников составить пары и быть более-менее уверенным в том, что студенты смогут друг другу доверять... Что будет критически важно на нашем следующем занятии. Кто-то, кому Эмпикус показал совместимость — наверняка станет лучшими друзьями на всю жизнь. Но не из-за заклятия, они бы ими и так стали. Зелье — разве что, могло открыть глаза на схожесть с каким-то человеком, о котором ты даже не думал. А кто-то, кому эти чары нарисовали даже идеальное совпадение — всего лишь сможет доверять в той мере, которая требуется для нашего следующего урока, не более. Эмпикус — это всего лишь костыль. Реальный навык истинного мага состоит в том, чтоб научиться определять подходящих тебе людей... — он наклонился вперёд и произнёс тихо, почти шёпотом, — безо всякой магии вообще. Или же — наоборот, с помощью настолько сложных и опасных техник, что я вам даже их название не скажу. Одной из таких техник — очень тёмным её видом — владел Сами-Знаете-Кто. Он был мастером проникновения в душу своих сторонников, хотели они того или нет. Легко доверять, когда ты не просто предполагаешь, а знаешь, как именно к тебе относятся окружающие. Но... если хотите моё мнение — даже настолько продвинутая, настолько тёмная магия — не сравнится с простым человеческим навыком находить тех людей, которым ты безо всяких заклинаний можешь доверять. И падение Сами-Знаете-Кого — тому пример. Выявлять подходящих тебе людей — этот навык одновременно и самый простой, и самый сложный. Можно лишь одним предложением описать всю суть этого умения — да я только что это сделал. Но потребуются годы и учёт нескончаемых мириад нюансов, чтоб освоить его в полной мере. Так что если вы что-то и вынесете из сегодняшнего урока — вынесите это: учитесь окружать себя теми людьми, которым вы сможете доверять, а также сделайте так, чтоб они могли доверять вам. И не прекращайте учиться этому.

В кабинете стояла гробовая тишина. Даже слизеринцы не шуршали, не перешёптывались, не обменивались записками — а с необычайно осознанными для них лицами внимали каждому слову профессора.

— Ну да ладно, я ж вам обещал ещё кое-что интересное, — внезапно встрепенулся Люпин и как ни в чём не бывало продолжил в привычной дружелюбно-приветливой манере. — На следующем занятии мы будем проходить продвинутый Патронус — но это я вам уже и так сказал. А вот чего не сказал — так это того, что практиковать его придётся в парах, и вот это, — он похлопал по стопке пергаментов, — определит, с кем именно. Но приятная новость не в этом... Вы, скорее всего, не в курсе, что на этой неделе у профессора Стебль возникли... кхм... личные дела. Поэтому следующее занятие по ЗОТИ — не через неделю, а вместо следующего урока травологии. То есть, послезавтра.

На этих словах класс опять оживился. По нему пронеслось негромкое, но довольное ликование.

— У Гриффиндора — с Пуффендуем, у Слизерина — с Когтевраном.

После этих слов счастья в глазах гриффиндорцев добавилось ещё больше.

— А, ну и бонусом... Заклинание Эмпикус будет действовать ещё минут 20 после урока. Можете поиграться в коридоре — только профессору Снейпу на глаза не попадайтесь. Эти искры — безопасные... кроме, пожалуй, вас, мистер Финниган. Позвольте, я протру вашу палочку от греха подальше...

Профессор подошёл к Симусу и протянул руку. Тот неохотно передал свою палочку, и Люпин принялся тщательно вытирать её кончик о подол мантии. А пока он это делал — попрощался с группой:

— Ну что, до встречи на следующем занятии? Если вы думаете, что это сегодня вы узнали о себе что-то новое — то готовьтесь к настоящим откровениям, которые будут послезавтра... Это ваше, — он протянул палочку обратно Симусу. — Урок окончен!

На этой интригующей ноте профессор взял со стола пачку пергаментов и направился в свою комнатушку, оставив класс в противоречивых чувствах восхищения, предвкушения и лёгкой экзистенциальной озадаченности.