- 9 - (1/2)

👼</p>

---</p>

— Что это за комната? — Сокджин обводит взглядом небольшое помещение, куда их перенёс Намджун. Тут всего лишь большая кровать, узкий платяной шкаф на одну створку, тумба и занавешенное окно. — Твой дом?

Джун переводит на него взгляд и, повесив полотенце на шею, кивает, а затем подкрадывается к постели, где на животе лежит обнажённый ангел и пытается унять боль в спине. В ванной под тёплыми струями воды житель небес клевал носом в чужое плечо, засыпая, и расслабившись так, что падшему пришлось мыть его, а потом кое-как ополоснуться самому. Такой разнеженный и невозможно милый ангел был в тот момент, а теперь — бесстыдно распластавшийся на простыне, благо с кровати успели сдёрнуть испачканное и скомканное одеяло.

— Этот дом заброшен уже несколько лет, — Намджун опускается на колено и проходится ладонями по спине Джина, принимаясь медленно мять напрягшиеся вмиг мышцы. — И я сделал его своим.

— И часто ты врываешься в чужие дома?

— Нечасто, но жить где-то надо, — хмыкает, пожимая плечами. Он старательно работает пальцами в районе поясницы, и тело ангела заметно обмякает.

— Не хочешь… — вырывается у Сокджина неосознанно, но он резко замолкает, потому что Джун очень уж сильно нажимает на ямочки и массирует кожу вокруг них.

— Вернуться в Рай? — заканчивает за него. Джин вздрагивает и кивает, утыкаясь лицом в подушку. — Нет, я не вернусь.

— Почему? — со стоном. Так приятно. Мышцы поддаются настойчивым движениям и он будто превращается в подтаявшее мороженое.

Но Намджун не отвечает. Продолжает молча мять бока, чуть погодя опускает ладони на ягодицы и сжимает округлые половинки с особым азартом.

— Мх! — вскидывается охотник.

Тишина вдруг оглушает, а впивающиеся в кожу пальцы становятся настойчивее. В мозг снова ударяет пустота, стоит только ощутить на себе чужие горячие руки. Вспоминается то, каким нежным был с ним Намджун, постоянно успокаивал и что-то шептал, пока сам Джин умирал и возрождался от его прикосновений, и так по бесконечному кругу. И ясно же, что как только речь заходит о Рае, падший ангел пытается увернуться от разговора, совсем не желает говорить на эту тему ни слова. И Джин, если честно, не понимает почему. Надо будет поговорить об этом с Тэхёном, наверняка он уже сейчас сидит и читает ту папку и выложит всю подноготную Намджуна, как только Джин вернётся в Рай.

— Что в папке тринадцать? — осмеливается спросить и вскидывает бёдра вверх. — Ха-аа-х, — медленно выдыхает, когда Джун раздвигает ягодицы в стороны и массирует между ними.

— Моё досье, — слышит ответ и сжимает губы. — Я не могу многого тебе рассказать, мой ангелок.

— Почему? — Джин оборачивается и застывает в неудобной позе.

Намджун неопределённо ему улыбается и, не предупредив или как-то обозначив, проталкивает один палец в Сокджина, внимательно при этом наблюдая за его реакцией. Тот шипит и вскакивает, соскальзывая.

— Что ты делаешь?! Больно ведь! — возмущается громко.

— Да, да, прости, — Джун подаётся вперёд и вскидывает примирительно руки, укладывая их на плечи, придвигается ближе и выдаёт в самое лицо шёпотом: — Ты такой соблазнительный, — он отстраняется, разглядывая замешательство Джина.

«Не могу поверить, что ты позволил мне сделать это с тобой, — думает Намджун, не отводя взгляд. Выпрямляется, садится на постели, стягивает с себя полотенце и комкает. — Не хочу тебя отпускать».

— Тебе пора, — намекающе кивает на валяющуюся на полу ловушку с душой.

Сокджин переводит на неё взгляд и понимает, что Намджун прав. Он принимает из рук не-демона свою одежду, смотрит на неё так, словно впервые видит — настолько она помятая. Акт страсти это что, вот так вот в секунду испортить презентабельный вид вещей? Хотя нет, это про другое. Про чувства, которые охватывают с ног до головы. Он поднимает глаза и смотрит, как Намджун, стоя голышом к нему спиной, интенсивно трясёт свои брюки, словно на них многовековой слой пыли. Джин окидывает подтянутую фигуру взглядом, точнее — скользит по ней очень внимательно: останавливается на лопатках с двумя тёмными неровными полосами; на руках, в которых так красиво двигаются мышцы; на пояснице и ямочках; на ягодицах и, наконец, скользит по ногам, сглатывая от избытка впечатлений от увиденного.

Кажется, Аполлон это не миф, вот же он — перед Сокджином во всей красе.

— Прекрати рассматривать, — низким голосом произносит Намджун, заставляя вздрогнуть.

Джин тушуется, краснея щеками, и наскоро сначала одевается, а уже потом магией приводит одежду в порядок.

— Почему у тебя нет зеркала? — в очередной раз оглядывает комнату. — Вдруг у меня на голове хаос… — зарывает пятерню в свою кудрявую шевелюру.

Падший фокусирует на ней своё внимание и еле заметно вздыхает — вот хорошо, что нет.

— Держи, — одетый Джун протягивает ему сосуд с душой и ласково улыбается. Тянет к нему руку, ждёт, когда ангел вложит в неё свою ладонь, прижимает за талию и щелчком возвращает их в поле, где всё также одиноко стоит чёрный автомобиль. — Давай.

— Ты будто прогоняешь меня, — дуется охотник. Он мнётся, но потом пересиливает себя и кивает сам себе, намереваясь связаться с Раем и попросить координаты для возвращения домой.

— Подожди, — останавливают его, укладывая ладонь поверх передатчика. — Когда вернёшься, не пугайся, ладно? — тихим голосом произносит Джун. — Прими то, что ты увидишь. Я пойму, если ты возненавидишь меня за это. Главное, ничего не бойся, мой милый ангелок, — треплет по волосам.

— Почему я должен тебя возненавидеть? — искренне не понимает охотник. Он ловит за запястье чужую руку и чуть сжимает.

— Пообещай.

— Хорошо, — кивает Сокджин, поглаживая кончиками пальцев смуглую кожу.

— Возьми это, — Намджун свободной рукой протягивает ему маленький продолговатый предмет. Чёрный, глянцевый. Джин рассматривает его, пока тот катается из стороны в сторону на его ладони, холодя металлом. — Каждый раз, когда ты будешь спускаться, я буду находить тебя с его помощью.

— А что это?

— Частичка меня.

Сокджин поднимает голову, глядит вопросительно, но Джун уверенно смотрит в ответ, а на губах мягкая улыбка.

— Пожалуйста, не потеряй, ладно? — просит нежно, шёпотом, а в груди ангела разливается тепло. Как же не хочется возвращаться… Ну вот совсем.

— Хорошо, — Джин чувствует, как к горлу подкатывает ком.

— Мой ангел, — его руку берут в свою, прижимают к гладкой щеке и утопают в ответной ласке, когда он, спрятав странный предмет в карман штанов, большим пальцем гладит кожу, а затем поднимает и вторую руку, позволяя Намджуну лицом уткнуться в свои горячие ладони.

Но над временем никто не властен. Джин не замечает даже, как падший незаметно нажимает кнопку вызова на его передатчике, и приходит в себя только тогда, когда устройство на запястье начинает шипеть.

— Ох! — голос Тэхёна из динамика приглушён, и как же хорошо, что это не видеозвонок. — Координаты?

— Да, — следует сипло.

Падший ангел выпрямляется, впивается взглядом в жителя Рая, не такого, как он, и понимает, что будет безумно скучать. На экране передатчика начинают прогружаться координаты.

— Намджун, — делает шаг вперёд Джин. — Я вернусь скоро. Я буду брать миссии, слышишь? Много-много миссий. Я хочу…

Намджун, не говоря ни слова, прижимает пальцы к его губам. Сокджин их поджимает, кивает, едва сдерживая рвущиеся наружу слёзы. Джун его жалеет, протягивает руки, ухватывая за щёки и притягивает для поцелуя, краем уха улавливая шорох чужих пёрышек.

— Мы всё равно встретимся, — шепчет в губы, — обязательно, Сокджин.

Собственное имя из любимых уст оседает на слуху. Писк оповещает о готовности к переброске в Рай, и ангел взмахивает выпущенными крыльями, формируя облако серой, сверкающей пыли — его путь домой, и ловит потускневший взгляд напротив. Он хочет сказать, что любит, но не знает, нужно ли сейчас. Поэтому молчаливо пропадает в завесе непривычного цвета. Но этого он не замечает.

---</p>

Сквозь туман виднеются Врата, величественно возвышающиеся над полем. Смотритель копошится возле них, пропуская новоприбывшую душу. Сокджин неспеша подходит, кивает обратившему на него внимание работнику и откупоривает сосуд. Всё происходит как всегда: душа проплывает под датчиками и превращается в высокого мужчину. Его встречает кто-то из надзирателей, укутывает тело в белое полотно и провожает в Рай. Джин невольно засматривается, будто видит всё это впервые, но ведь это не так. Что-то роется в его душе, странное, непонятное, незнакомое. Он снова смотрит на ангела и только сейчас примечает, как тот немного шокировано его разглядывает.

— Что? — хмурится. Ему не нравится этот взгляд.

Смотритель отрицательно машет головой и резко разворачивается к монитору и энергично тычет в него костлявым пальцем. Охотник его осматривает с головы до ног и, хмыкнув, обходит Врата слева. Проходить под ними он лучше сегодня не будет, мало ли. Его взгляд притягивают удаляющиеся фигуры и он делает шаг в сторону дороги, чтобы вернуться в Департамент безопасности Земли и сдать задание.

— Что с твоими волосами? — он вздрагивает от знакомого голоса.

— А что с ними? — спрашивает Джин у Хосока, обернувшись к нему. Хранитель стоит поодаль, будто ждёт именно его. — Когда ты вернулся? — чуть ли не подпрыгивает к нему он, радуясь встрече.

— Да вот недавно, — Хо недоверчиво рассматривает друга. — Ты покрасился? Тебе идёт.

— Да о чём ты? — ангел нервно треплет свою шевелюру, пытается вытянуть волос и посмотреть на прядку, но длины не хватает. — Ты почему здесь? — заправляет волосы за ухо.

— Вообще я к Тэхёну зашёл, — пожимает хранитель плечами и кивком головы зовёт пройтись с ним. — А он такой: «Я не могу встретить Джин-и, ты сходишь к нему? А то я волнуюсь», — передразнивает он ТэТэ в точности.

Джин прыскает в ладонь.

— Копия, — комментирует.

— Я правда так и не понял, в чём дело.

— А зачем ты к нему приходил? — ангел вырывается вперёд, встаёт лицом к другу и шагает спиной. — Вы подружились?

Хосок медлит с ответом, бегает рассеянным взглядом по лицу Джина и спустя несколько секунд выдаёт:

— Мне что нельзя дружить с твоим братом?

— Можно! Можно и не только дружить, — широко улыбается охотник и разводит руки в стороны. — Или он тебе не нравится в том самом плане? — любопытствует и наклоняет голову набок.

— Ну… — смущается Хо, — он красивый, конечно. Но я, как закостенелый, живу без чувств людских, так что…

— Что ты заладил! — возмущается Сокджин. — Вон на Юнги посмотри! Тает от Чимина, буквально! Это ли не чувства?

— Не знаю, — неуверенно тянет хранитель.

Всю дорогу Джин ловит на себе странные взгляды окружающих, от них жутко неловко, но он старается их игнорировать за непринуждённой болтовнёй. Они доходят до нужного здания, поднимаются по ступеням и врываются в прохладный холл. Внутри пусто, и кажется, что на этажах выше тоже нет никого, но еле уловимые шаги всё же слышатся, как и писк датчиков из координационной. Охотник делает шаг к широкой лестнице, но застывает, в ужасе уставившись в зеркало. Точнее, зеркала — все стены холла Департамента по периметру украшены ими от пола до потолка.

— Ч… что это? — он подскакивает к одной стене.

— Я же говорю: тебе идёт, — Хосок приближается к нему и встаёт справа за спиной. — Но краска для волос вроде бы нестойкая. Я столько раз видел, как люди используют её, а она смывается или волосы отрастают. Почему ты решил сменить имидж? — он заглядывает в лицо Джина через его плечо.

— Н-но я не… — тот прилипает к зеркалу лицом и ошарашенно рассматривает свои кудряшки, когда-то белоснежные, а теперь — чёрные. Он в панике опускает взгляд на отражение своих глаз и придирчиво исследует, нехотя отмечая, что хоть они и остались того прозрачно-голубого цвета, но, кажется, стали на пару тонов темнее.

— Да ладно, — неопределённо машет рукой Хосок. — Смоется, сто процентов.

Сокджин не верит. Себе, своим глазам, Хосоку… Он оседает на пол.

— О, мой Повелитель, — шепчет хрипло.

— Воу-воу, — опускается рядом с ним хранитель, испуганно смотря в его отражение, — ты чего? Что случилось?

— Скажи, меня выгонят? — выдавливает из себя ангел.

— За краску-то? Вряд ли.

— Нет, — уже уверенно проговаривает. — За то, что занимался сексом с Намджуном.

— Что?! — вскакивает Хосок, отшатываясь. — За то, что — что ты сделал?! — почти выкрикивает. Ангел, который в это время спускался с лестницы и почти вышел, раздражённо оборачивается на звук. Хранитель его замечает, извиняется взглядом и приседает обратно, вплотную к другу и продолжает уже шёпотом: — Ты с ума сошёл? Зачем ты это сделал?! То, что он падший, вообще не говорит о том, что можно прыгать к нему в постель! О чём ты думал? Господи, что ты натворил! — он хватается за голову, сокрушаясь.

— Мне нужно сдать миссию, — Сокджин осторожно поднимается на ноги, в последний раз смотрит в зеркало и отворачивается.

— Я с тобой, — спешит за ним Хосок. — На, вот, — он накидывает на голову друга белоснежную ткань, вытащенную из кармана, — закройся.

Джин его благодарит, неумело завязывает платок и смело поднимается по лестнице в канцелярию. Потихоньку тревога за свою дальнейшую судьбу отпускает, он уже привычно делает всё нужное: сдаёт документы, расписывается в рапорте, а затем дарит улыбку сидящим тут ангелам и ретируется. Хо его дожидается в коридоре и, как только они в полном молчании спускаются на первый этаж, в холл Департамента врывается растрёпанный Тэхён. Он примечает брата и хранителя на лестнице, поднимает над головой руки, в которых находится увесистая папка. Наконец, координатор подбегает к ним, кидает немного растерянный взгляд на платок Джина и, подхватив их под локти, тащит в комнату практики, где в последнее время всегда пусто. ТэТэ запирает дверь на замок и разворачивается к опешившему Хосоку и усевшемуся за стол Сокджину.

— Итак, — подаёт он радостный голос, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носочек. — Оказывается, досье твоего Намджуна в общем доступе, — облизывается в предвкушении. — Папка номер тринадцать! — бросает свою тяжёлую ношу перед Джином. — Вообще, я, конечно, очень удивился, когда увидел его в экране… Он у тебя такой красивый, я даже завидую!

— Что это? — вклинивается Хо, тыкая пальцем в серую, пыльную папку, на которой жирно вручную выведено: «13».