- 7 - (2/2)

Лицо Намджуна вытягивается, но по-прежнему не отражает никаких эмоций. Однако спустя пару секунд оно смягчается, по губам ползёт улыбка и демон расслабляется, чуть крутит головой, пряча глаза за отросшей чёлкой.

«Его волосы так отросли», — думает Джин. И прежде, чем понимает, что делает, прикасается к мокрым прядям на чужом лбу, перебирает их, а когда демон поднимает глаза, судорожно выдыхает.

— Допустим, — не опровергает. — Но есть кое-что, о чём я не солгал, — Намджун медленно поднимает руку и окольцовывает пальцами ангельское запястье, отводя его руку от себя на безопасное расстояние. — Хочешь знать?

— Хочу, — одними губами отвечает ему охотник.

— Когда я попросил тебя упасть в мои объятья, я говорил честно, без утаек. Это то, чего я желал в тот момент, мой ангелок.

Охотник облизывает губы и часто моргает, безуспешно пытаясь прогнать вспыхнувшее смущение. Вот только оно, наоборот, нарастает с пугающей силой. Он дрожит всем телом, опуская взгляд. Капли дождевой воды в последний раз очерчивают две фигуры, а закат красиво окрашивает небо, конкурируя с тусклой радугой, а в мыслях ангела крутится только одна лишь мысль. Намджун её словно чувствует: подступается ближе. Ругает себя за это, но по-другому не может. Намджун на самом деле не хотел, чтобы они сближались, не думал, что его сущность не вызовет отвращения у чистого, неискушённого ангела, не знал, что давно забытые эмоции возьмут над ним верх.

— Я заколебался ждать! — разносится по округе незнакомый голос.

Демон закатывает глаза, ослабляя хватку на тонкой руке, пока Джин судорожно ищет источник звука.

— Оп-па! — рядом с Намджуном из тёмного вихря энергии появляется незнакомец.

Сокджин его пугается, отскакивает прямиком в лужу. Останавливается, осматривает себя, сдвинув брови, и вскидывается, а молодой паренёк удивлённо рассматривает ангельское создание.

— Кто это? — слышит охотник вопрос из его уст.

Голос такой красивый, как и он сам. Чёрная длинная футболка спереди заправленная в узкие джинсы с дырками, сквозь которые можно рассмотреть тёмную, почти шоколадную кожу, сандалии на высокой подошве и кудрявые волосы, частично забранные в высокий пучок. Джин хлопает веками, ответно разглядывая незнакомца. А Намджун молчит несколько секунд, хмуро рассматривает появившегося гостя и выдыхает:

— Я сказал тебе сидеть смирно и ожидать, — грозно разместив ладони на боках.

— Но я заметил кое-что интересное, — облизывается парень, неотрывно разглядывая Сокджина. — Приве-ееееее-т, — мурлычущим голосом тянет он, улыбаясь широко и сияюще.

Нет, точнее, раздражающе. Джин задерживает дыхание, обхватывая себя руками и отшагивает назад. Намджун это замечает своим цепким взглядом.

— Какая ж ты заноза, — цокает он, хватая за шиворот незнакомца. — А ну-ка, веди себя прилично.

— Точно, — парень кивает и вырывается из хватки. — Где этот гадёныш? — он переминается с ноги на ногу в нетерпении.

— Я сказал: прилично.

— Ты такой зануда, хён-и, — надувает губки паренёк, складывая руки на груди. — Я ждал, ждал… Но, вижу, пришёл ты не только с добычей, — он чуть наклоняется, указательным пальцем намереваясь ткнуть ангела в щёку.

— Руки убери, — шипит тот, реагируя на наглость моментально.

— Какой голосок! — взвизгивает парень. — И красивый такой, — он улыбается ещё шире, и теперь Джин может разглядеть его острые клыки во всей красе.

— Давай-ка ты подождёшь в другом месте? — подрывается демон. Он цепко ухватывает гостя за футболку и тянет на себя. — Ты его пугаешь, — шепчет в самое ухо.

— Я Чонгук! — вырывается вперёд парень и хватает ангела за руку, жмёт и интенсивно трясёт, отчего Джин теряется окончательно. Как реагировать на это? — А ты ангел, да? Охотник, да? — его чёрные глаза сверкают интересом и ангел на секунду вспоминает брата, у которого глаза так же светятся, когда он рассказывает о демонах. Чужие пальцы тем временем крепко сжимают хрупкую ангельскую ладошку.

— И ангел и охотник, — Сокджин наконец отмирает окончательно и позволяет Чонгуку вытянуть себя из лужи, стоя в которой всё это время промок до нитки. Не стоит юлить, он понял, что перед ним сущность, а не человек.

— Ух ты, круто! — восклицает паренёк, принимаясь обходить ангела по кругу, отряхивая его мокрую одежду небрежно, местами даже больно. Зачем только он это делает? Джин вздыхает, тихо произносит заклинание и ткань моментально становится сухой и опрятной. — Ва-аааа-у… — вырывается у Чонгука.

Джин недовольно скашивает глаза на парня.

— Ты демон? — спрашивает он.

— Самый настоящий, — деланно задирает нос Чонгук, принимая хвастливую позу.

Намджун снова закатывает глаза, скрещивает руки на груди и тяжело выдыхает. Молчит непозволительно долго, судорожно думая, как выкрутиться из сложившейся ситуации, но сообразить ничего не может. Потому единственное, что он делает — пихает в руки Чонгука непойми откуда взявшуюся — Джин не слышал, чтобы он щёлкал пальцами как обычно — клетку с искрящейся внутри тёмной энергией. Тот поначалу пугается, но затем расплывается в счастливой улыбке, обхватывает «подарок» двумя ладонями.

— А вот и ты-ыыыыы, — тянет он сладким голосом. — Спасибо, хён-и, ты меня выручил, а то выслеживал бы этого чертёнка всю вечность! — а затем щурится подозрительно и прежде, чем Намджун успевает что-то сказать, выпаливает: — Ты всё-таки отменный охотник! — подмигивает он Джуну и, отпрыгнув назад мягко, словно он пёрышко на ветру, раскрывает свои крылья.

И, честно, это выглядит настолько эффектно, что у Сокджина застывает кровь в венах.

Крылья эти как будто кости, обтянутые омерзительной кожей, ярко красные, прямо как земное солнце в момент заката, когда в такой же цвет окрашивает горизонт, выглядящие безумно зловеще, отчего кажется будто Чонгук — сам Господин Ада, и он явился пред ангелом-незнайкой. Взмах этих огромных крыльев страшен, их размеры не укладываются у Джина в голове. Он может только молча наблюдать за действиями Чонгука с открытым от изумления ртом и глупо моргать. А тот с такой лёгкостью образует вокруг себя завесу, улыбается застывшему в ужасе ангелу, машет на прощание и бросает:

— Приятно познакомиться! Ещё увидимся, ангел-хён! — и исчезает.

Клыки. Кожистые крылья. Прямо как на тех картинках в книжке Тэхёна. Вот как выглядят настоящие демоны.

Сокджин, вздохнув, оборачивается и сверлит осуждающим взглядом оставшегося стоять истуканом Намджуна. Его одежда всё ещё мокрая, но он не спешит её осушить магией, и ангел делает это за него.

— Есть несколько вопросов, — Джин шагает к нему, зажимая в руке ручку ловушки. Намджун смотрит на него, не отводит взгляд, и охотник не знает, что у того в мыслях. — Сейчас задать или?

— Или, — хрипит Джун. — Почему не улетаешь? — он внимательно следит за тем, как к нему приближаются. Медленно, словно кошка на охоте. Понимает, что разговора не избежать. Его вина в том, что сейчас происходит между ним и ангелом, так огромна, что в груди щемит. Он не знал, что лёгкое ребячество с его стороны вырастет в нечто большее. И нельзя ведь так поступать. Намджуну категорически нельзя так поступать, но он не может — руки сами тянутся к невинному Сокджину.

— Я не боюсь, — шепчет охотник.

«Боишься, что соблазнишься и упадёшь вниз?». Джун усмехается. Не боится, значит. И правда, за два с половиной земных года его маленький ангелок изменился. Интересно, чья это заслуга?

— Не боялся тогда, — продолжает Сокджин, дыша в чужие губы. — И не боюсь сейчас.

Передатчик невовремя отвлекает, и ангел разочаровано выдыхает. Он теперь уже откровенно раздражённо жмёт на кнопку приёма вызова, чтобы отругать надоедливого брата, однако Джун накрывает его ладонь своей, и когда слышится вопросительный голос Тэхёна, интересующийся текущими делами, он достаточно громко, с расстановкой проговаривает в динамик, смотря прямо в светлое небо ангельских глаз:

— Если ты волнуешься о душе, то она в клетке Сокджина. Если ты волнуешься о том, почему он не возвращается, то он стоит напротив меня, краснеет и тянется за поцелуем. Если ты волнуешься о том, вернётся ли он после твоего звонка, то ответ — нет. Если ты хоть кому-то брякнешь о том, что слышишь сейчас и от кого слышишь, то я приду и выкручу тебе уши. И если ты брат Сокджина, то знай: я никогда и ни за что не причиню ему вреда. А если сомневаешься, то папка с номером тринадцать на полке номер восемьдесят в архиве на девятом этаже Управления внутренних дел Рая тебе в помощь, — и, не дожидаясь ответа от шокированного ТэТэ, что таращится с экрана широко раскрытыми глазами, не моргая всю тираду, что вывалили на него, отключает вызов.

Джин кусает нижнюю губу. Глазами прослеживает, как Намджун выпрямляется, не отпуская его руки. Ветер треплет волосы ангела, кудряшки то и дело лезут в глаза, но лицо напротив видит очень чётко. Сердце замирает, пропускает удар.

Намджун расправляет свои крылья, притягивает к себе охотника, второй рукой скользит по предплечью. Нежно, ненавязчиво, ведь знает, что Сокджин растает, расслабится, станет податливым и мягким. Как и в прошлый раз, он ведь очень хорошо помнит тот вечер на крыльце неприглядной гостиницы.

А ангел ожидаемо податливо жмётся к нему, утыкаясь носом в изгиб шеи, вдыхая аромат чужой кожи.

— Я не боюсь упасть, — снова повторяет Сокджин. Будто пытается убедить и себя и Намджуна в том, что говорит правду. — Потому что у меня есть крылья, — и, скользнув ладонями по крепкому торсу, чтобы вцепиться в ткань футболки пальцами, раскрывает свои белоснежные крылышки. — Мои. И твои.

По губам Намджуна скользит полуулыбка.

— Какой смелый ангелок. Мой ангелок.

Джин поджимает губы, смелеет ещё больше и поднимает голову, сразу же встречаясь с чёрным омутом напротив, который дарит теплоту, а не изморозь. Он расправляет ладони, Намджун перехватывает из его рук сосуд с человеческой душой, и поднимается ими к мощной шее, от неё — к скулам и, гладит кожу щёк большими пальцами так нежно, насколько способен.

Джун ловит каждое движение Сокджина, тонет в нём.

А тот, улыбнувшись, сам тянется к чужим губам. Целует сначала целомудренно, стесняясь, но, почувствовав приободряющее крепкое объятие в районе своей талии, опоясывает мощную шею руками и углубляет поцелуй.

---</p>

Слова Ёнджу на репите крутятся и крутятся, даже когда Джин устало откидывается на спинку кресла в комнате брата.

— Вот только это нелогично, — Тэхён мечется из угла в угол, задумчиво подперев ладонью подбородок. — Зачем ему, Намджуну этому, соблазнять души?

Охотник неуверенно жмёт плечами. Какая теперь разница? Дело-то ведь совсем не в этом.

— Значит можно, Тэ? — прокашлявшись, подаёт голос и умоляюще всматривается в немного бледное лицо ТэТэ.

У того оно всегда бледнеет, когда он в мысленном тупике. Его знания — неотъемлемый багаж, и как только знания дают осечку, маленький координатор горы свернёт, пока не получит удовлетворение от проработки собственных косяков. Мозг — то, чем Тэхён любит хвастаться, а не какая-то там редкая магия.

— Можно любить его? — ангел прикрывает веки, но тут же снова распахивает глаза. Голова уже гудит от множества сегодняшних событий.

— Я точно не уверен, надо проверить по Кодексу, — координатор подходит ближе, сжимает протянутую к нему руку Джина и мягко улыбается. Он видит, что брат расслабляется, уже не боится своих чувств. — Кстати, я могу поискать информацию о нём, хочешь? — осторожно спрашивает он.

Сокджин мотает головой. Не хочет он. Зачем ему это знать? Он и без этого будет любить Намджуна таким, какой он есть. В его сердце сейчас растёт крепкое, устойчивое чувство, которое бьёт набатом в груди и растекается приятным теплом: его демон оказался совсем не демоном.

«Скорее всего, он ангел. Изгнанный из Рая», — фраза, что теперь глубоко засела в охотнике, одаривая спокойствием.

Намджун такой же ангел, пусть и согрешил, всё равно остаётся им, и это его истинная природная сущность.