- 5 - (1/2)

👼</p>

---</p>

Руки дрожат. Мисон крутит в них свой телефон, пока шагает по тротуару. Но по мере приближения он понимает, что набрать номер, который знает наизусть, всё равно надо. Вокруг гробовая тишина, будто люди в этом районе рано вообще не встают. Адрес дома, где теперь живёт Кангю он потерял. Точнее, удалил. Однако на жизненном пути появился демон и теперь в кармане лежит записка с точными данными. Парень никогда не верил в сверхъестественное, но Намджун не то создание Ада, о котором пишут во всех книжках на Земле. И это даже удивительно. Такие же удивительные и ангелы, Сокджин и Хосок: разные, но одинаковые.

Мисон останавливается, переводит дыхание и наконец жмёт кнопку вызова. На том конце отвечают ему не сразу, но когда он слышит знакомое любимым хриплым голосом «Алло», тихо выдыхает:

— Я у твоего подъезда.

— Мисон? — на том конце слышит какой-то шорох, но по какой-то причине игнорирует. — Подожди… — приглушённое, будто обращённое к кому-то ещё. — Стой, где ты?

— У твоего подъезда, — шепчет парень и кидает взгляд наверх.

Он видит, как в одном из окон на шестом этаже двенадцатиэтажного здания загорается свет. В динамике шорох становится более отчётливым, и Мисону хочется остановить свои мысли, потому что «Зачем ты включил свет?» женским голосом врезается в его сознание прежде, чем звонок обрывается. На лицо просится улыбка. Парень прогоняет её, смотрит с надеждой. Ждёт. И дожидается: спустя несколько долгих минут Кангю, невыспавшийся и взлохмаченный, неуверенно высовывается из подъезда, чуть приоткрыв тяжёлую дверь. Он смотрит на внезапного гостя широко раскрытыми глазами, а потом, закутавшись в махровый халат, предстаёт перед Мисоном.

— Почему ты здесь? — хрипит его голос. И Мисон знает почему — пил и курил. — Ты же в Пусане должен быть.

— Ты же бросил курить, — игнорируя вопрос, спрашивает он.

— Ну, знаешь... — тот чешет затылок, потупив взгляд.

Наверное, это не то, что Кангю хочет сказать при сложившихся обстоятельствах.

И Мисон прекрасно понимает, что с некой девушкой, которая находится сейчас в комнате его парня, они вряд ли играли в настольные игры на деньги ночь напролёт.

— И как давно? — сипит он. — Как давно ты мне изменяешь?

— Что?! — вскидывает голову Кангю. — С чего ты взял? Подожди, нет, зачем ты приехал? Я думал, между нами всё закончилось, нет? — его большие глаза бегают по лицу напротив. Паникует.

— Закончилось, — не отрицает Мисон, кивая. Он суёт руки в карманы курточки, хмыкая. — Но ты не хотел заканчивать. Почему?

— Кангю! — утреннюю тишину разрезает женский голос. Лицо того, кого позвали столь громко, искажается, а Мисон поднимает голову и примечает, как из окна высовывается молоденькая иностранка, сверкая голой грудью на всю округу. — Кто-то пришёл? Так пусть поднимется, втроём веселее!

— Проститутка? — не отнимая взгляда от белокурой девушки, задаёт в повисшую тишину вопрос Мисон.

— Между нами же всё закончилось? — как мантру повторяет Кангю, краснея. На вопросы не отвечает, переминается с ноги на ногу.

— Закончилось. Теперь точно, — Мисон опускает голову, улыбается. — Ты мерзкий. Боже, ты такой омерзительный, — шипит вдруг он. Не пойми откуда взявшийся гнев просит выплеснуться, и Мисон позволяет. — Гори же ты в Аду, — продолжает шептать, отступая назад. Глаза щиплет, сердце болезненно сжимается, дыхание вот-вот перекроет. — Ненавижу тебя.

— Мисон, — Кангю делает шаг вперёд и застывает, поражённый выражением лица напротив. — Это не то, что ты подумал, малыш…

— Забудь моё имя, — твёрдо произносит Мисон. — Забудь, что я когда-либо существовал в твоей жизни.

— Эй, — парень понижает голос, — давай останемся хотя бы друзьями, слышишь? Ты…

— Спасибо, — обрывает его фразу Мисон. Он поджимает губы. Последнее своё желание он выполнил, теперь-то можно умирать. — Но обойдусь. Надеюсь, мы больше не увидимся, — и разворачивается, чтобы вернуться туда, откуда пришёл.

Кангю за его спиной что-то кричит вслед, но слов его не разобрать из-за звона в ушах.

«Спасибо, что дал мне любовь», — думает парень, утирая текущие по щекам слёзы, всё уверенней и уверенней шагая прочь по тротуару, по которому лучи восходящего солнца начинают разгонять тьму. А звуки за спиной всё тише и тише.

---</p>

Аномально. Влюбиться в демона ненормально. Сокджин не верит, но, с другой стороны, брат говорил именно об этом. И сейчас, нет, не сейчас, а скоро они распрощаются и больше не увидятся. На глаза наворачиваются слёзы, и пока Намджун не видит, он хлопает веками, намереваясь прогнать наваждение, но одинокая слеза всё же срывается вниз по щеке, а сам он негромко всхлипывает, невольно привлекая внимание.

— Маленький, — слышит сразу. Демоническая ладонь прикасается к коже, стирая мокрый след. — Эй, всё хорошо. Ты справился. Вот увидишь, прославишься ещё, слышишь? Молва по этому вашему Раю пойдёт, что ты отвоевал душу у демона. Ну не плачь… малыш, — последнее слово вырывается задушено и быстрее, чем Намджун успевает подумать.

Но Джину вдруг становится ещё больнее, он срывается на плач, сам себя не понимая. Ангел даже вспомнить не может, когда вообще плакал в последний раз, а сейчас плачет навзрыд, стоя рядом с демоном из Ада, комкая в кулаках воротник чужого пальто. Тот гладит его по голове, мягко приобнимает за плечи и продолжает ласковым голосом почти в самое ухо:

— Ты сказал, что эта душа важна для тебя. Не плачь, я верну её тебе в целости и сохранности, — успокаивающий тембр, однако, действует наоборот, ангелу только хуже. — Тшш, тшш, ну ты чего? — его лицо обхватывают с двух сторон и поднимают, заглядывают прямо в глаза, в который раз удивляются чистоте цвета неба в них.

— Н-нет, я…

— Мисон сейчас сделает, что хотел, и он весь твой. Только делай это не здесь, — он осторожно сжимает дрожащие плечи. — Я увезу вас за черту города. Оттуда и уйдёте домой, — продолжает говорить, чем делает только больнее. — Ты весь дрожишь, — демон отстраняется, снимает с себя пальто и укутывает в него ангела. Тот шмыгает и боится поднять взгляд.

Джину страшно. Он осознаёт это. В мозгу всплывает заклинание, которым он достанет душу из паренька. Затем поместит в сосуд и попросит Тэхёна скоординировать дорогу домой. Справится ли, учитывая то, что он только что осознал. Охотник наконец поднимает глаза, хлопая мокрыми, длинными ресницами, и его окатывает жаром, когда встречается с демоническим взглядом. Мягким, будто обволакивающим заботой.

— Думаю, человек скоро вернётся, — Намджун вдруг отшагивает назад и поворачивает голову в сторону. Ветер треплет его длинную серьгу в ухе, а от верхушек деревьев, сквозь которые виднеется диск восходящего солнца, ползёт тень по его шее.

Сокджина это завораживает, он сглатывает и укутывается в чужое пальто, ощущая приятное тепло и аромат.

— С чего ты взял? — интересуется тихо. Опустив голову, он смахивает влагу с щёк и шмыгает носом.

— Мисон рассказывал об их отношениях, — слышится ответ. — Ничем хорошим это не кончится, вот увидишь, — Намджун наконец поворачивается. — Пора возвращаться, — и протягивает ладонь.

Джин смотрит на неё, на глаза снова накатывают слёзы, но ангел сдерживает их. Не стоит ему плакать перед созданием Ада так открыто. Проявлять слабость, показывать свои настоящие чувства. Поэтому он сжимает губы и кивает, вкладывая свою руку в чужую. Его медленно притягивают ближе и до слуха доходит знакомый щелчок. В мгновение ока, в одну мизерную долю секунды они вдвоём переносятся к машине. Прижатый к груди демона Сокджин испуганно хлопает глазами и зацепляет взглядом такое же обеспокоенное лицо Хосока.

— Ох, вы… — мямлит тот, но Намджун прерывает его волевым движением руки и, нахмурившись, вглядывается туда, куда ушёл Мисон.

Ждёт и беспокоится.

— Тихо, — командует он, выпускает из объятий ангела-охотника и исчезает со щелчком.

Джин в этот момент думает, что демон очень милый с этим сосредоточенным выражением лица. И магия его тоже очень милая.

— Ты в порядке? — осторожно интересуется Хо, встав рядом и заглядывая ему в лицо.

— Да, — отвечает коротко и ёмко ангел, но, подумав немного, задаёт вопрос прямо в лоб: — Ты влюблялся? Как человек.

— Мне же много лет, — удивлённо произносит Хосок, вздёрнув бровь.

— И что? — откровенно не понимает Джин и ёжится под пальто, улыбаясь уголками губ.

— Ты вообще как учился? — возмущается хранитель, привлекая внимание редких прохожих. — Чувства есть только у ангелов, родившихся после указа Всевышнего. То есть у тех, кому триста лет и ниже. А мне сколько лет? — он впирает руки в боки и, наклонившись, поучает охотника как строгая учительница.

— О… — только и выдаёт «провинившийся ученик» и тушуется. Мда уж, учёба это не про него. Хорошо хоть помнит, как его зовут. Достижение, серьёзно. Стыдобища. Надо будет с Тэхёном обговорить все свои пробелы в знаниях, а то придёт тот день, когда опростоволосится перед высшими чинами, и плакала должность охотника горючими слезами.

Намджун пугает своим появлением. Мисон отталкивается от него и, не смотря ни на кого, усаживается на своё место. Ангелы понимают, что пора, и следуют за ним. Сев за руль, демон молча заводит мотор и резко трогается с места. Сокджин стягивает с плеч чужое пальто. В салоне тепло и оно ни к чему, однако чужой запах ему безумно нравится, отчего расставаться с предметом одежды не хотелось бы никогда. Навряд ли ему разрешат забрать тёплое пальто в Рай. Хотя, может стоить рискнуть и спросить?

В гробовой тишине они выезжают за черту города. Сокджин примечает берег реки, и спустя несколько минут машина останавливается.

— Приехали, — произносит Намджун. Он поворачивается к Мисону.

Тот, не сказав ни слова, покидает авто, хлопнув дверью чересчур громко. Джин спешит за ним. Идти по песку тяжело. Но ещё тяжелее внутри. Первая миссия, первая душа, первый человек, у которого он заберёт жизнь. В голове ангел прокручивает нужные слова. Сверлит взглядом худую фигуру паренька и ему становится жаль его.

Мисон останавливается почти у берега. Не двигается, подставляясь под ветер. Сокджин вздыхает и вызывает свою истинную форму. С ног исчезают неудобные ботинки, одежды приобретают свой белый цвет, очищаясь ангельской магией от грязи земной природы, а своим взмахом крылья закруживают песчинки, заполняя ими воздух и будто бы окутывая охотника.

— Ангелы не любят? — Мисон оборачивается и смотрит на него. Его душа болит — Джин чётко видит. Только сейчас он рассматривает парня в своей ангельской ипостаси и всё видит. Маленькая храбрая человеческая душа опутана золотой тоненькой цепочкой, сияющей ярким светом, и ей тяжко.

— Есть те, кто любит.

— А ты?

— Я не знаю, что такое любовь. Нет, — врёт ангел. — А люди?

— Любят. В большинстве, — кивает Мисон и делает шаг навстречу. — Я люблю.

— Поэтому ты плачешь?

— Кангю сделал мне больно. Конечно, я буду плакать, — парнишка грустно улыбается. Раскрывается перед тем, кто с минуты на минуту его убьёт. — Там, в Раю, хорошо?

— Очень. Ни о чём не беспокойся. Тебе должно понравиться.

— Не будет больно?

— Нет, — тянет улыбку охотник.

— Надеюсь, мы с тобой увидимся ещё? Мы ведь подружились, правда?

— Правда, — соглашается Джин.

— Тогда я готов.

— С Намджуном не будешь прощаться? — ох, это имя так обжигает язык, что ангел морщится, но быстро возвращает своему лицу спокойное выражение.

— Мы утром попрощались. И, знаешь, — Мисон проводит по щекам тонкими пальчиками, — я счастлив, что он пришёл ко мне. И что ко мне пришёл ты и что был Хосок. Эти дни были самыми лучшими днями в моей жизни. Спасибо.

Джин кивает головой и тянет руку к человеку, шепчет заклинание. Парень задерживает дыхание, завороженно рассматривая ангельскую ладонь, и выдыхает, ощущая чувство успокоения, окутывающее его, словно дымом. С уголка глаза срывается последняя слеза, медленно стекает по коже и с губ исходит последний выдох. К протянутой руке охотника плывёт душа - полупрозрачная субстанция, из человеческого тела, которое безвольной куклой падает, чуть утопая в плотном песке. Пульсируя в воздухе, заплывает в ловушку и за ней защёлкивается замок, погружая в тишину и полумрак узенького пространства, что станет временным пристанищем до Врат Рая.

— Его… глаза, — слышится голос Хосока. Сокджин только сейчас замечает, что по правую сторону от него стоит хранитель. Тот прикрывает рот ладонью, всматриваясь в безжизненные теперь глаза мальчишки, с которым провёл всю его жизнь. Хранитель редко видит, как охотник забирает души, но в этот раз зрелище не из приятных, потому что с Мисоном они провели десять дней весёлого путешествия.