- 3 - (2/2)

Намджун отвлекается от их разговора, рассматривая район. Обычный корейский пригородской район, ничем не примечательный, со своим колоритом, одноэтажными домами, частными магазинчиками и обычными людьми. Хотя и в таких местах могут жить нормальные люди. Смотря на что хватает денег. Демон в очередной раз хмыкает — вот что значат деньги в этом мире: власть и вседозволенность.

— Воу, что за шикарный задок! — слышит он позади и лениво поворачивает голову в сторону шума. Какой-то мужчина, остановившийся неподалёку и прикуривающий сигарету, не без интереса скользит похабным взглядом по фигуре Джина. Тот как-то съёживается и оборачивается к незваному гостю лицом. — Нет, нет, повернись обратно, зайка, — скалится, отшвыривая окурок. — Ты здесь заездом? Или навсегда?

Джин глупо хлопает ресницами и неловко отшагивает в сторону, понимая, что с этой стороны он один и защитить его некому. Как гласит пакт о неразглашении своей личности: нельзя, чтобы люди тебя рассекретили, и потому ангел решает отступить от человека. А то мало ли чего он хочет. Тэхён как-то рассказывал, что население планеты очень жадное до низменных потребностей и не прочь позабавиться с кем угодно, хоть всю ночь напролёт.

— Откуда взялась такая красота, м? — мужик тем временем всё приближается, и ангела охватывает паническая атака. Он совсем не знает, как ему вести себя в подобных ситуациях, а вызвать Тэхёна у всех на глазах вообще не вариант.

И вот мерзкий мужчина протягивает к нему свою грязную лапищу, намереваясь преградить ему путь к отступлению, как позади слышится нервный выдох Хосока, а между ним и человеком резко материализуется Намджун, хватая загребущую руку за запястье, сжимая до чётко слышимого хруста. Джин от этого звука вздрагивает, цепляется за пальто демона, сжимая ткань в кулаках, и зажмуривается на пару с хранителем от нечеловеческого вопля.

— Не трогай его, шваль, — грозно хрипит Джун, одной рукой отпихивая корчившегося от боли мужика. Выбежавший из здания Мисон с полным пакетом еды удивляется, но вмиг ориентируется, заскакивает в салон, захлопнув дверь, и ожидает, когда они покинут это место, пока какой-нибудь наряд полиции не обратил внимание на произошедшее.

— Садись в машину, — просит демон. Но Джин его не отпускает, стоя как статуя и во все глаза рассматривая скулившего человека через чужое плечо. — Сокджин, — он заглядывает в глаза ангела, мягко отцепляя от себя его руки. Тот смотрит напугано, и внутри демона что-то надламывается. — Прошу тебя, нам надо срочно уезжать, — Намджун оставляет нежное прикосновение губами к тыльной стороне ладоней, не отрывая взгляда. Ангел приоткрывает рот, выдыхает жаркий воздух прямо демону в лицо и краснеет, начиная часто моргать.

— Эй, голубки, — зовёт их Хосок, и Сокджин выдирает свои руки из захвата, а потом, нахохлившись, залезает в авто, игнорируя ухмыляющегося хранителя.

Намджун, шустро усевшись на место водителя, стартует с места плавно, иногда посматривая на ангелов через зеркало, и думает, что, наверное, ему показалось. Он многое повидал в своей жизни, но чтобы ангел пугался или испытывал что-то ещё, он видит впервые. Кто же такие они, современные ангелы?

Автомобиль очень быстро оказывается за городом, Мисон уже что-то рассказывает, смеясь вместе с Хо, однако Джину не до смеха. Он что-то почувствовал тогда, стоя за широкой спиной демона. Что-то, что напугало его не меньше, чем вчерашнее падение с обрыва. Что-то, о чём не хотелось забывать. Желание узнать истину бьёт по его сознанию и ангел, сглотнув, смотрит на свой передатчик на изящном запястье и прикидывает, как можно, незаметно для рядом сидящего Хосока, написать сообщение брату. Однако понимает, что это невозможно. Нужно дождаться вечера и только тогда, уйдя в лес, он сможет позвонить Тэхёну.

Дорога снова бесконечная. Демоническое авто то и дело качает, а приложившийся к окну щекой охотник вздыхает, умирая от безызвестности. Ему невтерпёж, однако полдень только-только вступил в свои права и уступать место вечерним сумеркам даже не думает. Потому Сокджин, вздохнув незаметно в очередной раз, косит взгляд в сторону водителя и ловит чужой в ответ. Глаза демона будто прикованы к нему, обжигают даже сквозь идеально чистое зеркало, Джин чувствует, как тот пытается залезть к нему в голову, прочесть мысли и чувства. Ангел хмурится и мотает головой из головы в сторону, Намджун на это мягко улыбается и отворачивается, сосредотачивая внимание на дороге. А вот охотник принимается с интересом рассматривать широкие плечи, двигающиеся локти и гладкую тыльную сторону ладоней на руле, улавливая еле слышное постукивание пальцами по оплетке. Когда демон это делает, вены на видимых участках рук вздуваются, заставляя ещё сильней залипнуть на тёмной коже. Чужой коже, что так красива в лучах полуденного солнца, проникающего сквозь лобовое стекло.

Они едут по трассе, обгоняя медленно ползущие машины людей. Намджун благоразумно молчит, не перебивая болтающих человека и его бывшего ангела-хранителя, и больше ни разу не взглянув на ангела до конца дня. Предпоследнего дня.

В лагере, который вечером разбит на поляне, слышен только треск костра, чувствуется аромат овощей и мяса, что вскоре составят скромный ужин. Солнце почти село, Джин, закутавшись в плед, сидит на камне и вглядывается в дымку над горизонтом. Он дрожит, потому что не знает, как начать разговор с ТэТэ. Намджун к нему не подходит и, кажется, вообще не помнит о существовании в их компании охотника, что немного раздражает и злит. Ну потому что в смысле? Не он здесь зачем-то соблазнил душу, отправился с ней в путешествие, ещё и двух ангелов-неудачников прихватил с собой. Вздыхает, ощущая запах леса, и улыбается сам себе. Ангел крутит головой, понимает, что рядом никого нет, и наконец вызывает брата. Тот ждать себя не заставляет, являет свою заспанную мордочку и непонимающе моргает, зевая.

— Я хотел звонить тебе с утра, — мямлит он. — Твой инструктор нашёл тебе координатора.

— Мгх, — кивает Джин, уперевшись рукой в щёку, и пробегается взглядом по лицу на экране. — Что это? — тыкает пальцем в немного размазанное пятно, явно выделяющееся на коже координатора.

— А, это, — трёт скулу ангел, смято улыбаясь. — Подрались с Чимином.

— Из-за чего?

— Он не одобряет мои отношения с Богомом. Говорит, если нет чувств — то это не что иное, как грех. Я ему попытался объяснить, почему я так делаю… и вот, — Тэхён разводит руками. — Дерётся он знатно, у меня ещё рёбра болят. А ты чего звонишь так поздно?

— А я… — Джин запинается. Он крутит головой по сторонам, чтоб убедится, что рядом нет никого. — У меня возник вопрос. Тэ, как понять… ну, например, что влюбляешься?

— Хм, — ангелок с экрана призадумывается, пальцами смешно сжав свой подбородок. — В книгах, которые я читал, написано, что ты сам поймёшь, когда твоё сердце забьётся быстрее, твои щёки запылают, и ты не сможешь оторвать взгляда от объекта симпатии, — Тэхён задумчиво ковыряется в носу, смотрит на палец и, не найдя там ничего, вытирает его о свою майку. — Что-то типа такого… О, и ещё, тебе хочется узнать о нём всё. Про то, что тебе хочется с ним целоваться до умопомрачения, говорить?

— Ты уже это сказал, — усмехается охотник. Про себя он отмечает, что некоторые из симптомов влюблённости у него всё-таки наблюдаются. Вздохнув, ангел благодарит Тэхёна и советует ему лечь спать, а завтра помириться с Чимином. Негоже самым дружным в Раю ангелам ссориться по пустякам. — И да, я с Чимином согласен.

— Ой, да ну тебя! — взвывает координатор и резко обрывает связь, надув перед этим щёки в обиде.

Оставшись наедине с собой, ангел поднимает голову и вздрагивает, когда перед ним материализуется демон. Стоит и смотрит так внимательно сверху вниз, что ангелу становится неуютно, но встречного взгляда он не отводит. Широко открыв веки, охотник замирает на месте и даже не дышит. Ему кажется, что в тёмных демонических зрачках именно сейчас рождаются новые вселенные, сверкая светом и затягивая случайных свидетелей своего рождения в самую глубину пучины, поглощая безвозвратно. И он понимает, что разговор с Тэхёном никаких точек над i не расставил.

— Ч…что? — шепчет.

— Ужин готов.

— О, да, я сейчас приду, — мямлит ангел, опустив голову. Его щёки скрываются волосами и он благодарен этому, потому что щёки загораются смущением от одного лишь голоса Намджуна. Боже, что с ним происходит?

Демон проходит мимо. Джин оборачивается и смотрит ему вслед, только сейчас подметив, насколько красива и статна демоническая фигура со спины. Охотник стонет, зажмуриваясь, и встаёт, ругаясь на древнем языке себе под нос. Ужин проходит как обычно: в смехе Мисона и Хосока и в долгом молчании демона и ангела. Первым спать уходит парень, следом за ним идёт хранитель, а Намджун принимается убирать костёр. Он работает руками, не использует ни капли своей магии и Сокджин снова зачаровывается чужими движениями. Слюна скапливается на его языке и он понимает, что хочет знать: какого прижиматься губами к тёмной коже и чувствовать пульсацию, а может быть и дрожь под ней.

— Что с тобой в последнее время? — вдруг слышит он голос и снова, неизвестно в который раз за этот вечер, вздрагивает.

— Ничего.

— Ты не сводишь с меня глаз.

— Ты себе льстишь, — дует губы ангел, оборачиваясь плотнее в плед.

— Нисколько, — Намджун почему-то замирает над сверкающим последними искрами костром и поворачивается к ангелу. Снова смотрит. Будто выворачивает душу и Джин, не выдержав, вскакивает.

— Сколько! — выкрикивает. — Я… Боже! Да пошёл ты, — взмахивает рукой, успокоившись также быстро, как и завёлся. А чего это он вспылил вообще?

— Вот наблюдаю я за тобой, — останавливает его демон, — и у меня вопрос: неужели Всевышний дал ангелам чувства?

— Уже как триста лет, — устало отвечает он.

— Зачем? — Намджун делает шаг вперёд. Не отводит взгляд от охотника.

От его пристального взгляда неловко, Джину хочется отвернуться, испариться, исчезнуть. Спина зачесалась сама с собой — это крылья готовы прийти на помощь и унести своего хозяина прочь. Но ангел успокаивает их, мысленно благодарит за услугу, и они успокаиваются, а в это время демон подходит к нему почти вплотную. Между ними остаётся буквально пара шагов, и тело Джина пробивает мелкая дрожь. Ангел стоит, словно вкопанный, не понимает, что делать в подобной ситуации, во все глаза рассматривает лицо Намджуна, на котором не может прочесть ни одну его мысль. Так обидно: демон, значит, умеет пробираться в ангельские души, а ангелы что? Сокджин нахмуривается, поджав губы, и замечает, как тёмный омут напротив опускается от его глаз к губам и возвращается обратно. Только теперь на губах напротив расцветает ухмылка.

— А мне откуда знать? Я родился гораздо позже, — выдыхает Джин, бегая взглядом по демонической коже лица и шее. Ну и демоны, конечно, эти… одно любовное напряжение от них.

— Сколько тебе? — Намджун облизывает губы и прищуривает глаза.

Джину кажется этот вопрос оскорбительным, однако ответ на него он даёт. Намджун молчит какое-то время, затем выдыхает и отшагивает назад. Костёр за его спиной совсем гаснет и тьма молниеносно обнимает одинокие фигуры посреди поляны. Из одной палатки идёт мягкий приглушённый свет, но он не может достать до ангела, стоящего ближе к источнику света. Однако даже так охотник видит, как пристально разглядывает его демон.

— А тебе? — голос почему-то охрип.

— Достаточно, чтобы знать многое. Всевышний никогда бы не позволил своим детям мучиться от пожирающих людские души эмоций. Что случилось?

Джин оскорбляется сильнее.

— Ты надоедлив, — грубит он и разворачивается к своей палатке, намереваясь уйти.

— Вы всё ещё рождаетесь из инкубатора? — прилетает в спину, заставляя остановиться, успевая сделать лишь один шаг. Ангела пробирает дрожь. Откуда демон знает, как устроен Рай? Он, сжимая челюсти, оборачивается и впивается грозным взглядом в смотрящего на него расслабленного Намджуна, которого внезапно хочется задушить. Здесь и сейчас. Зато домой вернётся пораньше. И с человеческой душой. — Не смотри на меня так, — демон смотрит пытливо, вот только на этот раз залезть внутрь охотника не пытается. Знает, что всё равно не получится — у того стоит защита, довольно мощная. — Инкубатор… Как старомодно, — он разводит руками, пожимая плечами. — Он наградил вас людским добром, но забыл применить на вас человеческое размножение?

— Ангелы это ангелы, — поднимает бровь Джин и смотрит на демона с непониманием. — Они не могут размножаться как люди, — глаголит он прописные истины, — демоны в Аду этого не знают?

— Могут, — усмехается Намджун, прокрутив в воздухе ладонью. Что значит этот жест ангелу не понятно. — Все твари умеют размножаться подобным образом.

— Но мы — нет, — качает головой ангел. Честно говоря, этот разговор его утомляет. С чего вообще они спорят об этом посреди ночи? Какой же этот демон… необычный. — Мы высшие существа, мы создаёмся волею Всевышнего. Боже, какой же ты глупый… Демоны все такие?

— А из чего вы создаётесь? — спрашивает Намджун, продолжая ухмыляться. Так забавно щупать искажённое сознание ангела.

— Что? — не понимает вопроса Сокджин и глазеет на демона, хлопая ресницами.

— Согласно постулатам биологии, всё живое создаётся из чего-то. Будь то клетка, будь то человек. Последний, например, создаётся из биоматериала другого человека, — демон щёлкает пальцами. Вот только ничего не происходит, Джина от этих щелчков уже коробит.

— Биоматериала? — охотник задумывается и пытается понять суть этого странного слова. — Что это?

— Сперма, — скалится демон, похотливо сверкая в полутьме чернющими глазами. В сочетании с красивым разрезом выглядит это довольно зловеще. — Когда люди занимаются сексом, мужчина даёт свой биоматериал женщине, чтобы та могла зачать ребёнка. В Раю что, человеческую биологию не преподают?

— И как это он её передаёт? — возмущается ангел. Кажется, что сейчас его нагло обманывают, несут какую-то несуразицу и полную чушь. Он судорожно пытается вспомнить хоть что-нибудь из уроков по земной биологии, однако, как назло, в голове пустота.

Намджун смотрит на него неморгающим взглядом, от которого Джину становится уже натурально плохо. Он покрывается крупными мурашками и отступает назад, надеясь разорвать неловкий зрительный контакт между ними. Демон взмахивает рукой, словно отмахивается от чего-то или кого-то назойливого, и грациозными шагами начинает приближаться. Ангел чувствует, как ему душно, его накрывает огромное желание убежать домой, но нельзя. Нельзя возвращаться в Рай без души. От этого зависит его дальнейшая карьера.

— Хочешь, покажу? — хрипит Намджун, практически нависая над Сокджином, что испуганно глядит в ответ и кротко дрожит.