Часть 2 (2/2)
Он опёрся спиной на холодный камень, смотря на пасмурное небо. Рука покоилась на колене, отстукивая какой-то ритм пальцами. Трава пожухла из-за прохлады, а, судя по серым облакам, вот-вот пойдёт дождь. Впрочем, Дазаю было глубоко плевать на всё, что его окружало, лишь одна из многочисленных могил перед глазами имела значение. Желания идти домой не было совсем. Зачем? Ацуши ясно дал понять свою позицию, а голые стены и свалку из бутылок он может понаблюдать и в ближайшем баре. В горле моментально пересохло, на языке ощущался лёгкий привкус алкоголя – он точно заглянет в бар этой ночью.
– Ну вот мы и остались вдвоём. Снова, – Осаму усмехнулся, плотнее кутаясь в любимый плащ. Могильный камень ответил ему привычной тишиной, только холодный ветер напомнил о себе, подняв в воздух пожелтевшие листья.
– Что ж, я опять всё испортил, – продолжил Дазай тихим голосом. Парень лениво вертел в руке спичечный коробок, всё глубже погружаясь в себя. – Он был единственным, кто желал понять меня, прикоснуться с тому недосягаемому миру вместе со мной. Но теперь Ацу-кун даже не хочет меня слушать. Смешно, да? Видимо, я всё же превысил лимит его терпения, – детектив рассмеялся. Смеялся громко и прерывисто, иногда переходя на совсем тихий, плечи чуть подрагивали, пачкая светлую ткань в пыли и задевая её шершавым камнем.
– Я уже приготовил ему подарок, – рука на автомате погрузилась в карман, слегка сжав предмет прохладными пальцами. – Одасаку, только представь: он наконец снимет с себя эту ужасную рубашку, ха-ха, впервые за всю жизнь он улыбается в эту ночь, впервые пробует вино, – на этих словах Дазай мечтательно прикрыл глаза, чуть понижая голос, – а потом я подхожу к нему со спины и, приобняв, вручаю его.
Он выудил из кармана серебряное кольцо. Металл слабо поблёскивал в последних солнечных лучах.
– Почему жизнь всегда забирает у меня самое дорогое? Я только начал искренне радоваться каждому дню в его компании, но он ушёл, не желает меня видеть. Почему всегда происходит одно и тоже?
Он зашёл в бар, недовольно морщась от звона колокольчика, присел на свободный барный стул. Это первое заведение, в котором отсутствует вся эта праздничная мишура, и где не крутят излишне радостные песни о новогоднем чуде.
– С наступающим, – бармен с красным колпаком на голове, видимо, за счёт заведения, подтолкнул к нему стакан. Он пах корицей и апельсином.
Нет. В этом тоже.
– Да-да, – Дазай с ничего не выражающим лицом осушил бокал и с громким стуком поставил его на стойку. – В гробу видал я этот ваш праздник.
***</p>
</p>
Парень ключом открыл дверь и, шумно выдохнув, принялся разгребать весь хлам, что уже успел скопиться в квартирке. Пусть они и не разговаривали на этой недели и вообще пытались игнорировать присутствие друг друга в одном городе, мысли постоянно крутились вокруг детектива, не желали отпускать, тревога за Дазая услужливо подкидывала по ночам разнообразные картинки с его участием. Он не мог наблюдать за Осаму, старательно изображающим, будто всё по-прежнему хорошо и прекрасно. Это точно не так. Пусть Накаджима до сих пор не мог простить ему ту ложь, он всё же старался сделать для него хоть что-то, чтобы помочь.