— Chapter one (1/2)

一 Chapter one В прокуренном помещении не очень хорошо работали вытяжки. Или присутствующие посетители слишком много курили. Освещение было тусклым. Как и подобает подобного рода заведениям. Я старалась сосредоточиться на танце, хотя изгибаться в черном кружевном белье и чувствовать на себе множество пристальных взглядов становилось с каждой минутой все труднее.

Многие танцующие рядом девушки в париках были обнажены полностью. Их белоснежная кожа очень выделялась на фоне темных окружающих тонов. Но что было хорошо, тут мало кто позволял себе вольности: шлепнуть по пятой точке и сказать какую-то грубую пошлость. Азиаты, особенно японцы, все равно сдерживали себя в эмоциях в отличие от тех же европейцев или американцев. Таков менталитет многовековой цивилизации. Хотя исключения конечно бывали, тем более в подобных местах, где большая часть мужчин находилась под воздействием крепких алкогольных напитков, и танцевали обнаженные девушки легкого поведения. Внезапно, мое внимание привлекла вошедшая в зал компания людей в черных костюмах. Они размеренным шагом направлялись к дальнему столику, который пустовал. Меня уже просветили, что это места для важных людей, и только они могут там сидеть. Вокруг началась небольшая суматоха, послышались перешептывания, и музыку в зале сделали немного тише.

Я занервничала и едва не сбилась с танца, когда один из этих мужчин в черных костюмах повернул голову и вскользь осмотрел посетителей холодным взглядом. Это был он. Ник Лоуэлл. Я вспомнила его по фото, которое видела раньше в газете. Да и без фото бы догадалась. Среди этой мужской компании он единственный был не азиатской внешности. Лоуэлл — глава клана Якудза, преступных группировок с огромной властью. Они изначально прозвали себя неудачниками. Изгоями. Вольными самураями. Якудза держали под контролем многое из того, что было нелегально. Но также, помогали своему городу или подчиняющимся их порядкам территориям. И это ночное заведение, которое являлось и публичным домом, контролировали тоже они. Я поспешила слезть с продолговатого помоста для танцев и направилась в сторону гримерной. Туфли на широком каблуке были тяжелыми, и ноги уже устали, но мне было не до этого. И не до чего-то другого. Все мои мысли сейчас занимал Лоуэлл. Я знала и о том, как он стал главой Якудза Ямагути. Предыдущего ?отца? убили, и у Лоуэлла не было иного выхода, кроме как стать во главе этого влиятельного клана, участники которого сами признали Лоуэлла таковым. Я поспешно натащила на себя короткий полупрозрачный черный пеньюар, который считался платьем, и наклонилась ближе к зеркалу с плохо горевшими над ним круглыми лампочками. Яркого освещения здесь практически нигде не было. Кроме разве что кухни. Подтянув вниз белый парик с прической карэ и челкой, я сжала губы, чтобы размазать получше яркую красную помаду. Макияж еще хорошо держался, и смысла его поправлять сейчас не было. Да и времени — тоже.

Я пробежала мимо готовящихся к танцу других девушек, стоявших у зеркал с туалетными столиками вдоль стен гримерной, и направилась к бару, рядом с которым находилась раздача блюд с кухни. Японка небольшого роста – Юми, маленькая и хрупкая, в работе была очень проворна и сообразительна. Ее характер не очень соответствовал милой внешности. За эти дни я больше всего общалась только с ней, потому что остальные танцовщицы относились ко мне настороженно, да и вообще были не из болтливых.

Юми считалась здесь старшим работником. Она обслуживала важных посетителей и следила за работой остального персонала. Я заметила ее как раз у стола с раздачей, где она выставляла на круглый поднос сверкающие бокалы для виски и бутылки со спиртным.

— Я отнесу, — с ходу выпалила я, протягивая руки, чтобы забрать поднос. Юми нахмурила свои красивые черные брови, взглянув на меня.

— Нет. Нельзя. Это Ямагути! – строго возразила она, пытаясь отодвинуть меня в сторону. — У тебя перерыв. Вот иди и отдыхай! А не наживай себе проблем.

— Но я очень хочу обслужить их, — упрямо возразила я, крепче ухватив тяжелый поднос. Юми недовольно покачала головой и выругалась на японском, а я поспешила отойти от нее, пока она снова не помешала мне. Работать официанткой мне приходилось пару раз. И я еще тогда поняла, что эта работа не для меня. Нервы не выдерживали, а самое главное – я так и не научилась ловко разносить блюда и напитки на подносах. Но сейчас это не имело значения. Это удачный шанс, который еще и подвернулся так быстро. Ведь никто не знал, когда именно Ямагути могут наведаться в одно из своих любимых заведений. Да и Юми я успела перехватить, до того как она отнесла бы им заказ. А они могли больше ничего и не заказать потом. Я предполагала, что обслуживать Ямагути будет именно она, потому что это ?особенные гости?. А если быть точнее – хозяева.

Я осторожно шла мимо столиков с посетителями, крепко удерживая увесистый поднос перед собой двумя руками, и надеялась, что не подверну ногу. Но волнение все сильнее завладевало мной, по мере того, как я приближалась к дальней вип-ложе… …Мужчина по имени Ник Лоуэлл, прислонился к спинке кресла, задумчиво слушая, о чем говорили сидевшие рядом с ним собратья. Сегодня день был довольно напряженным, и его голова к вечеру уже тяжело соображала. Ник медленно перевёл свой взгляд на девушку в белом парике, которая склонилась над низким столом, чтобы расставить бокалы с бутылками.

Он присмотрелся получше, пока девушка разливала виски по бокалам, и та внезапно подняла на него глаза. Ник не выразил ни единой эмоции, глядя на нее, а вот она не выдержала и пары секунд его взгляда, и снова опустила голову. Он заметил, что ее руки немного дрожали, пока она разливала алкоголь.

В следующую секунду бутылка выскользнула из пальцев официантки, и она едва успела ее подхватить, но задела наполненный бокал, который опрокинулся в сторону Ника, залив край стола и попав на его начищенные до блеска ботинки.

— Ты что какая неуклюжая? – недовольно заворчал на девушку сидевший по правую сторону один из его ближайших людей – Эчиро. – Где Юми?

— Она… занята… — пробормотала официантка, сжимая бутылку в руках.

— Пусть пришлет кого-нибудь другого! Давай, иди отсюда…

— Хорошо… Извините, — девушка поставила бутылку на стол и поспешила удалиться.

— Она вроде новенькая… И не местная, — произнес Ник, проводив ее взглядом.

— Похоже на то. Это ведь сейчас во всех заведениях становится популярным – брать иностранок. Экзотика, Ник. Разнообразие… Только как ее допустили обслуживать, если она нормально налить из бутылки в стакан не может.

— Возможно, первый день работает. Нервничает, — Ник с полуулыбкой взглянул на Эчиро. – Надо бы узнать… Кто такая. Откуда…

…Я быстрым шагом направлялась к бару, ища глазами Юми, и была готова разреветься от такого неожиданного провала. Ведь все так хорошо складывалось… Я упустила отличный шанс. И впредь меня вряд лидопустят обслуживать клан Ямагути.

За несколько месяцев своего пребывания в Японии я успела узнать, как обходятся с женщинами люди подобного статуса. Они считают за людей только своих родственниц. Или тех, кто приходится им жёнами. Которые тоже состоят в клане Якудза, и хоть в делах особо не принимают участия, но могут рассчитывать на уважение и какие-то права. Остальные женщины, особенно работающие в подобных заведениях, могут надеяться только на удачу и вести себя смирно и тихо. Да и то, это может не спасти от ругательств и даже иногда рукоприкладства. Тем более, если сделаешь что-то не так или попадешься ?под горячую руку?. Что и случилось со мной.

Ямагути чаще всего приезжали отдыхать в это заведение, но как-то выделиться было довольно сложно — тут танцевало около двадцати девушек. Хотя у меня были преимущества —я считалась ?диковинкой?. Европейская внешность. Ростом тоже выше многих. И пока танцевала не совсем обнаженной. Тут были такие порядки, чтобы завлечь клиента. И если какое-то время никто не обращал внимания, не давал чаевых, не заказывал приватные танцы или уединение, то тогда ты уже считалась не особо хорошим работником. И приходилось смешиваться с ?общей массой?. Но я только начала работать, и еще был хотя бы шанс, чтобы остаться в статусе ?экзотической танцовщицы?. На меня обращали внимание, несколько раз давали хорошие чаевые и с интересом рассматривали. Я была рада этому, но понимала, что если так пойдет и дальше, то меня могут даже уволить. Они не будут держать лишних работников, если от тех не идет прибыли.— Я ведь тебе сказала, чтобы ты не ходила к ним! Что ты наделала?! Они теперь с меня спросят! – зашипела на меня маленькая Юми, когда я подошла к ней.

— Я… не специально. Я хотела, как лучше… Хотела…

— Я знаю, что ты хотела, — перебила она меня недовольно. – Но забудь об этом! И не мечтай ни о ком из Ямагути. Знай свое место. Ты только начала работать и уже создала неприятности. Ты тут не одна, кто тоже хочет пробиться повыше. Я видела, как ты побежала от их столика… Могла и по лицу получить. Ты разбила стаканы?— Нет. Пролила… Виски. Бутылка выскользнула из рук и… один из них меня отругал. Сказал, что если ты занята, то… пришли кого-то другого.

— Который отругал? Где он сидел?— Рядом… с главным. С мистером Лоуэллом. Справа.— А откуда ты знаешь его имя? Ты же эмигрантка.

— Я ведь в Осаке живу не один месяц. Да кто не знает его!

— Тихо! – шикнула на меня Юми и быстро осмотрелась по сторонам, не идет ли кто в нашу сторону. – Того, кто тебя отругал, зовут Эчиро. Он ближе всех к главному. Остерегайся его… Рассердишь – плохо будет. И не только тебе, но и нам всем. Поняла?— Поняла, — кивнула я, виновато глядя на Юми.— Всё! Иди… Быстрее. И не танцуй сегодня больше. Посиди в гримерке. Не думаю, что они долго будут здесь. Но в любом случае раньше них не уходи.

— А танцевать мне почему нельзя? – опешила я. Ведь неизвестно, когда Ямагути еще приедут. И меня уже могут уволить отсюда.

— Если Эчиро сразу на тебя сорвался, значит — недовольный! Я из-за тебя получить не хочу. И так еще мне наверно выскажет сегодня… Не попадайся им на глаза… …Ник поставил недопитый бокал с виски на столик и, поддернув брюки, поднялся с дивана. Двое мужчин в костюмах из этой же компании последовали его примеру. Эчиро намеревался сделать то же самое, но Ник жестом руки остановил его.

— Отдыхай, — сказал он мужчине и направился мимо столиков с посетителями в сторону бара. Танцующие девушки старались привлечь его внимание, игриво постреливая глазками, но Ник не удостоил ни одну из них своим вниманием. Это каждый раз было одинаково. И уже не привлекало особо. Посетители, сидевшие за столиками, старались даже не коситься в его сторону, пока он не спеша проходил мимо.

Он прошел в подсобное помещение, после того, как двое сопровождающих пропустили его, предварительно все проверив. Остановившись у дверей гримерки, Ник дождался, пока один из мужчин заглянет внутрь и откроет ему дверь.

Я сидела на низеньком стульчике в самом конце продолговатой гримерки и задумчиво попивала виски. Он обжигал горло, но я все равно продолжала пить. У меня всегда был целый бокал наготове. Не выпив, сложно было расслабиться и танцевать. И терпеть все эти похотливые, оценивающие, а то и насмешливые взгляды. Чувствовать себя товаром, который ждет, когда же его купят. Пытаться понравиться, изображать улыбку и удовольствие на лице. Мерзко. На трезвую голову особенно. Но напиваться здесь было недопустимо во время работы, какой бы она ни была. Разрешали только пару бокалов для небольшого расслабления и настроя. Но не одобряли. Я дотянулась рукой до портсигара, но на столе, захламленным косметикой и всякими побрякушками, было сложно что-то найти наощупь.

Я поднялась на ноги и едва успела достать сигарету и подкуриться, как собирающиеся девушки вдруг начали взволнованно суетиться. Кто-то даже негромко взвизгнул. Я заметила, что дверь в гримерку открыта, а на пороге стоял какой-то мужчина в черном костюме с галстуком. Он многозначительно смотрел на девушек, которые прикрывались одеждой и спешили к выходу. Я не понимала, что происходит и следует ли мне сделать то же самое, но продолжала при этом стоять на месте. Я хотела что-то спросить, но мужчина быстро вышел следом за последней девушкой, а в следующую секунду я едва не присела обратно на стул, когда в проеме показалась другая мужская фигура. Но даже издалека и при неярком освещении Ника Лоуэлла было трудно не узнать.

Он медленным шагом направился ко мне, лениво осматривая заваленные чем только можно туалетные столики, стоявшие у каждой из двух стен. Мне стало не хватать воздуха. Не смотря на то, что, прямоугольное окно, располагавшееся высоко, было открытым почти всегда, в гримерке все равно было душно. Да еще и различное смешение запахов лака для волос и духов… Долго тут невозможно было находиться.

Я, все еще пребывая в каком-то ступоре, не отрывала взгляда от мужчины в черном костюме-тройке, который уже был на расстоянии метра от меня, но успела заметить, что на его левой руке надета черная перчатка. Я нащупала рукой стакан с виски и, схватив его, поднесла ко рту, сделав большой глоток. Я надеялась, что это придаст мне смелости. Ведь я даже предположить не могла, что Ник Лоуэлл сам лично заявится в гримерную. Но меня удивило даже не столько это, как то, что пришел он намеренно ко мне. Может, чтобы уволить? Или отчитать за плохую работу?

Я занервничала еще сильнее, стараясь сдержать дрожь. Я даже не переоделась. На каблуках мужчина был не намного меня выше. Примерно на половину ладони. Я вспомнила, что уже стрела яркую помаду и даже не знала, как сейчас выгляжу. Но не могла заставить себя посмотреть в зеркало. Я не могла даже шевельнуться. Мне нужно было как-то собраться, чтобы не испортить свой второй шанс, который пусть так неожиданно, но все же удачно подвернулся. Хотя Якудза избалованы женским вниманием, и у них этого в переизбытке, а мой внешний вид сейчас не дотягивал до способности к конкуренции. И это платье-пеньюар, которое расходилось волнами от груди, показалось мне нелепым. Вместе с париком. Хотя я каждый рабочий вечер старательно думала о том, как лучше выглядеть и выделиться среди остальных.

Ник внимательно рассматривал меня с ног до головы и не говорил ни слова. Я не понимала его взгляда. Означает ли он какую-то заинтересованность или насмешку. Его выражение лица оставалось спокойным и сдержанным. Как и у большинства японцев. И он с ними был в этом схож, не смотря на то, что внешне отличался.

— Откуда ты? Американка? – его голос был ровным, негромким. И мне от того, что он заговорил, стало чуть легче, хотя я совсем растерялась и не знала, как произвести на него какое-то впечатление. Это был очень сложный для меня мужчина. Непонятный. И я увидела его в реальности только пару часов назад.

— Да, — коротко произнесла я. – Из Далласа.

— Давно здесь?— Несколько месяцев.

— Но ты и на американку не очень похожа…

— У меня разные корни. В том числе и итальянские, и… русские, — поспешно ответила я, поразившись, что голос не дрогнул. Я вспомнила о том, что во второй моей руке зажата тлеющая сигарета и поднесла ее ко рту, но Ник перехватил мое запястье и выдернул ее, затушив в пепельнице.

— Тебе не стоит курить, — в его голосе послышались нотки недовольства, что вынудило меня занервничать сильнее.

— Работа такая. Трудно… — я попыталась улыбнуться, а Ник исподлобья взглянул на меня, продолжая давить окурок в пепельнице своей рукой в перчатке. Мне было трудно выдержать его взгляд. Холодные глаза не давали и шанса, чтобы где-то схитрить и солгать. А в моих наверняка сейчас читалось сильное волнение. Я все же надеялась выглядеть более уверенно при нашей первой встрече, которую я не раз представляла, раздумывая, какой она может оказаться. И сейчас я боялась совсем растеряться. Все силы уходили на то, чтобы как-то поддерживать этот немногословный разговор и взгляд Ника Лоуэлла. Который я запомнила еще в тот момент, когда наливала виски в бокалы за столиком Ямагути. Я решилась поднять глаза, в одну секунду поняв, что мне будет очень непросто добиться его расположения. Человек был слишком закрытым и настороженным в некоторых моментах. Пусть он и мужчина. Мне не зацепить его ни физически, ни разговором, ни всем разом. Только если удача… Что как-то ему понравлюсь. Но и то, он будет держать дистанцию. И не позволит себе ничего лишнего. А мне не нужна была одна ночь или один вечер.

— Зачем тогда занимаешься этим? – поинтересовался он.

— Так получилось.— Другой работы не могла найти? Или тебе больше нравится проституция, чем работа официантки? Я сжала зубы, чтобы сдержаться и не среагировать резко на такую оскорбительную издевку. Все же передо мной сейчас стоял глава Якудза, и не было ни одного человека в этом городе, кто бы не волновался как-то при разговоре с ним или с кем-то из них. Хотя, что злиться, если эти танцы и являлись той же проституцией. Только еще и со стриптизом.

— Мне не нравится проституция.