Глава 7 (1/2)
***</p>
Локи задумчиво стояла перед Санктум-Санкторумом. Мысли роились в её голове будто рой светлячков: идеи, планы и желания. В полной мере осознать факт полной свободы действия ей удалось только сейчас — развеявшись, отдохнув. Теперь, без контроля Всеотца она могла сотворить всё что угодно и решила начать с малого — всего навсего устроить себе небольшое любовное приключение в свойственной ей манере. В дополнение к уже вскользь прописанным пунктам «грандиозного плана», расписанного в красках Хель, она задумала расположить к себе чародея. Или же, по старинке, оказать ему содействие в нужный момент, обязав его таким способом к услуге. Он мог быть хорошим союзником, ввяжись она в какое-то сомнительное приключение. О том, что подобное весьма близко она не сомневалась, поэтому постелить соломку решила как можно быстрее.
В какой-то момент её мысли переключились на себя и собственного гипотетического двойника. Как бы она относилась к другому варианту себя, если бы каким-то невероятным способом встретился с ним? В первые минуты три недоверчиво осматривала в поисках доказательств варианта грубой шутки? Безусловно. Затем её бы посетило желание от неё избавиться и остаться единственной и неповторимой. Естественно. А потом богиня начала бы чувствовать интерес и начала б размышлять над коммуникацией с собой. Могли бы её варианты понять и принять Локи такой, какая она есть? Или они, как она сама, винили бы себя и Тора в собственных несчастьях?
Когда в мысли заглянул «милый братец» и она неожиданно для себя зло сжала кулаки. Почему Тор? Локи всю жизнь чувствовала себя тенью, отброшенной сиятельным великолепием Тора, но тенью умной, хитрой и расчётливой, то есть его противоположностью. Она уже давно знала ответ и, хоть Один перед концом признал её своей дочерью, злилась на собственное незнание, «отцовскую» скрытность и уничижительные мысли, то и дело просачивающиеся в её мысли в прошлом. Хотя, если мыслить критически, как теперь это было для Локи легко, однозначно виноват во всём Один. Именно он забрал её младенцем из разрушенных руин ледяного замка и удочерил, сделав шахматной фигурой из собственных соображений. Да, Локи не умерла, но и по-настоящему никогда не жила, если считать свободу равной жизни.
Один всегда был хорошим отцом, но только Тору, выделяя того и ставя в пример самой Локи, что было жутко обидно. К счастью, у Локи была Фригг, которая заменила ей мать и учителя. Заменила, но не была и можно было бы дальше об этом размышлять, анализируя многие годы жизни, но в мысли ворвалось воспоминание о том, что та уже мертва.
К горлу подкатила горечь. Локи судорожно сглотнула и запрокинула голову, подставляя лицо под капли ледяного дождя. Радость встречи с сестрой омрачилась болью смерти матери, шоком неожиданной смерти Одина.
Слёзы не пролились, оставшись прожигать её душу.
Вынырнув из мыслей, Локи решила по началу осмотреть золотистые вязи рун на дубовых дверях. Отвлекающий кельтский гальдрастав заставил её усмехнуться. Как удачно, что Фригг ведала и магию кельтов, которая брала истоки из сейтов ванов, была её мидгардским отражением, приправленная людской философией. Уроки Фригг, как обычно, пригодились… Локи пригляделась, изумлённо приподнимая брови. И это всё? Эти чародеи считают, что можно просто наложить отпугивающие заклинания, и никто не войдёт в их святилище? Они взяли во внимание только обычных смертных? Как дети наивные, ей-богу. Или что-то здесь не так?..
Ощущение подлянки заставило Локи прикусить губу. Слишком уж похоже на уступчиво распахнутую дверь, манящую случайного пройдоху в гости. Вряд ли ждали именно её, но кто знает… Локи напряглась, обнажив свои кинжалы. Магия при ней, но удар в спину может быть стремительным и даже богиня не успеет увернуться.
Храм мистических искусств. Нью-Йорк.</p>
Дверь открылась, и в крохотную кухоньку Санктум-Санкторума зашёл Шерлок Холмс. Белая рубашка, словно только выглаженная, современный брючный костюм, и ни следа недавнего наркотического передоза, разве что глаза красноватые. Он огляделся, мысленно отметив красоту витражного окна напротив — век 13, судя по особенностям стекла и рисунку с мраморными вставками. Казалось, что витражи излучали тепло и освещали кухню тёплым летним светом, но Шерлок быстро отмахнулся этой случайной мысли, сев за стол. Из чайника уже поднимался душистый пар.
— Джен, — та вынырнула из мыслей, реагируя на голос Шерлока.
— Джен, я хотел бы извиниться перед тобой, — слова произносились с трудом, — и ещё сказать «спасибо» за то, что в очередной раз меня спасла. Конечно, я справился бы и сам будь мы дома, но… — на последних словах его голос затух.
— О, ну да, я помню, — в голосе девушки звучал сарказм.
— У Майкрофта чуйка — всегда появляется рядом со мной в такие моменты. Любит всё контролировать, — поднял голову Шерлок, оправдываясь в ответ на невысказанную мысль. Его руки лежали на столе, сцепленные в замок. Шерлок был напряжён.
— Шерлок, я всё понимаю. Перемещение, чужой мир, который мы ещё, к слову, не видели, — слишком ясный намёк, — магия, колдовство всякое, новые технологии, — Джен вспомнила радиоприёмник, который каким-то образом оказался в её комнате. Может Леви подкинул? — Всё это выбивает из колеи, по которой мы катились в лондонском кэбе последние 3 года. Но не забывай в какой день мы сюда попали! В Хэллоуин — самый жуткий день в году. Я всегда знала, что мистические рассказы не просто сказки, но теперь и вовсе убедилась. — Джен перевела дыхание после экспрессивного монолога. — С твоей тягой к приключениям и с моим желанием пойти за тобой, было бы странно, если бы мы просто попили чай среди милых декораций, предоставленных миссис Хадсон. — Джен села напротив Шерлока, заполняя свою чашку горячей жидкостью.
— О-о, так мило, что ты меня понимаешь, — ироничная улыбка скользнула по губам Шерлока, и он заметно расслабился. Джен могла сказать, что на его лице осела лёгкая, как иллюзия, улыбка, но не стала бы ручаться за свои слова.
Наступил редкий момент гармонии, уютной летней идиллии, посреди холодного ноября. В трубе завывал поднявшийся ветер, неся с собой тяжелые дождливые тучи, а под окнами кружили кленовые листья, бесцеремонно сорванные с тонких ветвей непогодой. Ветер ледяными порывами стучал в окна, кружил над городом, желая застудить всё живое. Не повезёт тому, кто останется на улице в эту ночь…
В холле что-то упало, витиевато выругавшись. Слов не разобрать, но речь текучая, стремительная, заслушаться можно. Джен вскочила, нервно теребя рукава бежевого свитера и с напряжением в глазах оглядываясь на Шерлока, вызвав на лице у того широкую улыбку — Джен не такая спокойная, как хочет себя показать. Её хочется защитить и успокоить.
Джен пошла вперёд, выглядывая за дверь. Шерлок поспешил за ней. Чай остался остывать…
Нельзя сказать, что то, что они увидели в холле их как-то удивило. На полу барахтался какой-то человек, закутанный Леви по горло. Как оказалось, доктор Стрэндж не посчитал нужным взять его с собой на вечеринку, оставив охранять храм заместо себя. Через несколько минут человек перестал барахтаться и теперь злобно хлопал глазами из-за красного воротника.
— Кхм, вы кто? — Джен решила, что молча стоять перед гостем просто бессмысленно, и попыталась завязать нормальный разговор.
— Скажите этой тряпке меня отпустить, тогда я назовусь, — резкий женский голос звучал глухо и злобно.
— Боюсь, эта вещь, — Леви возмущенно хлопнул воротником по лицу гостьи, раздражая ту ещё больше. Джен мысленно отметила несправедливость пощёчины — ведь вещью Леви назвала она, но продолжила, как ни в чём не бывало — не моя. Меня Леви не послушает.
— Тогда он сейчас будет разорван на полосочки, — спокойно заключила гостья, сжимая кинжалы. Вот не зря достала же.
Ни Джен, ни Шерлок помешать ему не пытались, да и непонятно было, как это сделать. Леви тоже был на удивление спокоен, словно знал, что ему ничего не грозит.
— Что за чёрт?! — манипуляция с ножами успеха никакого не принесла. Как и ожидалось от подобного артефакта, он не поддавался ни острым предметам, ни огню, ни кислотам, в воде не разлагался и со временем не протирался. Гостья от гнева, казалось, побледнела, скрипнув зубами.
— Суртур с вами, я могу вам пообещать, что никакого вреда ни вам, ни этому месту не принесу. — Локи с трудом выдавила скромное обещание, едва не разразившись бранью от злости, но цель была достигнута — в тоже мгновение Леви выронил её на пол, никак не смягчив падения. Что ж, видимо, артефакты, как и домашние животные, подражают характеру хозяина.
— С этого и следовало начинать. — Джен помогла незнакомке встать. — Меня зовут Джен Ватсон, а это друг мой, Шерлок Холмс. А как вас звать?
— Локи Лафейдоттир. — Гостья мановением руки очистила себя от налипшей пыли, — приятно познакомиться, — ядовито добавила она, хмуро глядя на Леви.