Седьмой-девятый: Алехандро (2/2)

Я набрал в грудь воздуха и замер.

- Потом, постепенно... Мне показалось, что ты не шутишь. Я проходил мимо и ты переставал дышать.

Посмотрел на меня.

- Вот как сейчас. Выдохни уже. Не надо. Отхлебни.

Я послушался, выпил полчашки залпом.

- Но, кажется, у нас с тобой просто ритм разный. Ты уже... Уже ушел, пока я блядь, корону перед зеркалом поправлял и туфли чистил.

- Куда я ушел, - спросил я тихо.

Смотрит и молчит.

- Куда я ушел?

- Охуенные духи, - сказал он невпопад, - горячие рельсы. Огонь ваще.

- Спасибо, - ошарашенно сказал я.

- Где я, а где Валентин, - спокойно сказал он, - и кстати ты знай, он раньше никогда своим парфюмом ни с кем не делился. Извини. Я пойду.

И он ушел.

Я сидел молча не знаю, сколько, пока не заорал домофон. Я кинулся к нему, но в домофоне был голос Бьённа.

- Триано?

- Что случилось?

- Да вроде на улице ничего нового, я тебя хотел о том же самом спросить. Парнишка этот вылетел, как подожженный, мне ж надо было понять, что у тебя там... С холодильником.

- Все в порядке с холодильником, - ответил я механически.

- Просто поссорились?

- Просто... Нет, не просто. Слушайте, вы все равно уже в подъезде, давайте я спущусь там... Этаж на второй. Постоим на балконе.

- Добро, - согласился Бьённ.

Я запер квартиру, с недоумением обнаружил у себя в руке недопитую чашку кофе, отпер обратно, налил еще кофе в чистую местную, закрыл дверь, держа обе чашки за ручки, спустился на лифте вниз и вышел на балкон пожарной лестницы. Протянул чашку Бьённу.

- Что я должен, по-твоему, знать? - спросил он, с явным удовольствием прихлебывая.

- Алехандро считает, что у меня роман с Валентином.

- Закатил тебе сцену?

- Ну. В его собственной манере. Не важно. Важно то, что он считает, что у меня СЕЙЧАС роман с Валентином.

Бьённ поднял бровь.

- Чем мотивирует?

- Я Валентину духи подарил. Он просек, что одинаковые.

- Где-то они виделись?

- Они работают же вместе.

- Да, того на работе-то после тебя видели, - согласился Бьённ, - забегал. Видимо, похвастался.

Он прихлебнул из чашки.

- И ты, что, не объяснил?

- Как?

Бьённ поднял бровь.

- Силен, студент. Не всяк бы устоял-то.

- Я может тоже бы не устоял, если бы допер сразу, - буркнул я, - а там он ушел уже.

- Это не алиби.

- Конечно, - согласился я.

- Но ладно, я учту... И ты не огорчайся слишком, узнает же он рано или поздно.

Меня перекосило.

- Это-то понятно.

Я поставил чашку на ограждение балкона, обнаружил в руке еще и ключ, медленно сообразил, что его бы лучше запихать в карман, ощупал карманы, нашел подходящий, засунул, собрался взять чашку и смахнул ее наружу. Мы с Бьённом одинаковым движением вытянули шеи, наблюдая, как чашка нырнула в кусты внизу.

- Я так устал бояться, что это он.

- Ха, - сказал Бьённ, - а где гарантии, что это тебя не задурили?

- Сложный цирк, - сказал я, - и неочевидный. Не верю, что цирк. Меня попускает. Я... Извините. Мне надо пойти поорать.

- Давай, сынок, - согласился Бьённ, вручил мне выжившую чашку и похлопал по плечу, - иди. Поори.