Пятый-девятый: Руперт (2/2)

Что-то он при этом сказал неодобрительное, но я уже не расслышал. Я проехался носом по застежкам корсета и съехал задницей вперед с кровати. Поперек спины ударил прут, прокатился, зазвенел где-то далеко.

Руперт схватил меня за майку и потащил обратно вверх, а сам с усилием спустил ноги в этих своих копытах и сел.

- Ты сейчас отсосешь у меня, как миленький, - прошипел он и начал вставать прямо на меня, но тут у меня перед глазами его кружевные трусы раздвоились, растроились, во рту стало неимоверно кисло и я блеванул ему в промежность всем тем, чем мы с Катей сегодня пообедали в лабе.

- Сука! - заорал он и врезал мне, снова с запястья. Я попытался подставить лоб вместо виска, и почти преуспел, удар пришелся в верхний край глазницы снизу вверх. Рука отпустила майку, я полетел спиной вперед прочь из пентаграммы.

Не принимает меня сатана, короче.

Когда я начал что-то видеть, то обнаружил, что он сидит на кровати и брезгливо отряхивает свои трусики. Встал, неустойчиво прохромал мимо меня на своих оверкаблучищах и исчез.

Я как-то собрал себя с пола - сука, какие неожиданно острые эти ваши светодиодные свечки, если падать на них с размаху - поднялся на четвереньки, чуть не блеванул еще раз, нашел косяк и поднялся по нему на ноги, двинулся в коридор. Вот моя куртка. Вот дверь. Издалека доносился словно шум воды, но то ли это Руперт мылся, то ли у меня в ушах творилась какая-то херня, я уже не стал вникать, вывалился наружу, как-то прополз в вертикальном положении два этажа вниз и успешно выбрался из подъезда.

Через какое-то время я обнаружил у себя в руке куртку и намотанную на кулак цепочку. Цепочку сбросил. Надел куртку, упал на колени, еще раз блеванул. Мимо меня прошли чьи-то ноги. Я нашел какую-то палку - а, фонарь, встал с его помощью. Обнаружил, что выперся в носках и ноги уже мокрые. То ли обоссался, то ли лужи. Нет, штаны сухие. Куртка. Куртка на мне. Карман. Вытащил телефон, включил, засунул обратно в карман.

Побрел дальше.

Через некоторое время оказался перед светофором, подождал зеленого света. Дождался, пересек проезжую часть, тщательно не глядя на тошнотворные полосы зебры под ногами. Потом, кажется, сделал это еще раз. И еще. Стоп. Какая это улица?

И вообще. Я пересек вместе с другими прохожими еще один перекресток, попытался осмотреться, понял, что головой лучше не вертеть, но улицу узнал.

Вытащил телефон и набрал незнакомый ему номер наизусть.

- Кайл?

- Забери меня. Прямо сейчас. Я иду по Кеннеди. Не могу повернуть. Пожалуйста, - сказал я, нажал отбой, засунул телефон в карман и поспешил к ближайшей стене, и едва успел опереться о нее рукой, блеванул снова.

Потом снова пошел. Стоять было нельзя.

Сколько-то перекрестков спустя меня снова нагнало, но тут, к счастью, вовремя подвернулась урна у стены. Блевал я уже одной желчью, желудочный сок кончился, ну и какой-то слизью, но это добро во мне кончаться не собиралось. Ноги держали уже плохо, и я подумывал о том, чтобы осесть в обнимку с урной - не блевать же на ни в чем не повинный тротуар, неаккуратненько, - но тут меня приподняли и кто-то протер мне лицо салфеткой. Я оперся на подставленное плечо. В руке оказалась бутылка с водой.

- Не пей, прополощи.

Прополоскал, выплюнул.

- Поехали в больницу.

- В больницу не надо, - почти без звука сказал я, - это сотрясение мозга, будут долго трясти а потом назначат покой и ничего не смотреть.

- Уверен?

- Уверен.

- Тогда куда?

Я назвал адрес.

Он засунул меня на заднее сиденье своего автомобиля, повернул на бок, согнул мне ноги, подстелил передо мной какую-то тряпку - блюй на здоровье - и перехватил меня ремнем безопасности.

Дальше я пришел в себя, когда он тряс меня за плечо, спрашивая где ключи и как открыть, потом моргнул и оказался лежащим в собственной постели, а посреди комнаты Алехандро орал на Тимоти. Моргнул снова и вот я таки лежу... Да у себя дома и лежу. Во рту чисто, и почти не горько, видимо меня поили водой и не раз. На мне какие-то мягкие штаны и и что-то тяжелое поперек бока. Я с трудом наклонил голову вниз - зря я это сделал, опять замутило - и увидел, что на мне нарядная гостевая пижама, что обычно лежит в бельевом шкафу на нижней полке, и через бедро свешивается рука человека, спящего сзади.

Не тот способ, который я бы предпочел для того, чтобы обнаружить Алехандро у себя в постели утром, но... Я закрыл глаза, положил ладонь на его руку сверху и отрубился с чувством полного удовлетворения.