27? Душа (2/2)

— Со здоров-вьем у меня все в порядке, отстань.

— Ладно… Сам проверю, — хранитель буквально сел сверху разрушителя и обездвижил руки. — Раскрой рот.

— Наху-уя? Отпусти м-меня.

— А ты хочешь градусник в жопе или достать душу? Не думаю. Я не отпущу…

— К-как же ты меня бесиш-шь! — Через секунду глючный уже открывает рот, так и не понимая зачем вообще мерить температуру, что это вообще изменит.

— Молодец. Щас чуть-чуть подержим и узнаем: давать тебе жаропонижающее или ты просто кашляешь, закрой рот и держи пока не запикает. Скажи, как ты? Только не ври.

Оба поняли, что сейчас сказанул творец разрушителю, обездвиженному, с заткнутым ртом. Обрушилось неловкое молчание, под которое запикал электронный градусник. Инк взял прибор в одну руку и посмотрел на цифры.

— 37, пойдет, Дрим сказал надо будет много пить. Ты меня слушаешь? Почему не злишь- — то, неизвестно почему, виноватое и смущенное выражение на лице Эррора. Только его заметил чернильный, это сбило его дыхание и заставило замолчать.

— Эээм… р-разрешишь мне поцеловать тебя…? Хех? — у хранителя был неуверенный голос, что немного удивило глючного.

— Н-навер-рное, ты ж-же уже цело- а? Что дел-лаешь?

Инк быстро глотнул немного розового и, не отпуская разноцветные фаланги, провел свободной рукой по щеке любимого, приблизился максимально близко. Затем нервно раскрыл рот и опалил особенно холодным после прогулки дыханием. Впрочем, глюк даже не дернулся, кажется, он почти не реагирует на лишние раздражители. Его внимание приковал художник, его прикосновения, его лицо, его глаза, в которых показалось розовое сердечко и синяя спираль.

Чернильный трепетно касается приоткрытого в непонимании рта, а после достаточно быстро запускает язык, сразу сталкиваясь с препятствиями. Языки разрушителя от неожиданности онемели, пришлось их немного расшевелить. Эррор решил полностью отдать власть над собой и, не сопротивляясь происходящему, закрыл глазницы. Даже так, он и сам втянулся в странный процесс, что он видел максимум пару раз. У Инка было не намного больше знаний о том, как нужно правильно, но его язык властвовал в устах такого неуверенного и нежного монстра. Он пытался помучить каждый его сантимер, не только рот, каждый сантиметр. Вскоре оба устали от этого и расстались, или нет?

— И-инк?

Внимательный взгляд переменчивых глаз прошелся по другим местам тела глюка. Творец перестал удерживать руки над головой Эррора и начал стараться не делать ничего дальше, остановить свое желание. Не получилось…

— Руру, если что, говори ананас!

— Чё…?

Инк снял синий шарф немного дрожащими руками и наклонился к шее. Разрушитель лежал не понимая, что тот делает, раздумывая над значением ананаса. Опомнился только тогда, когда художник прикоснулся к шее языком и только почувствовал как слабость от болезни берет верх, прям как и желание позволить хранителю любые странные действия в свою сторону.

— Мммф… прекр-рати, — чернокостный отказывался уже просто по привычке, чем из-за нежелания.

— Не могу, ты слишком милый… Я тебя люблю.

— Я-я тож-же.

Одна из рук хранителя залезла под ребра и была близка к душе.

— Э-эй, стой! — это всё напоминало о чём-то из прошлого. Такое, что он и сам не помнит, но было страшно. — Не т-трогай! Инк?!

— Я тебя обожаю… — продолжал твердить как заколдованный, а затем снова прислонился к Эррору, уже переключившись на ключицы, сдвинув кофту, чтобы не мешала. Оба глаза были одного цвета — розового. Они не менялись.

— Х-хах… бл-лять, что с тобой?! — глюк не мог ничего сделать, запаниковавши, он совсем позабыл о магии, пытаясь просто оттолкнуть от себя Инка.

Вот рука уже осторожно «нащупывает» душу и начинает вытягивать — Х-хВАТИТ! И-иНК! А-НАН-нАС?!

Бездушный остановил все свои дела и отпрыгнул на противоположный край кровати. Он начал перебирать и выпивать краски в разных пропорциях, все, кроме розовой.

— Прости меня, прости! Я переборщил с…

— Я т-тебя прощаю, все уже в пор-рядке. Только выйди пож-жалуйста из комнаты на время… Мне надо успокоиться.

— Я тогда… Сделаю теплую воду…?

— Ага.

***</p>

Что. мы. с-сейчас. творил-ли… — Эррор всё ещё немного дрожал, ему было очень стыдно. — Он долго… Я хочу пить… — на костях выступила испарина, глаза еле держались открытыми, но и уснуть тоже не получалось.

— Могу зайти?

— Д-да.

Инк осторожно открыл дверь и вошёл вместе с подносом — Вот вода и курица с рисом. Тебе нужно поесть.

— Спасиб-бо.

— Ещё компресс, скажи когда он перестанет быть холодным, я поменяю. Сильно не кутайся в одеяло, максимум ноги, — на череп разрушителя легла смоченная водой тряпка.

— Х-хорошо, Инк.

— Мне можно лечь рядом?

— Можно, — на лице глюка появилась мягкая улыбка, а глаза прикрылись.

Чернильному сразу стало тепло и он улыбнулся в ответ.