Часть 9 (1/2)

Стоило только уснуть, и доктор Лена оказалась на знакомой полянке. Она была в своем теле взрослой женщины, наслаждаясь сейчас отсутствием боли. Елена Викторовна сама не осознавала, как устала от этой постоянной боли. И от осознания освобождения женщина, не сдержавшись, заплакала. Она понимала, что это всего лишь сон, что ничего не закончилось, но просто не могла успокоиться. Будто давая возможность ей прийти в себя, на полянке ничего не происходило.

— Привет! — уже знакомая девочка в сверкающем платье возникла неожиданно, отчего плакавшая, сидя на корточках, женщина прекратила слезоразлив. — Ты произнесла клятву и теперь можешь лечить!

— Я давно клятву давала, — улыбнулась доктор Лена. — Еще когда получала высокое звание…

— Нет, это не та, — отмахнулась Тринадцатая. — Ты сейчас клялась, поэтому стала целительницей. Тебе нельзя никому приносить вред, а то попа болеть будет!

— Трудно сказать, что у меня не болит, так что… — хмыкнула женщина. — Все равно это не лечится…

— Ты волшебной целительницей стала, — попыталась объяснить малышка. — У тебя теперь все лечится, только нужно знать, как. Поэтому я тебе дам книжки, и ты будешь учить как волшебно целить, поняла?

— Хорошо, — удивившись, ответила доктор, сразу же найдя для себя объяснение — мозг ищет выход из того океана боли, в котором она плавает каждый день, оттого и такой сон.

Обрадовавшаяся малышка вывалила целую стопку книг, оказавшихся даже выше ее, потом махнула руками, и Ленка оказалась в любимой аудитории. Напротив нее появился старый профессор — Николай Петрович, мужчина знающий, но требовательный. Он откашлялся, пояснил задачи курса и…

— Ты не проснешься, пока все не выучишь! — произнесла на прощанье девочка в сияющем платье. — Тебе тоже плохо нельзя сделать, и убить, и… вот!

— Отдельные студенты считают себя вправе отвлекаться? — раздался голос Николая Петровича, отчего женщина вздрогнула, понимая, что мало не будет.

Мало действительно не было. Профессор показывал жесты, объясняя принципы диагностики, и добивался автоматизма в выполнении тех или других действий. Такой медицинской науки доктор Лена не знала. Постепенно присоединились и другие профессора, обучая какой-то незнакомой медицине, построенной на других принципах, отчего Ленка чувствовала себя временами зеленой студенткой.

— Очень плохо, Александрова, — покачала головой Виктория Павловна, известная нетерпимостью к ошибкам. — Вы начинаете работать без диагностики.

В этот момент доктор Лена почувствовала себя так, как будто ей воткнули что-то очень горячее и жгучее в задний проход. От этого ощущения женщина вскрикнула, схватившись за пораженное место, на что Виктория Павловна лишь покивала, снова и снова объясняя. Теперь Елена Викторовна понимала, о чем говорила малышка. Действительно попе было больно, да так, что темнело в глазах, отчего она плакала, как девчонка.

По внутреннему времени прошли месяцы, если не годы, когда женщина перестала ошибаться, плакать по поводу этих ошибок и приобрела хоть какую-то уверенность в себе. Теперь все чаще улыбавшиеся профессора начали допускать ее до более сложных случаев, давая набить свои шишки. Ленка училась диагностировать сложные проклятья, отслеживать их, узнавать отпечатки магии и находить пути лечения. Для сна все было каким-то очень уж подробным и, что скрывать, болезненным.

— Итак, Александрова, вы научились сначала думать, что очень приятно, — Николай Петрович внимательно посмотрел в глаза женщине. — Вы уже догадались, что мы все были только проекциями. Когда ваше обучение закончится, вы проснетесь, снова становясь маленькой девочкой. Не спешите, начните с себя, мы договорились?

— Вы хотите сказать, что это все действительно существует? — логичность сна поражала. — Вся эта магия, диагностика наложением рук и лечение странными телодвижениями?

— Я именно это и хочу сказать, — кивнул пожилой профессор, исчезнув. Вместе с ним исчезла и проекция, только книги, уже изученные вдоль и поперек, остались.

— Все, теперь ты можешь сама! — сообщила женщине появившаяся маленькая девочка. — Только помни: тебе никто не может навредить, совсем никто, да?

— Да, маленькая, — улыбнулась Ленка, готовясь к боли, хотя, по сравнению с тем, что женщина испытала во время обучения… От ее интонаций малышка засияла и… ставшая снова маленькой, доктор Лена проснулась, сразу же застонав от уже, казалось, забытой боли.

***</p>

Боль, казалось, ожгла нервные окончания. Несмотря на то что Ленка знала, как наложить болеутоляющие чары, она это сделать не могла — ее руки были полностью иммобилизованы. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы прогнать черные мушки перед глазами, доктор Лена медленно повернула голову к Дадли, стараясь не дергаться резко. Мальчик все также гладил сестру, и в его глазах Ленка заметила боль за нее…

— Дад… — прошептала девочка. — Позови кого-нибудь из вра… врачей… — уже и забыв, что длинные фразы не для нее, доктор Лена задохнулась в середине.

— Я сейчас! — сразу же воскликнул Дадли, уносясь в сторону двери. — Я быстро!

— Стой! — попыталась позвать Ленка, но было уже поздно, мальчик убежал, чтобы через минуту привести доктора, сразу же внимательно посмотревшего на бледную девочку, отказывающуюся от морфинов.

— Что случилось, Герания? Согласна на укол? — поинтересовался врач, понимавший, что опиаты — дорога в один конец, но другого выхода не видевший.