Часть 1 (1/2)
Красивый почерк испортился. Капли чернил под давлением пера оставили некрасивые, мелкие кляксы. Всё из-за чувств, взявших верх. Учёба хорошо бы помогла успокоиться, особенно любимое эссе по зельеварению, но…
Поттер!
С тихим рычанием, слизеринец остановил руку и убрал от греха подальше перо. Не хотел из-за тупого гриффиндорца портить задание.
А тот, скотина, продолжал чёрное дело без стыда и совести.
По коже Северуса табунами бегали мурашки. Большая, тёплая рука дразнила сквозь ткань школьных брюк.
Хорошо, что они сидели на заднем ряду, да и под партой ничего не разглядеть, иначе бы весь класс знал, что колени гениального, юного зельевара полностью облапаны.
— Прекрати, — тихо прошипел Северус, как истинный змей, и резко перехватил большую, по сравнению с его, руку Поттера, когда почувствовал, что его пальцы подобрались к чувствительному месту, из-за которого он мог возбудиться — внутренней стороне бедра.
— Неа, — по кошачьи проурчал поганец, освободил конечность и вернул её обратно на колено.
Не многим легче.
Собственное эссе Поттера не волновало. Он уже написал. Из рук вон плохо, но это постоянное явление. Сварить что-то приемлемое мог, но эссе — не его, от слова совсем. По любому предмету.
Может и научился бы, но зачем — ведь есть куда более интересное занятие! Например, выводить из себя мрачных, угрюмых слизеринцев, которые посылали к Мордреду, игнорируя знаки внимания, но постоянно попадали в ловушку, когда их брали напролом. Как сейчас.
Северус пыхтел, зыркал злобно, чуть не сломал перо, когда вновь решил вернуться к заданию, и дергал коленом, в надежде сбросить ладонь, почти обжигающую кожу через одежду.
Всё бестолку.
Она нервировала. И приятно волновала. И эти противоречивые ощущения убивали Принца. Само воплощение проблемы, наглости и халатности, как Поттер, не должно так притягивать. Не должно заставлять хотеть погулять с ним после занятий. Не должно вызывать желание позволить больше, чем лапанье во время урока.
Северус упорно задавливал в себе омерзительные мысли и желания на протяжении полугода. Ведь именно тогда, в начале учебного года, переступив порог шестого курса, Джеймса Поттера словно подменили.