Глава 3 «Марионетка» (1/2)
***</p>
(От лица Вики)
Смотрю в зеркало, пытаясь увидеть в нём прежнюю себя, но не вижу, а всё из-за прошедшего месяца, больше похожего на кромешный Ад. Ах, какая ирония, туда мне и дорога, причём уже сегодня! А что? Помирать, так с музыкой! В этом шёлковом платье жемчужного цвета чувствую себя как родовитая кобыла, выставленная на торги… хотя, почему как? Всё по факту, я — пешка в чужой игре без права на собственное мнение.
— Я закончила с волосами, госпожа.
Меня прям передёргивает. Ну какая ещё госпожа? С меня что, корона норовит свалиться и труха величия сыпется? Пока девушка примерно моих лет аккуратно поправляет усыпанную шпильками шевелюру, нервно закатываю глаза… могу себе позволить. Во-первых, бесит, что волосы натянуты и утыканы шпильками и этими гадкими искусственными цветочками, словно похоронная лавочка; а во-вторых, я раз сто просила не называть меня так, надоело повторять, как попугай.
— Спасибо, можешь оставить меня одну, пожалуйста?
— Но Его Святейшество Серафим Фенцио не велел оставлять вас… — курносая девица виновато опускает глазки в пол, пытаясь давить на жалость, судя по всему.
— Ничего не случится, если я побуду одна пару минут. Подожди меня за дверью, хорошо?
Мнётся. Неужели мне надо грозно приказывать, чтобы добиться желаемого? Вопреки всему, верю, что в нас, бессмертных, есть отзывчивость и чувство искреннего сопереживания.
— Хорошо, но выйти нужно через пару минут, иначе можете опоздать на бал.
Да, Вики, до чего ты дожила? Во что ввязалась? Как выпутываться будешь? Смотря в собственное отражение, наконец в блаженном одиночестве пытаюсь взять под контроль нахлынувшие эмоции. Сердце будоражит смутное сомнение в, конечно же облизанном от и до, плане Серафимов. Что может пойти не так? Очень-очень многое, начиная с того, что я не смогу влюбить в себя будущего наследника Сатаны, и заканчивая тем, что если это вселенское чудо и произойдёт, я всю свою жизнь буду марионеткой в руках Верховного Совета.
Ладно, буду играть по правилам. Такова цена жизни брата, цена открывшейся мне правды. Почему мама все девятнадцать лет моей жизни скрывала то, что наш с Себастьяном отец был Серафимом? Правда ли он был казнён за измену Раю, как говорит Серафим Фенцио? За последний месяц меня просто завалили прежде недоступной информацией, и моя внезапная родословная — не самый шокирующий факт. Как школьница, после работы в лазарете ходила на персональные лекции архангела Йора, изучая то, что должна знать хорошая марионетка…
Стыдно. Мне пришлось порвать с Дино без объяснения истинной причины. Долго не могла сказать ему, не знала как, не хватало храбрости сделать то, что причинит ему боль. Конечно, ангел заслуживает знать правду о том, что я вынужденно стану невестой другого, но мне запрещено рассказывать, что и как на самом деле… Если скажу — пострадает моя семья, а это последнее, чего бы я хотела. Надеюсь, Дино простит меня…
Трижды постучавшись в дверь из белёсой древесины, служанка нарушает идиллию одиночества своим вторжением. Личное пространство — то, с чем отныне могу смело распрощаться, ведь если о таком благом понятии в Раю мало что смыслят, так про Ад не стоит и мечтать вовсе.
— Госпожа, Его Святейшество ожидает вас в холле.
Думала ли я, что сам Серафим Фенцио, чьи проповеди посещаю с малых лет, будет когда-нибудь сопровождать меня на Адский бал? Думала ли, что собираться на этот бал мне будет помогать служанка из его резиденции? Спустившись по мраморной лестнице в непомерно огромный холл, встречаю своего великовозрастного кавалера. Мысленно благодарю Шепфу, что Дино, мой любимый ангел, не видит меня сейчас — Серафим Фенцио заблаговременно отправил сына к деду, Серафиму Кроули, от греха подальше. Отпустив положенные по этикету, краткий курс которого я прошла экстерном, приветствия, беру Святейшество под руку, стремясь прямиком в неизвестность, избежать которой, увы, не властна.
Дорога в Та́ртар, столицу Ада, оказалась слишком мимолётной, ну, так быстро я даже на работу не добиралась, хотя между прочим живу и работаю в одном городе! Впервые покаталась на драконе, который шустро доставил нас с Серафимом к посольскому водовороту, мгновенно помогающему переместиться в другой такой же, только уже в Аду. И вот тут теряю дар речи. Спасибо челюсти, что родная и не вываливается. Для начала, здесь жарковато, пожалуй, слишком. Привычная мне климатически ветреная и влажно-вольготная погодка резко сменяется на сухую баньку. И как демоны живут в таком аду? Но если говорить о том, что действительно сподвигает рот открыться, так это вид на ночной, полный неоновых бликов город массивных высоток.
Как я поняла ещё из непрошеных лекций архангела Йора, Столица Преисподней делится на несколько десятков огромных монолитных плит, каждая из которых покрыта многочисленными разломами. Расположены эти плиты в большинстве своём одна над другой, словно этажи зданий, которые, как погляжу, очень хитро строились, макушками прорезаясь через выгодно расположенные разломы. Со стороны словно смотрю на алтарь неоновых, а где-то и традиционно огненных свечей: пробивающиеся через адские плиты здания тянутся к возвышающемуся над ними дворцу, выполненному в барочном стиле. Именно возле дворца, занимающего всю верхнюю плиту, Серафим резко останавливается. От неожиданности неуклюже врезаюсь лбом в его спину, потирая появляющуюся шишку рукой.
— Виктория, соберись, — вещает мне, недовольно цокая и покачивая седой головой, увенчанной ещё пуще прежнего пафосным венцом. — Ты хорошо запомнила Королевскую чету?
Где тут не запомнишь? Даже тупой и тот бы справился! Уверенно киваю, попутно пробегаясь по силком влитым в меня фактам. Первое — демоны целиком и полностью подчинены иерархии, дарованной по праву рождения. Если ангел может пробиться по службе, то здесь, как я поняла, картина несколько другая. Вот поэтому они чтят чистоту благородной крови. Второе — у Сатаны, самого высокого звена демонской иерархии, три сына, как в типичных сказках для земных детей, с разницей лишь в том, что его плоть от плоти славятся далеко не ратными делами. К стыду своему скажу, делами, за которые стоило бы порицать. Третье — факт, от которого хочется шокированно крутануть глазами, не опять, а снова. Высокопоставленные бесы вольны иметь сколько угодно жён и столько же наложниц, ах, какая прелесть! У Сатаны, к слову, две жены и, одному Шепфе известно, сколько наложниц.
— Хорошо. Если Шепфе будет угодно, этой ночью ты познакомишься с ними лично.
Только мы продолжаем путь к неизведанному источнику вселенского зла, как я спотыкаюсь о камушек, благо, что не падаю. Нахмурившись, но воздержавшись от комментирования моей неуклюжести, Его Святейшество подаёт мне руку. Ну не виновата я, что каблуки эти больно неудобные, можно подумать, в лечебницу и на проповеди именно на таких всегда и хожу! Интересно, создатель моды на подобные женские обувные устройства пыток сейчас тоже в Аду? Мне есть что ему сказать!
Внутри терпимо. Нелюди в чёрном, налегающие на бесплатный алкоголь, — я сейчас обстановку описываю, если что. Неужели такая вкусная штука этот ваш глифт? Стоит пробовать? Хорошая музыка из разряда классики приятно сглаживает первое впечатление, а широкий бальный зал, выполненный уж больно роскошно, не даёт глазам покоя, возбуждая буйством своих бликов и красок. Тихонечко поедая самые красивенькие тарталетки, умудряюсь подавиться от внезапного клича фанфар. Угораздило же стать недалеко от этих крикливых духовиков, теперь стопроцентно буду икать! Пока откашливаюсь, какой-то горластый демон объявляет приход королевской четы:
— Его Величество, Владыка Преисподней Сатана и её королевское Величество Лилит!
Скромно, но со вкусом. В учтивом полуприседе смотрю, что демоны не особо заморачиваются насчёт пафосно-пышного и непременно по́лного выкрика своих родовитых имён. Просто Величества… Интересно, как выглядят? Входящий в зал под руку с супругой Сатана вселяет благоговейный трепет: высокий, крепко сложённый, статный мужчина лет под пятьдесят с кожистыми крыльями цвета запёкшейся крови и парой жутких рогов на голове. Понятно теперь, почему он корону не надевал, наверное, жутко неудобное дело. Парадный смокинг идеально чёрного оттенка сидит на нём, как вторая кожа, а перстень-печатка с рубиновым камнем прямо в цвет его глаз словно дополняет образ неприступной солидности, несомненно подчёркнутой лёгкой сединой висков демона, пробивающейся в общем буйстве уложенной к затылку каштановой шевелюры.