Глава 6. Попытка (1/2)

Что наполняет человека, когда его собственное «я» не справляется с эмоциями и переполняющими его чувствами? Можно ли контролировать эти чувства без вреда для собственного сознания, здоровья, души? Того, что так глубоко внутри, не достать, не отнять сколько ни пытайся. Порою Драко ловил себя на мысли, что такое можно сделать одним только взглядом. Пронзительным, смотрящим в самую твою суть, взглядом. Такой способностью были обделены все, кого он знал. Все, кроме обладателя изумрудных, глубоких, добрых и порою по-детски наивных глаз. Они прошли ужасные вещи, ломались и собирались снова, теряли и обретали, умирали и возрождались, но никогда не смогли по-настоящему восполнить то, что забрали у них время, война, смерть и судьба. Можно ли было бросить пророчество в огонь и изменить этим судьбу? Возможно ли, что в таком случае война была бы проиграна? Что было бы тогда с ними? Что было бы с самим Гарри? Не будь этого циничного, жестокого и высокомерного жеста со стороны Драко, смогли бы они стать друзьями ещё тогда? Смог бы он изменить себя, своих родителей? Мог ли быть шанс, что спустя столько лет, пройдя столько испытаний, он смог бы себе позволить протянуть ладонь, коснуться тонкими аккуратными пальцами чужих и сковать их руки на долгие годы вместе? Возможно, тогда не было бы никакой Джиневры, которая так задорно вешалась Гарри на шею, смотрела с такой откровенной влюблённостью, которую Драко ненавидел всем своим существом, зная заранее, что не имеет на это право. Как он не может контролировать свои чувства, так и Джин не может. Не может и сам Гарри. Они все были закручены, словно в торнадо, погребены под землёй, и каждый искал свой способ выбраться из всего этого ада, но свет у него и Джинни нашёлся общий, а поделить они его не смогли.

Драко думал о том, что не будь таким откровенным идиотом, отказался бы уже от мысли о Гарри. Когда-то ему казалось это простым. Перестать думать, что может быть легче? Не обращай внимания и оно пройдёт, как какая-то несерьёзная болезнь, избавься от раздражителя и ты излечишься. Но он оказался слаб перед соблазном поглубже окунуться в него, посильнее впиться в его личность, которая даже в грустные вечера источала свет и магию, которая пленила Драко, как пленили красивые песни или картины. Как произведение искусства, от которого ты не можешь оторвать взгляд, а ведь ты даже не разбираешься в искусстве. Он сам избрал такой путь, его никто не толкал к тем чувствам, что разъедали его грудь. Ещё никогда разочарование и надежда так сильно не соперничали друг с другом. Они сплетались в клубок, перемешивались, рвались и проникали друг в друга, делая свою смесь до боли невыносимой. Там, где проскальзывал хотя бы намёк надежды, тут же появлялось жестокое чувство разочарования, которое било тебя прямо по лицу, не давая сделать и вдох.

Гарри не был виновен в том, что чувствовал Драко. Но и Драко не был виноват в этом полностью. Разве способен человек предугадать точно, чем закончится сегодняшний разговор? Как он отразится на нём спустя десять лет? Вот и он не знал, а когда понял, оказалось слишком поздно. Это было свойственно жизни и людям, хвататься тогда, когда ты всё уже упустил. И Драко не слез с этого экспресса, когда следовало, его унесло далеко оттуда, где его жизнь было хоть чуть-чуть похожа на спокойную. Его пленило то, как Гарри находился рядом с ним, как относился к нему, несмотря на их прошлое. Он растопил его сердце, зажёг огонь, сам того не осознавая, а сейчас не знал, как потушить его менее безболезненно, но чувствовал подсознательно, что такого способа не существует. Драко тоже понимал, а потому не испытывал себя и время, а безжалостно заливал пламя ледяной водой, но огонь, словно насмехаясь над его больно, становился лишь сильнее, разгораясь с удвоенной силой в ответ на давление и холод. Ему не было дела до того, что он разъедает грудь своему обладателю, оно яростно горело, чтобы утихнуть лишь тогда, когда рядом появлялся он. И Гарри успокаивал его тлеющие чувства, усмирял, принося с собой мир. Вот только это уже стало наркотиком. Нельзя быть настолько зависимым от человека. Лелея надежду о том, что Гарри никогда не покинет его, Драко чувствовал, как предаёт самого себя, но тут же чувствовал противоречие, ведь таким способом он пытался себя спасти. Вот и пойми после этого, как будет правильнее поступить.

Малфой был уверен, что Гарри не задаётся такими вопросами. Нет, он не считал его полным идиотом, просто это не для Поттера. Сидеть вечерами, думать, рассуждать, раскладывать всё по полочкам, а потом ловить себя на том, что ты устроил только больший бардак. Гарри не был таким человеком, но был импульсивным, действовал, как чувствовал, всегда доверял своей интуиции и шёл по зову сердца. Но ведь любое сердце можно обмануть, не так ли? Драко долгие годы обманывал себя, вот только однажды ложь не сможет больше находить себе подтверждение и рассыпется и реальность. Драко отгонял от себя мысли о том, что, возможно, Гарри просто не осознает себя по-настоящему. Прошло не так много лет, от него всё ещё не отстало общество, его окружает ещё более фанатичные люди, как Драко окружают всё более агрессивно настроенные. Драко сбрасывало с небес надежд на землю только то, что Гарри ничуть не изменился, кажется, он стал даже более открытым. Он шёл к миру, который его предавал, с улыбкой. Драко бы так не смог. Мало бы кто так смог на самом деле, но Гарри не был похож на того, кто сильно страдает. Драко надеялся на то, что он не страдает, не скрывает ото всех себя настоящего, ведь тогда это будет значит, что Драко крупно облажался, не смог разглядеть того, что мучило человека, которого он до скрежета зубов любил и берег по мере возможности.

Именно поэтому Драко понял, что Гарри преследовал его всё время в том доме не из-за того, что внезапно осознал свои чувства. Он делал так, потому что ему казалось, что так правильно. Они ведь «друзья», как бы Драко не пытался доказать обратное, Гарри всё ещё был твёрдо в нём уверен, как в человеке, который спас его жизнь. Зачем ему убивать его, если он отчаянно боролся за то, чтобы он выжил? И он верил ему, пытался понять, как мог, уверить, что они смогут продолжать, вот только для Гарри ничего не изменилось, но только для него. Когда Драко проучил аврора, Поттер не сомневался в том, что он делает это не из желания отомстить, а потому, что хочет сделать что-то правильное. Он не остановил его, не остановил своего подчинённого, ведь увидел молчаливую просьбу обратного от Драко. И этим доверием он только больше распалял. Ведь любой другой за милю бы обходил влюблённого в него друга, ведь мало ли что может случится, а Поттер всё не хотел его отпускать. Когда Драко случайно оказался так близко к нему, он почувствовал себя в невесомости. Мозг отказывался обрабатывать информацию, отдав во власть желаний. Драко желал только того, чтобы его самого желал Гарри. И он почти уверился в этом, пойманный неожиданным стечением обстоятельств, подстёгнутый тем, что Гарри всё время был рядом, хотел быть рядом и поговорить. Прикасаться к нему после того, как запретил себе всё, было словно электрический ток в кровь, больно, обжигающе, невыносимо, но Драко хотел ещё, словно умалишённый. Он смотрел ему в глаза невидящим взглядом, пытаясь увидеть то, чего хотел сам, но когда морока слегка спала, он увидел лишь растерянность и упрямство. Гарри никогда не думал о таком, не хотел этого, он стремился лишь узнать, что будет с ними. Драко выкинуло из сладкого марева прямо в твёрдый грунт лицом. Он разозлился, разочаровался, обиделся, в нём разом появилось и смешалось столько чувств, заставляющих кипеть, сгорать, падать в бездну развеянным пеплом. Он выплюнул слова в порыве обиды и разочарования, не имея ничего такого в виду. Как он может ненавидеть того, кого так сильно хочет обнять? Но другого выбора не было.

Сейчас он стоял в мраке и тишине ночи, не сумев уснуть у себя дома, где всё напоминало о нём. Он буквально видел, как Гарри лежит на его диване, ходит по кухне, улыбается ему. Это было невыносимо, ещё немного и ему понадобится медицинская помощь. Ему бы назначили какое-нибудь лечение и, когда слух об этом бы разлетелся по всей больнице, какой-нибудь работник Министерства, тот же аврор, который после рейда угодил туда, принёс бы эту новость на работу. И после этого к нему мог бы наведаться Гарри, чтобы узнать, что с ним случилось. Он бы так и сделал, Драко не сомневался, как и не сомневался в том, что выгнал бы его. Его забота и волнение заставляли сердце чувствительно трепетать. Он был слишком слаб.

Дверь открыл немного недовольный Блейз, который, увидев друга, тут же удивлённо раскрыл глаза, приоткрыл губы и замер в проёме. Пришёл в себя он достаточно быстро и спросил слегка хриплым после сна голосом:

—Что ты здесь делаешь?

Драко тоже задавался этим вопросом. Он поступал эгоистично в этот момент, но не знал, куда ещё мог бы податься, чтобы слегка отвлечься, возможно, найти собеседника, поддержку, чтобы пожаловаться на то, что образ его возлюбленного не может отпустить его, а преследует с поттеровским упрямством. Мерлин, он и правда наведался к Блейзу на ночь глядя потому, что не смог развидеть улыбку этих пленительных губ.

—Не знаю, — солгал он, подсознательно понимая, что правду лучше не говорить. Забини бы не пустил его в дом, скажи он правду, рассердился бы на него и послал к чёрту. И был бы прав.

—Правда, что ли? — насмешливо фыркнул Забини, распахивая дверь. — Что ж, сделаю вид, что поверил. Заходи.

Драко выдавил благодарную, но больше жалкую улыбку, и прошёл внутри дома. Сразу прошёл в тёмную гостиную и привычно сел на диван, ожидая хозяина. Блейз пришёл с бутылкой виски и двумя стаканами, сел на кресло напротив и включил лампу рядом.

—Это было необязательно, — тихо хмыкнул Драко, но не отказался, когда друг протянул ему стакан с янтарной жидкость, переливающейся на свету лампы.

—Ты ни разу в жизни не пришёл ко мне с обычным желанием поболтать о жизни, — отмахнулся Блейз и сразу выпил, а потом облизал губы и продолжил, впившись в Драко укоризненным взглядом: — После того, как мы поссорились, я думал, что ты видеть меня не захочешь. Если ты уже это проглотил, значит, тебе одиноко.

—Это не так, — нахмурившись, возразил Драко. Он и не думал обижаться на друга, вот только слова про одиночество ударили в самую точку. — Я часто приходил к тебе выпить, ты просто забыл.

Блейз усмехнулся и поболтал виски в стакане, наблюдая за тем, как жидкость плещется по стенкам и стекает обратно на дно.

—Сейчас полночь, Драко. Как часто ты приходил ко мне в полночь с лицом, на котором написано, как ты хочешь повеселиться? — иронично заметил Блейз.

—Тогда просто заткнись и дай выпить, — устало выдохнул Драко, не находя в себе сейчас силы спорить. Пусть Забини думает, что хочет, ему слишком тяжело сейчас строить из себя высокомерного аристократа, который плевать хотел на всех окружающих его людей и их мнение.

Забини и впрямь замолчал. Они пили несколько минут в тишине, был слышен лишь вой ветра за окном. Приближалась зима, но Драко не придавал этому значения, время не имело для него ценности, потому что большую его часть он думал о Гарри, а не был рядом. Считать, сколько ты в разлуке с самым дорогим тебе человеком тоже самое, что ножом вырезать на себе дни календаря.

—Я слышал, что Поттер сегодня... — разрушил тишину Блейз, но Драко тут же метнул в него яростный взгляд, и тот оборвался, но ненадолго: — Неужели вы окончательно рассорились?

—Не имею понятия, да и не хочу думать.

Блейз понимающе кивнул.

—И всё же? — через минуту спросил он.

—В тебе нет никакого такта, — начал медленно раздражаться Драко.

—Ты знал к кому идёшь, — пожал плечами Блейз.

Драко снова метнул в него злой взгляд, который, впрочем, быстро сменился усталым и пустым.

—Я хочу сделать паузу, — всё же ответил Драко тихо, медленно, словно только сейчас понял, чего добивался.

—А он об этом знает? — любопытство играло на лице Забини, что невероятно бесило Драко.

—Да, вот только до него долго доходит.

Блейз не ответил, а лишь допил виски и отлеветировал стакан на кухню.

—Я собираюсь спать, а ты делай, что хочешь.

—Какая щедрость, — усмехнулся Драко.

Блейз фыркнул на его слова и вышел из гостиной. Драко слышал, как он поднялся по лестнице на второй этаж и хлопнул дверью в спальню.

В мёртвой тишине чужого дома его вдруг посетила ужасная мысль. «Я такой же, как и Гарри». Драко встал с дивана и направился к лестнице, по которой поднимался друг, и замер внизу. Забини имел право послать его к черту, не пустить, обрубить с ним связь и общение, но всё же не сделал этого, а Драко, как последний мудак, постоянно напоминал ему о произошедшем. Никогда не интересовался, не мучается ли Забини из-за этого, как он сам из-за Гарри. Ему было это не интересно, в его сферу интересов в целом входил очень короткий список людей. Будет честны, там было лишь одно имя. Но слизеринец на то и слизеринец, что не останавливается при неудаче. Поэтому он не волновался за друга, но разве он сам не оказался в ловушке?

Испытание, терпение, жажда и порывы. Нет ничего более жестокого, как провоцировать чувства другого человека, не собираясь отвечать на них взаимностью. Хуже этого может быть лишь удар в спину.

Желание действовать по принципу «всё или ничего» напрягало. Единственный человек, который мог поселить в Драко такие порывы, и измывался над ним и его решением отстраниться. Осознанно он это делал или нет, из пожеланий лучшего — было не важно.

Драко не ожидал понимания, не ожидал даже принятия, но попытка спасти то, что нельзя спасти, принося в жертву его сердце — слишком жестоко. Поттер мог цепляться в их совместное прошлое, но не имел права тащить его за собой вот так, не дав ему возможности выдохнуть. Если у Малфоя и есть силы, чтобы прекратить вмешиваться в жизнь Гарри, они имели слишком маленький ресурс. Размывая границы их отношений, отстраняясь, разрывая то, что их связывало — и не было бы препятствий, не должно было быть, но разве с Гарри бывает просто и легко? Драко не хотел отпускать, так чертовски сильно не хотел этого, готов был молчать до последнего, чтобы не было причин уходить, оставлять его, но всё же он испортил их отношения. В нём всегда кипело и бурлило подлое желание поступить так же, как отец когда-то. Воспользоваться положением, привязать к себе против воли из-за невыносимых в одиночку переживаний. Такое уже происходило между ними, но тогда Гарри добровольно доверялся ему, открывался и позволял видеть то, что Драко и не надеялся увидеть. Поттер простак, для которого открыть свой внутренний мир всему свету и своим врагам - что-то из разряда повседневных дел, но при этом он мог держать дистанцию и строить стены. Но в отношении Драко он был внезапно настойчив. И Малфой не мог не поддаваться, потому что Гарри был его самой большой слабостью. Пользоваться этим знанием - подло. Совершенно не по-гриффиндорски. Но Драко не мог по-настоящему злиться.

Никто не получил того, чего хотел на самом деле. Драко хотел его, а Гарри хотел сохранения дружбы. Малфой ненавидел себя за те взгляды, что Гарри бросал на него.

Он понимал, что поступает так же жестоко. Он не оставлял Гарри такого выбора, который он смог бы сделать. Либо он принимает чувства Драко, либо они больше никогда не общаются. Но Драко не хотел заставлять этим страдать его, он хотел уберечь их обоих от провального будущего. Драко хорошо осознавал, что сорвётся. Рано или поздно не вынесет того, что рядом с ним тот, кого он до дрожи в пальцах хочет касаться. Но он не хотел ещё больше влезать в личное пространство, нарушать все договорённости с самим с собой и с совестью. Гарри никогда ему не позволит. Было опасно оставлять всё, как было. Головой он хотел, чтобы Гарри отпустил его, пока внутри отчаянно надеялся, что тот никогда на это не решится. Одно дело думать о возможном конце — совсем другое, когда ты сам делаешь всё, чтобы этот конец произошёл. Гарри не ненавидел его, и Драко не мог не радоваться этому, тихо, настолько тихо, настолько возможно. Но ведь до Гарри не дойдёт, если он будет мягок. С ним жестокость не всегда справлялась, а если Драко будет уступать ему — однажды окажется в такой ловушке, из которой они оба не смогут выйти теми, кем бы хотели. Закройте их в одной комнате, и Драко был не уверен, что тогда произойдёт. Такого исхода он тайно желал и боялся.

Проникнуться чувствами к другу, что может быть ещё хуже?

Потерев виски, Драко устало посмотрел на Забини, который с недовольством глядел на него, осуждающе, но Драко знал, что тот уже на него не злится. Блейз был очень принципиальным порою, а иногда, как в ситуациях с ним, слишком уступчивым. На улице был восходящее солнце медленно заливало мир светом, воздух становился теплее, мокрая роса слегка подмёрзла. Такими временами Поттер, до того, как сойтись с Джиневрой опять, был у него. Валялся на диване и жаловался на идиотов на работе и кучу бумажек. Словно маленький ребёнок жаловался, а Драко его подкалывал, а потом приносил кофе, и они болтали ни о чём. Драко любил вспоминать, как в такие моменты ему удавалось «случайно» коснуться Гарри. Потрепать по волосам, провести пальцами по шее или спине, ссылаясь на всякие глупые отговорки или же вовсе издеваясь, а Гарри не обращал внимания на то, сколь нежными были эти прикосновения.

Утро для него наступило неожиданно, он плохо выспался, всё время просыпался посреди ночи, смотря в потолок чужой квартиры. Забини пришёл через пять минут после его пробуждения с чашкой чая.

—Прости за то, что сказал тогда, — заметив Блейза, виновато произнёс Драко. Вдруг захотелось хотя бы раз сделать что-то правильное.

—Не прощаю, — фыркнул недовольно Блейз, всунув ему в руки чашку. — Ты будешь расплачиваться за каждый такой выпад. Но.... — Забини упал в кресло напротив, тяжело вздохнув. — Я тоже виноват, так что мы в расчёте.

—Кто бы мог подумать, что такой азартный человек, как ты, скажет подобное, — весело усмехнулся Драко, но почти тут же улыбка потухла.

—Кто бы мог подумать, что ты будешь страдать по кому-то, — не остался в долгу Блейз. — Скажешь, какой повод на этот раз?

—Он сводит меня с ума. Избавиться от него оказалось непростой задачей. Я уже и не уверен, что она в целом выполнима, — Драко поджал губы и опустил плечи. Его глаза даже лишились своего блеска, что, на памяти Блейза, происходило лишь один раз. На войне.

—Это просто смешно, — цыкнул Блейз, закрывая глаза рукой. — Вы ведёте себя хуже, чем дети. Два взрослых парня, а разобраться не можете.

Драко даже улыбнулся.

—Не тебе нас осуждать.

Блейз отвернулся к окну.

—Пей и вали на свою работу, может, там встретишь своего драгоценного.

Драко отпил чай вместо ответа.

—Спасибо, Блейз, — прикрыв глаза, Драко убрал чашку на столик и откинулся на диван.

—Терпеть не могу, когда ты меня благодаришь, — буркнул Забини и вышел, закрыв за собой дверь.

Драко бросил взгляд на дверь и снова закрыл глаза. Блейз был единственным, кто мог его хоть немного понять. И с его стороны было неправильно пользоваться этим, зная причину. Но он надеялся, что Забини уже пережил то время.

Поттер хотя бы заслужил, чтобы его искренне любили, а Драко никогда такого не заслуживал. Возможно, ему пора просто смириться, перестать цепляться в пустые надежды...

***</p>

Работники Министерства слонялись туда-сюда по Атриуму, в толпе было сложно разглядеть кого-то определённого, но Драко знал, чувствовал в самом воздухе, что Гарри здесь. Словно все его внутренние сенсоры реагировали лишь на один его вздох, игнорируя всех остальных. Возможно, он смог бы найти его безошибочно, но не решился идти в ту сторону. Вместо этого он поправил манжеты, вскинул подбородок и медленно направился к лифтам. Шаги отдавались эхом в ушах, он ощутил волнение от того, что Гарри может заметить его. Поэтому, когда кто-то вдруг окликнул его по имени, всё внутри нервно сжалось. Пальцы похолодели, а тело напряглось. Обернулся он очень медленно, но его ждало разочарование, которое после обдало волной облегчения.

Скот был тем человеком, который не вписывался в компаниях, где ненавидели бывших Пожирателей. Но будь всё так просто, Драко бы не обратил на него никакого внимания. Нет, тут было кое-что ещё, что-то очень странное и подозрительное. Скот утверждал, что Малфой ему не безразличен. Такого не ожидал никто, но оно произошло, и вот, каждый день Скот, только завидев Драко, тут же мчался к нему, чтобы поздороваться. Странное дело, ведь он мог навлечь на себя злость своих же приятелей. Драко был уверен, что только некоторым под силу игнорировать всеобщую неприязнь, но Скот не выглядел, как такой человек, но его это, похоже, просто не волновало. Как и то, что сам Малфой не давал ему повода для радости.

—Мистер Малфой! — звонкий голос разлетелся по Атриуму, и на мгновение Драко показалось, что докатился до слуха того, кого он боялся и надеялся встретить.

—Я очень тороплюсь, — дождавшись парня, отчеканил Драко. Подобное происходило уже продолжительное время, но каждый раз Драко думал, что этот уж точно последний, поэтому всегда оклик был для него сюрпризом.

—Я понимаю, но не займу много вашего времени, — улыбнувшись, произнёс неуверенно аврор.

—Тогда я слушаю.

Несмотря ни на что, находились люди, которым он нравился и помимо Поттера. Скот был высоким, но всё же чуть ниже самого Драко, мужчиной, светлые прямые волосы, слегка темнеющие на концах, красивая, но робкая улыбка, темные глаза, пухлые губы, выразительные черты лица, хорошая фигура, которую не скрывала даже форма. Чем не идеал? В любом случае, он был красив, этого отрицать было нельзя, просто глупо. Но... всё равно не то.

От откровенного счастья, что Малфой его выслушает, Скот едва не осветил весь Атриум одним блестящим взглядом. Он был так очевидно влюблён, что становилось не комфортно. Неужели и сам Драко выглядел так же?