5 (2/2)

В два шага преодолев расстояние, Итэр сел на кровать к Скарамучче и аккуратно попытался раскрыть этот кокон из одеяла.

— Скар, что случилось? — очень осторожно и тихо спросил путешественник, но наткнулся лишь на пустой взгляд покрасневших глаз.

Все испортила Паймон:

— О боже, странник, ты что убил кого-то? — завизжала его любимая подруга.

Честно, Итэра это сильно взбесило. Он тут между прочим пытается выяснить, что произошло и почему все одеяло в крови, зачем рушить его попытку этим бесполезным вопросом, когда очевидно, что тот никого не убивал.

— Паймон, блять, ради всего святого заткнись! — выпалил путешественник.

К всеобщему счастью она послушалась и молча отлеветировала в сторону еды. Даже в такой ситуации умудряется поесть, удивительно.

Мысленно посчитав до трех, Итэр вновь спросил:

— Скар, ты можешь сказать, что произошло? Почему тут кровь? Ответь, пожалуйста, все хорошо.

Не зная, что еще сделать, путешественник легонько приобнял странника за плечи, вдруг поможет. С другими иногда помогало.

— Прости. — послышался шепот из одеяла.

— Что?..

Такие слова были настолько несвойственны Скарамучче, что Итэр оказался в легком шоке.

За что он вообще извиняется? Почему он извиняется? Что вообще происходит?

Путешественник никогда не был особо силен в понимании чувств других, вся эмпатия досталась сестре, а остатки ему отсыпали. Что он должен сказать сейчас? Извинения приняты? Что?

— Прости! — вскипел Скарамучча, сам выпутавшись. На пол что-то звонко упало. — Что я еще должен сказать?! Нет, Итэр, все в порядке?! Нихуя не в порядке! Иди в ванную, посмотри как я разъебал это гребаное зеркало! — половина сказанного начинала становиться непонятной из-за дрожания голоса. — Я снова все порчу, да! Я опять самый ужасный и надоедливый! Тупая бесчувственная кукла! Я снова... Я...

На последних словах странник рухнул на кровать, содрогаясь от всхлипов, закрыв лицо руками. Итэр только сейчас заметил, что все его руки, от кистей до локтей, были исполосованы рваными взбухшими порезами. Теперь он еще больше не понимал, что должен сделать и при этом ничего не испортить. Произошедшее никак не укладывалось в голове, казалось, что это просто дурацкий сон. Итэр откровенно тупил. В мыслях эхом всплыло, что Скарамучча упомянул про разбитое зеркало. Наверное, перспективнее сейчас разобраться с этим, чем с явно не настроенным на диалог странником.

На негнущихся ногах путешественник дошел до ванной. Зеркало было разбито в дребезги, как будто по нему били не один раз. Пол был весь в крови, в нос ударил неприятный запах металла, а к горлу подкатил ком. Видимо зеркалу стоит подождать. Беглым взглядом отыскав тряпку, Итэр кое-как протер ею пол, но кровавые разводы все равно остались. Хотя бы не так критично.

А вот проблема испорченного имущества все еще висела. Вариант оплатить сразу отпадал, так как у них просто не хватит денег, так еще и рабочие гостиницы придумают историю, что в это зеркало смотрелась сама малая властительница Кусанали, пока лесные духи плели ей косы. В голову ничего лучше не пришло, чем просто-напросто снять стекло, как будто на стене никогда ничего не висело. Но пожалуй, он займется этим завтра.

Когда Итэр вернулся в комнату, Скарамучча уже более менее успокоился и сидел, обняв себя за колени. Его голова была опущена, но даже так путешественник был уверен, что лицо странника сейчас опять ничего не выражает. Судорожно вздохнув, путешественник решил предпринять вторую попытку диалога.

— Скар, — обратился Итэр, садясь рядом с ним на кровать. — Ты сможешь сейчас сказать, что случилось, все в порядке, правда.

Ответом послужило молчание.

— Я не злюсь на тебя, — вздохнул путешественник. — Просто скажи причину.

— Разберись лучше с зеркалом и как ты будешь это оплачивать. — огрызнулся Скарамучча, подняв лицо и посмотрев в глаза Итэру.

— Да нахер это зеркало, меня сейчас только ты волнуешь! — также огрызнулся Итэр, но быстро опомнился. — Извини.

Странник опустил взгляд:

— Не извиняйся. Я... Просто... — он зажмурился и потер переносицу. — Давай в следующий раз поговорим, я сейчас капельку не настроен.

— А в следующий раз все снова повторится? — не собирался отступать собеседник.

— Итэр, правда...

— Понятно, — вздохнул путешественник, вставая с кровати. — Я помню ты говорил, что чай любишь, поэтому купил тебе сегодня какой-то там редкий из Ли Юэ. Ну ты наверное пробовал, но все же. Будешь? — спросил он, подойдя к столу.

Скарамучча чуть замялся:

— Ну, не отказался бы.

Итэр кивнул и поставил импровизированный чайник на импровизированную грелку, параллельно пытаясь определить сколько вообще этого чая сыпать, чтобы получилось не слишком крепко.

— А Паймон можно? — подала голос, сидевшая на стуле за столом компаньонка. — А то после сладкого пить хочется...

Ну вот никакого чувства такта! Но Итэр все равно кивнул своей подруге, продолжая сверлить взглядом несчастный бумажный пакет.

Тишину развеял раздраженный голос странника:

— Ты что, не знаешь сколько чая насыпать?

— Бинго. — неловко улыбнулся путешественник.

Скарамучча что-то проворчал себе под нос про неумелых дураков и сделав три шага, выхватил бедный пакет из рук Итэра.

— Смотри, чтобы можно было пить, нужно сыпать примерно одну чайную ложку на кружку, но раз тут, как я смотрю крупно листовой, то можно побольше. Я например крепкий люблю, так что я себе еще больше насыплю. А что за чай то?

Путешественник внимательно наблюдал за действиями говорящего, так что внезапный вопрос застал его врасплох и Итэру потребовалось пару секунд, чтобы понять, что от него хотят.

— А? Э... А! Сапсан вроде.

Скарамучча замер.

— Ты серьезно?

— Ну, да... А он что, действительно такой крутой, что про него аж легенды слагают, да?

— Какой же ты дурак, — покачал головой странник и тихо добавил. — Спасибо.

Итэр решил не отвечать.

Когда чай уже заварился, Скарамучча ушел обратно на кровать, решив пить его там. Но путешественник не очень хотел опять оставлять этого балбеса наедине со своими мыслями, а то опять начнется кровавое воскресенье. Когда Итэр сел рядом с ним, тишина не прекращалась, но когда в кружках осталась половина, странник ее прервал:

— Знаешь, почему я так люблю чай? — спросил он.

Итэр лишь покачал головой.

— Чай не оставляет сладкого послевкусия, — продолжил Скарамучча. — Он всегда горький, какой есть. В нем нет лжи.

Гений философии, ничего не скажешь. Походу не Ртавахист, нет. Вахумана. Сразу мудрецом.

— А почему ты тогда так кофе не любишь? — спросил Итэр. — Оно тоже горькое.

Скарамучча хмыкнул:

— Отстань, по вкусу мне больше чай нравится.

Путешественник тихо прыснул от такого простого ответа.