Глава 17 (2/2)
— Чимин, мне не все равно.
— Нет, это не так! Не так, потому что если бы тебе было не все равно, ты бы не бросил меня на произвол судьбы с моим неприрученным волком, и ты бы не игнорировал меня несколько дней после того, как назвал красивым и поцеловал меня, и…! Так нельзя поступать с тем, кто тебе дорог! Т-ты не понимаешь?! — его голос сорвался, и он разрыдался.
Чонгук сжал челюсть, слушая, как он сдавленно всхлипывает в перерывах между проклятиями.
— Я сделал это потому, что ты мне небезразличен.
— З-заткнись, я тебе не верю, — омега потер залитые слезами глаза и шмыгнул носом. — Я больше никому не верю, вы все одинаковые. Вы вселяете в меня надежду, а потом бросаете, как будто у меня нет чувств, как будто то, что я чувствую, не имеет ни малейшего значения.
— Я собираюсь вернуться в стаю, — Чонгук уставился на дождь на лобовом стекле.
— Что? — Чимин застонал тоненьким шепотом.
— Я пробуду здесь только этот семестр, но в следующем году я вернусь в свою стаю и больше не вернусь, Чимин.
— П-потому что кто-то заставляет тебя или…?
— Нет, черт возьми, потому что мои родители заставили меня быть здесь, — разочарованно ответил Чонгук. — Еще до того, как я приехал, я знал, что вернусь, когда достигну совершеннолетия. Это мое пребывание в городе — временно. Вот почему я не хотел ничего начинать… Я не хотел строить для тебя иллюзий, Чимин. И не хотел строить их себе. Ты сказал, что собираешься остаться здесь, как ты думаешь, кем бы я стал, если бы продолжил то, что между нами происходило, а потом уехал? Я решил закончить все, пока не стало поздно.
— Ну, ты опоздал, — Чимин нахмурился, глядя на свои руки, а Чонгук посмотрел на него, — Оказывается, я очень быстро строю иллюзии, — он невесело рассмеялся ужасающим и надломленным звуком. — Вот что происходит, когда никто никогда не обращал на тебя внимания, когда тебя начинают называть милым, обращаться с тобой хорошо и целовать тебя, тебе начинает казаться, что о тебе заботятся, но мне стало ясно, что это не так.
— Но ты мне небезразличен, — ответил Чонгук, и омега повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. — Да, ты мне небезразличен, и я не знаю, что делать, я не знаю, как с этим справиться, и я причинил тебе боль в процессе. Я сожалею.
— Я тебе небезразличен, — сказал Чимин с недоверием и дрожью в голосе. Он не верил его словам.
Альфа вздохнул и откинул голову на подголовник, не переставая пристально смотреть на Чимина, если его слова не помогли, то его взгляд, должен был сказать больше.
— Что ж, хорошо, — Чимин шмыгнул и отвел взгляд. — Мне все равно. Ты уже причинил мне боль и ты все равно уйдешь, как и все остальные, так что в этом нет никакого смысла, может, теперь ты меня отпустишь?
— Ты все еще без штанов, — раздраженно пробормотал Чонгук.
— Я же сказал, что мне все равно.
— А что, по-твоему, подумают люди, когда увидят тебя полуголым после того, как увидели волка на воле?
— Ах, — Чимин разочарованно потер лицо. — И что мне же делать? Я не могу здесь оставаться. Когда перерыв закончится и они увидят, что пропали только мы двое, они поймут, что я был вторым волком.
— Я могу отвезти тебя домой, ты возьмешь одежду, и мы вернемся.
— И почему ты делаешь это для меня?
— Тебе нравится лесть, не так ли? — прищурился Чонгук.
— Да, я не часто ее слышу, — язвительно ответил Чимин.
— Что ж, я готов сделать это для тебя, потому что ты мне небезразличен, — ответил Чонгук. Не было смысла отрицать это. Не было смысла скрывать это на словах, если потом он докажет это на деле, несмотря на то, что он бросил и игнорировал его почти две недели. — Могу я тогда отвезти тебя домой?
Омега в задумчивости поджал губы.
— Можешь, — наконец неохотно сказал он.
Чонгук завел машину.
*** </p>То, что Чонгук бросил его потому, что собирался уезжать, а не потому, что ему действительно не нравился Чимин, не улучшило ситуацию, но это заставило Чимина почувствовать себя менее грустным. По крайней мере, хоть для кого-то он имел значение.
Кого-то, кто причинил ему боль.
Кого-то, кто причинил ему боль, потому что сам не знал, как с этим справиться, но в конечном итоге все случилось как случилось.
Омега не знал, что делать и как к этому относиться. Забрав из дома одежду, убедившись, что брат еще спит в своей комнате, и одевшись, Чонгук вернул их в школу, и они возобновили занятия там, где остановились, как будто ничего не произошло. Каждый на своем месте, вдали от другого. Каждый из них затерялся в своем собственном мире или, по крайней мере, притворился таковым.
Разговор остался в воздухе после того, как Чимин сказал, что неважно, что произошло, в конце концов, все сложилось именно так, и Чонгук собирается уйти в любом случае…
Чимин не хотел, чтобы он уходил.
Это была эгоистичная мысль с его стороны, но он позволил себе ее, потому что редко думал о себе больше других. Он скрывал свои проблемы, чтобы не быть обузой для других, и все время сдерживался.
Он немного устал.
Он хотел делать то, что заставляло его испытывать удовольствие.
Он хотел поцеловаться с Чонгуком и забыть об этих последних нескольких неделях. Забыть о проблемах. Создать прекрасные моменты, если бы не то, что его волк вышел из-под контроля до такой степени, что все о нем узнали, и домыслы не заставили себя ждать. Его фотографии и видео были повсюду, и люди гадали, кто же скрывается за этим маленьким белым волком.
Чимин знал, что несмотря на то, что Чонгук согласился на сделку с Намджуном и тот молчал, другие могли узнать, что его волк был неконтролируемым.
Но чего омега не знал, так это того, что брюнет не позволил бы, чтобы его сделка была напрасной.
Когда он собирался выйти из класса, Чонгук нежно взял его за руку и не дал уйти. Их осталось только двое. Чимин в замешательстве посмотрел на него.
— Я бы хотел искупить свою вину, — проговорил Чонгук, глядя в пол, и омега недоверчиво нахмурился. — Мы все еще можем съездить в лес, чтобы высвободить твоего волка. Это было дерьмово — оставить тебя в такой ситуации. Я… я должен был поговорить с тобой, а не делать этого.
Поговорить о том, что ты собираешься вернуться в стаю и не хочешь ни о ком здесь заботиться.
Чимин старался не обращать внимания на болезненный укол, пронзивший его грудь, как раз там, где обитал его маленький волчонок, в котором росла тоска и отчаяние. Его омега продолжал оказывать на него давление, чтобы он согласился, чтобы он проигнорировал желания Чонгука и стал для него настолько важным человеком, что Чонгук смог бы выбрать его вместо своей стаи. Волк Чимина был уверен, что сможет заполучить его, но Чимин насмехался над ним. Неужели он был идиотом? Какой дурак оставит ради него то, что любит больше всего?
— Я соглашусь, потому что мне это нужно, чтобы выжить здесь, в городе, — Чимин высвободился из хватки Чонгука. Кожа горела в том месте, где было его прикосновение. Он жаждал, чтобы его снова поцеловали. Луны, это было мучением.
Чонгук расслабился, услышав этот ответ.
Он делал это снова и снова. Тешить себя иллюзиями. Зачем он это делал? Что ж, черт возьми, он просто не знал, что делать, но и не мог оставить Чимина на произвол судьбы с неприрученным волчонком, не тогда, когда он был виноват.
— Ты не против воскресенья?
— Разве была не суббота…?
— По субботам Тэхён и Джиу выезжают только на утро, а по воскресеньям мы с тобой можем выезжать на весь день, не беспокоясь о том, что задержим их. Кроме того, теперь, когда я покинул команду… Мне нужно как-то расходовать энергию.
Это было столь же заманчиво, сколь и опасно. У Чимина была его гордость, черт возьми, он не мог…
— Когда я научусь контролировать его, мы разойдемся, ты пойдешь своей дорогой, а я своей, — прошептал Чимин, пока его волк когтями драл ему грудь, заставляя заткнуться и перестать говорить то, что он, скорее всего, не знал, как выполнить.
— Хорошо, — пробормотал Чонгук,. — Тогда в воскресенье?