Тридцать шесть | Красивая женщина без пощады. (1/1)

«Дазай, прекрати пялиться на меня». — Сказала ты, грациозно натягивая стринги на свои ноги. Дазай жадно смотрел на тебя, прислонившись к дверному косяку; пристально наблюдая за тобой все это время; скрестив свои тонкие, забинтованные руки на груди. «Извращенец» «Ты горячая штучка». Он по-мальчишески ухмыльнулся, а ты просто закатила глаза в ответ. В данный момент вы двое готовились вместе спуститься вниз и поприветствовать остальных сотрудников Вооруженного детективного агентства. Вы уже пропустили утомительную встречу Куникиды, а это означало, что вам обоим, вероятно, предстояло столкнуться с его гневом, но на самом деле вы не возражали, так как это было лучше, чем посещать собрание, которое вас абсолютно не интересовало. Ты любила Куникиду, но от его встреч тебе всегда хотелось заснуть, и ты знала, что ты не единственный человек, который чувствовал то же самое. Просто никто другой не говорил об этом громко, за исключением Дазая, конечно, который всегда умудрялся каждый раз получать от себя выгон. «Что ты думаешь об этом платье?» — Пробормотала ты, надевая красивое платье. Оно сужается в талии и вытягивается наружу, останавливаясь чуть выше колен. Ты выглядела красивой, сногсшибательной, неземной. Дазай не мог оторвать от тебя глаз. Это было простое повседневное платье, но в твоем исполнении оно выглядело так чертовски божественно. Цвет на фоне вашей кожи был изысканным, восхитительным для того, чтобы на него можно было положиться. «Красивая». Его голос был едва громче приглушенного шепота, когда он сказал это. Он прочистил горло и подошел к грязной кровати. Ты слегка улыбнулась в ответ, покраснев. Это был румянец роз, этот проблеск розового цвета шампанского. На румяных щеках появились ямочки от цветущей улыбки, а твои глаза сияли так, как может по-настоящему сиять только глубокое счастье. Однако вы пытались скрыть это, и поэтому просто разгладили ткань и как можно меньше смотрели ему в глаза. «Спасибо», — ответила ты, глядя на себя в платье. Дазай тоже уставился на тебя. Он пытался скрыть свою очевидную мальчишескую улыбку, но потерпел неудачу, когда вы поймали его, смотрящего на вас в зеркало. Он просто не мог не восхищаться тобой. Платье, каким бы простым и повседневным оно ни было, смотрелось на тебе идеально. В его глазах на тебе все выглядело идеально. Ты могла бы сделать так, чтобы даже гребаный мешокдля мусора выглядел хорошо. «Дазай», — ты подняла бровь, прежде чем внезапно развернуться к нему лицом. Дазай протяжно вздохнул, уже зная, к чему это приведет. «Ты еще даже не готов, а нам скоро нужно спускаться». «Детка, я все еще немного устал». Признался Дазай, выпятив нижнюю губу в самом красивом изображении детской надутости. Однако, честно говоря, это не было ложью. Прошлая ночь была… определенно чем-то особенным. Дазай зевнул, прикрыв рот рукой, и, поскольку зевота заразительна, ты тоже зевнул. Ты не могла удержаться и просто хихикнул в ответ. «О, пожалуйста, я сделала больше работы, чем ты», — возразила ты, закатывая глаза, как мне показалось, в сотый раз только за это утро, Это тоже не было ложью. Дазаю явно нравилось, когда ты была сверху, и прошлая ночь была тому доказательством. «Ммм». «О, бедняжка, думаю, в таком случае я должен просто дать тебе отдохнуть». Явный намек на сарказм сочился из твоего тона, когда ты протяжно вздохнула и скользнула в пару туфель на плоской подошве. «Я полагаю, это также означает, что ты будешь слишком уставшей, чтобы заниматься сексом сегодня вечером, верно? Не беспокойся, я просто посмотрю свое аниме и проведу спокойную ночь в одиночестве в своей совершенно новой кровати ”

Дазай мгновенно вскочил на ноги со скоростью света, как только услышал это, и начал застегивать свою расстегнутую рубашку. Он быстро провел рукой по своим растрепанным каштановым локонам и улыбнулся, как чеширский кот, уставившись на тебя. «Смотри! Теперь я готов. Видишь?» Ты весело хихикнула, вальсируя к нему. Ты поправила его рубашку, поправила воротник, а он ангельски улыбнулся тебе сверху вниз. «Дазай, перестань так на меня смотреть». Ты сосредоточила свой взгляд исключительно на его воротнике, твои щеки пылали от жара. Дазай просто склонил голову набок, изображая замешательство. «Например, что?» «Как будто… ты видел меня голой» Дазай от души усмехнулся, как только услышал это. Когда ты смотрела на него снизу вверх, ты замечала, что на его сочных губах была нарисована самая большая ухмылка. О, эти дьявольские губы. У них был такой твердый и чувственный вид, и, Боже, все, чего ты хотела прямо сейчас, это чтобы он прижал тебя к стене, начал нежно, а затем поглотил тебя. Вы могли бы просто представить эти мужественные руки по всему вашему телу … «Земля вызывает [Y/N]». Дазай ворковал, размахивая рукой перед твоим лицом, немедленно отрывая тебя от твоих далеко не святых мыслей и возвращая твое безраздельное внимание. Ты понятия не имел, как, чертвозьми, тебе вообще удалось отключиться за этот очень короткий промежуток времени, это было буквально делом нескольких секунд, ик тому же прямо перед ним. «О чем ты думал?» «О-О, ничего.» Ты сглотнул. Это прозвучало совсем не убедительно. «Just…do вам кажется, что этот наряд слишком простой? Как ты думаешь, может быть, мне стоит надеть что-то вроде ожерелья или что-то в этом роде?» «Ожерелье? Хм…» Дазай на мгновение задумался об этом; дьявольский блеск в его глазах. — Знаешь, что, по-моему, смотрелось бы лучше, чем ожерелье? «Что?» Ты ахнула, когда Дазай внезапно обхватил рукой твое горло, мягко сжимая, прижимая тебя к стене. Его ухмылка была дикой, дерзкой, в глазах плясало пламя, которое невозможно было погасить. «Моя рука на твоей шее». Дазай наклонился вперед, его волосы упали на глаза. Один из его больших пальцев поднялся, чтобы провести по твоей нижней губе, потянув ее вниз, когда он напряженно сжал губы, жадно глядя на тебя сверху вниз. Его пальцы еще сильнее сжались на твоей шее, и ты ахнула от ощущения чистого восторженного блаженства, но не смогла остановить свои губы, когда они медленно растянулись в улыбке. «Однажды ты втянешь нас обоих в большие неприятности». — Прошептала ты, нежно прикусывая его большой палец и втягивая его в рот. Ты видела его глаза. Они чуть посветлели прямо перед тем, как снова потемнели от желания. Его пальцы сжимались вокруг твоего горла с каждым восхитительным словом, которое вырывалось из твоего рта. «Оно того стоило». Дазай отпустил руку — и вы оба на мгновение уставились друг на друга, не произнося ни слова между вами. Губы Дазая изогнулись в милой улыбке. «Это всего лишь беглый взгляд на сегодняшнее шоу». «Я буду с нетерпением ждать этого» «Ты должна». Дазай улыбнулся. «А теперь пойдем» Запечатлев легкий поцелуй на твоем лбу, ваши руки переплелись, и вы вдвоем вышли за дверь вместе.

***

Вы двое бездумно хихикали, когда вошли в гостиную рука об руку. Однако хихиканье быстро прекратилось, как только вы вошли в комнату. Тяжелая тишина повисла в напряженной атмосфере, когда вы оглядели комнату и заметили, что все взгляды в данный момент прикованы к вам, и только к вам. Лицо Дазая исказилось в явном замешательстве, когда он также заметил это странное проявление; на отчетливо уникальных лицах каждого была написана смесь сочувствия, сочувствия, раздражения и шока, тем не менее, особенно в данный момент времени. Это была та тишина, которая повисла в воздухе, как мгновение перед тем, как упавший стакан разбился вдребезги о землю. От этого каждый волосок у тебя на затылке встал дыбом. Ты на мгновение взглянула на Есано, которая быстро отвела взгляд. Вы также поймали взгляд Ацуши, который тут же опустил глаза в землю. Ты была смущена, как и Дазай, когда он крепче сжал твою руку. «Что, черт возьми, происходит-» «Куроми Юу». Внезапно раздался незнакомый голос, заставивший вас вздрогнуть. Его голос был глубоким, не похожим ни на что, что вы слышали раньше. Он звучал как барабан, но глубже, как туба, но глубже. Он был гладким, как сливочное масло, но вполне мог быть таким же каменистым, как мороженое «Роки роуд». Его тон был таким же глубоким, как солнце в полночь. Ты отпустила руку Дазая и сразу же подняла глаза, когда почувствовала, что тебе преграждает путь надвигающаяся фигура. Там вы встретились с человеком, который был очень, очень выше тебя ростом, он практически возвышался над тобой. Ты подняла глаза и пристально посмотрела ему в глаза. Они были металлического синего цвета. Его глаза были напряженными, и в отличие от всего остального в нем они были совсем не выразительными, они были холодными, как лед. Большинство голубых глаз были настолько завораживающими, что вы могли бы просто нырнуть прямо в них, и пик благоговения коснулся бы ваших черт лица, но когда вы вглядывались в его застывшие радужки, вы могли почувствовать, как электрический холод пробежал по вашему позвоночнику, по всему телу, делая ваши черты онемевшими, как лед. Каждый усик различных оттенков яркого бело-голубого цвета накаливания располагался рядом друг с другом, отчего сами его глаза казались белой тундрой, как будто вечно бушевала метель с черной пустотой в центре, которая была его зрачками. Они не улавливали свет, а скорее бросали ему вызов. Они были такими, такими синими, что буквально сияющий. Вы заметили, что у него были морщины и небольшие мешки под глазами. Это было лицо, которого вы никогда раньше не видели, и уж точно оно не скрывалось возле здания Вооруженного Детективного агентства. Выражение лица мужчины было суровым. Унего были длинные серебристые волосы, которые заканчивались чуть выше плеч. На нем была зеленая юката под черным хаори с золотой каймой и зигзагообразным рисунком, а также сандалии на плоской подошве и носки с разделенными носками. Осознание того, кем был этот человек, внезапно поразило вас, как удар в челюсть. Мужчина протянул вам руку для рукопожатия. Ты посмотрела на его руку, на мгновение решая, стоит ли тебе на самом деле пожать ее или нет. «Вы можете называть меня Президентом». Он сказал тебе; его голос был глубоким и сильным. Он звучал так, словно мог бы стать могущественным правителем неконтролируемого королевства; таким правителем, которого люди любили с неугасимой страстью, полной надежд преданностью, несгибаемой преданностью. «А вы, мисс Юу, или мне следует называть вас Прекрасной Женщиной без Милосердия, не должны быть здесь»